Звёзды героев — страница 5 из 12

Минимальный призывной возраст

В земном фольклоре есть словосочетание, потрясающее совпадением. «Тридевятое царство». Его происхождение наверняка не имеет ничего общего со знаниями о подлинном строении мироздания, отдельные уголки которого по неведомой людям причине связаны между собой в ячейки по восемь штук. Из-за чего любой из миров, не входящий в именно эту «восьмиугольную» соту, автоматически становится «девятым» для обитателей этой соты. Однако случайное это совпадение весьма символично. Отправиться в «девятое» царство означает взять курс в дальние дали, неизведанные и непознанные.

И если принимать как данность основной постулат астрологии, что между людьми и звёздами существует взаимосвязь, значит, каждый человек тоже вписан в какую-то космическую структуру, незримую просто глазами и не воспринимаемую обычными чувствами. Но с обязательным взаимным, обоюдным обменом. В одной из земных религий есть прозорливое, вникающее в суть понятие. Это карма – «если выделяешь хорошую энергию, космос тебе её возвращает». Соответственно, когда люди начинают делать что-то не так, им воздаётся соответственно.

Цивилизация Локоса допустила роковую ошибку и в результате изуродовала себе коллективную карму. В тот момент, когда началось отселение, выбраковка разумов, характеристики которых соответствовали одному из семи Запредельных Кшархов… В земных языках этому термину примерно соответствует понятие «смертный грех». Да, благодаря этому «ссыльному» процессу на семи других планетах