— Быть отшельником нелегко, — произнёс Тино.
— Вы напрасно так считаете, — возразил Алекс. — Я провёл на хуторе девять прекрасных лет. Абсолютный внутренний покой и душевное равновесие. Знания впитываются без малейших усилий. Никон учил меня физике, географии, биологии, истории. Моему образованию могут позавидовать выпускники лучших асканийских университетов. Хранители безболезненно пережили ядерную катастрофу. Они уединились очень давно. Связь с внешним миром ограничивалась закупкой книг, продовольствия и предметов быта. Положение дел в стране их мало интересовало.
— А как же беженцы и переселенцы? — уточнил француз.
— Глубоко в лес люди не решались заходить, — вымолвил Ловаль. — Впрочем, в мою подготовку Прест включил и длительные пешие экспедиции, и стрельбу, и приёмы рукопашного боя. Защищаться хранители умели. К девятнадцати годам я достиг первой ступени посвящения, научился управлять телом и разумом. Именно этого Никон и добивался.
— Он поведал тебе древнюю тайну, — догадался Олесь.
— Да, — кивнул головой Алекс. — Прест начал с прилёта «Ковчега» на Таскону. И, признаться честно, я слушал его с удивлением. Неужели мой мудрый учитель верит в подобную чепуху? Красивая легенда и только. Одно из многочисленных религиозных течений Аскании. Мы говорили десять часов подряд. И вот когда окончательно стемнело, Никон шёпотом рассказал мне секрет, передававшийся из уст в уста в течение тысячелетий. В тот момент я ещё не осознавал, какой груз ответственности лёг на мои плечи. Ведь покидать наставника я не собирался.
— Однако обстоятельства изменились, — произнёс Стюарт.
— Увы, — с горечью вымолвил Ловаль. — Три года спустя тихим ранним утром на хутор напала банда преступников. Их было человек двадцать. Разбойников преследовали егеря, и мерзавцы случайно наткнулись на пристанище отшельников. Мы вступили в бой, но силы оказались слишком неравны. Негодяи подожгли все деревянные строения. В наполнившемся дымом доме стало нечем дышать. И тогда Прест приказал мне уходить.
— И ты подчинился? — невольно вырвалось у шотландца.
— Я пытался возражать, но он буквально выкинул меня в окно, — ответил тасконец. — В тот момент Никон думал только о сохранении тайны. Собственная жизнь его ничуть не волновала. Схватив топор, Прест бросился врукопашную. Послышались крики, ругань, выстрелы. Ослушаться учителя я не посмел и кинулся к густым зарослям. Проклиная себя и налётчиков, юноша просидел в укромном месте около суток…
Алекс надолго замолчал. Земляне не торопили асканийца. Воспоминания часто приносят боль, и нужно время, чтобы она утихла. Наконец, собравшись с силами, Ловаль проговорил:
— С первыми лучами Сириуса я двинулся к хутору. Меня ждала страшная картина. На поляне, в траве, валялись тринадцать мёртвых бандитов. Никон дрался отчаянно, но пуля разбойника настигла его. Преступники изрубили труп Преста на куски. Не сдерживая слез, я похоронил учителя на древнем кладбище.
— Печальная история, — тяжело вздохнул Жак, — и, к сожалению, не редкая. Каждый из нас испытал нечто подобное. Кто-то потерял семью, кто-то любимую женщину, а кто-то и Родину. Война не знает жалости. Мы побывали на трех материках, и всюду льётся кровь. Аскания относительно благополучная страна, но и она далеко не рай.
— Это верно, — грустно улыбнулся Алекс. — В центре государства жить ещё можно, а вот окраины постоянно подвергаются налётам банд головорезов. Власти пока не в состоянии навести порядок в южных районах. Кроме того, в правительстве немало таких людей, как Беркс. Алчные, корыстолюбивые бюрократы, готовые пойти на любые преступления ради высокого положения в обществе. Негодяи тянут наш народ в бездну злобы и отчаяния.
Наступила тягостная тишина. Воины размышляли о превратностях судьбы. Сколько же странных, необъяснимых событий должно было произойти, чтобы Ловаль, уроженец маленького тасконского городка, повстречался здесь, на пустынном каменном плато, с группой наёмников, привезённых на планету аланцами. Поистине, пути Господни неисповедимы.
— После смерти Преста я решил начать новую жизнь, — тихо сказал Алекс.
— И пошёл служить в армию, в разведывательное подразделение, — вставил Храбров. — Рискованный шаг…
— Неплохая осведомлённость, — рассмеялся асканиец. — Пит хоть и редкостный пройдоха, но держать язык за зубами не умеет. Этот ловкач умудрялся быть одновременно информатором и полиции, и службы контрразведки. Раскусить его оказалось непросто. Прежде чем я изолировал кучера, он успел отправить телеграмму полковнику Берксу. Сейчас мои люди, наверное, уже отпустили юношу. Надеюсь, Пит сделал соответствующие выводы.
— Восстанавливать хутор ты не захотел, — вымолвил японец.
— Нет, — честно признался Ловаль. — Меня пугало одиночество. О тайне хранителей я тогда даже не думал. Все случилось слишком внезапно. Собрав нехитрый скарб, молодой человек двинулся в Волск. И опять столкнулся с материальными трудностями. Самолюбие и гордость не позволили мне вернуться к отцу и покаяться в грехах. Я мог прожить и без его денег. Скитаясь по городам и посёлкам, кое-как сводя концы с концами, я достиг Лидска. Здесь располагался главный вербовочный центр армии и службы контрразведки. Условия контракта были вполне приемлемыми. Я решил не упускать такой шанс.
— Тебе не терпелось свести счёты с бандитами, — произнёс Аято.
— Совершенно верно, — подтвердил Алекс. — Жажда мести переполняла душу. Я отправился на призывной пункт и уже через три дня находился в тренировочном лагере. Обучение много времени не заняло. Сложности возникли лишь с верховой ездой. Спустя два месяца новоявленный сержант получил назначение на юг. Описывать боевые операции вряд ли имеет смысл. Крови было пролито немало. Мы проводили зачистку приграничной территории и безжалостно уничтожали разбойников.
— Неблагодарная работа, — заметил Пол.
— Человек — странное существо, — проговорил тасконец. — Он привыкает ко всему, даже к смерти. Подобного цинизма, презрения к собственной и чужой жизни я никогда раньше не встречал. Неудивительно, что Тьма подыскала себе воина среди разведчиков. Сохранить рассудок в адском котле ненависти, боли и страданий необычайно тяжело. Некоторые не выдерживали и пускали пулю в лоб. Слова о чести и долге не способны растопить лёд в сердце. Порой солдаты и офицеры теряли ощущение реальности.
— Нам это знакомо, — кивнул головой самурай.
— После окончания академии мне присвоили звание лейтенанта, — сказал Ловаль. — Я стремительно продвигался по служебной лестнице. Командир взвода, роты, батальона. Блестящие перспективы…
Алекс грустно улыбнулся и продолжил:
— Ну, а затем мерзкая тварь повредила мне руку. Пришлось уйти на оперативную работу. Первые месяцы дались нелегко. Я никак не мог привыкнуть к тоскливой, однообразной тиши кабинетов. Здесь воевали по иным законам. Главаря преступной организации ведь так просто не схватишь и не расстреляешь. Он уважаемый член общества. Об интригах, доносах и кляузах даже не говорю. Враг был не где-то в лесу, а здесь же, рядом, в городе.
— Но ты справился, — вставил русич.
— Ценой огромных усилий, — вымолвил Ловаль. — Я подобрал надёжных людей и всерьёз взялся за дело. Внедрял агентов, искал свидетелей, проверял документы. Начались громкие процессы о коррупции в высших эшелонах власти. Все рухнуло в тот момент, когда в Лидске появился Беркс. Негодяй в корне изменил политику управления. Мне нечего было ему противопоставить. Именно тогда я и вспомнил о легенде хранителей. А вдруг, рассказанная Престом история — правда? Не исключено, что я последний асканиец, знающий древнюю тайну.
— И ты уволился из службы контрразведки, — догадался шотландец.
— Да, — произнёс Алекс. — Мой уход удивил многих. Ил же мгновенно воспользовался ситуацией и полностью сменил состав отдела. Честные офицеры либо погибли при странных обстоятельствах, либо отправились в захолустье. Поначалу, я не обращал на это внимания. Мне хотелось покоя. Маленький домик у озера, жена, дети. О чем ещё мечтать? После долгих лет мучительных скитаний я вновь обрёл душевное равновесие. И вдруг в таверну нагрянули какие-то головорезы.
— Бандиты? — уточнил де Креньян.
— Не совсем, — проговорил тасконец. — Беглые преступники. Прикончить их труда не составило, но я сразу понял, что полковник меня не забыл. Оставаться в стороне от происходящих событий больше было нельзя. Я приступил к созданию в Смолске и Владстоке собственной агентурной сети. Беркс ничего не заподозрил, и теперь мы могли сражаться на равных.
— Значит, все время, пока группа находилась в Смолске, ты следил за нами, — вымолвил Олесь. — Письмо в ресторане, устранение кучера, билеты в поезде. Но как удалось вычислить состав? Они ведь идут и в южном, и северном направлении.
— Чутьё, — усмехнулся Ловаль и тотчас добавил. — И невероятное стечение обстоятельств. Ваше появление в таверне застало меня врасплох. Я никогда раньше не сталкивался со столь мощным энергетическим полем. Передо мной действительно стояли воины Света. А раз так, мир опять на пороге решающей битвы.
— Но помогать отряду ты не рискнул, — сказал Жак.
— Сомнения терзали мою душу, — произнёс асканиец. — Я решил действовать осторожно. Ведь неизвестно, когда и где произойдёт схватка с силами Зла. Предчувствия меня не обманули. Вскоре в Смолск прибыл полковник Беркс. Его тоже интересовали странные чужаки. Агенты в службе контрразведки города выяснили, кто сообщил Илу о группе. Пита пришлось срочно изолировать. А вы, между тем, делали одну ошибку за другой. Вместо того чтобы спрятаться, поселились в самых дорогих гостиницах.
— Мои друзья любят роскошь и комфорт, — иронично заметил француз.
— От подобных привычек надо избавляться, — вымолвил Алекс. — Беркс приказал арестовать незнакомцев рано утром. Но я опередил полковника. К сожалению, вы опять умудрились все испортить. Устроили кровавую бойню в нищем квартале, обозлили главаря преступников и, таким образом, навлекли на себя новую беду. Чужаков искали и полиция, и контрразведка, и бандиты. Впрочем, за ночной рейд и посадку в поезд могу только похвалить. Ил довольно долго соображал, куда делись беглецы. Мне повезло гораздо больше. Хотя, сейчас очевидно, что логическую цепь я выстроил неправильно.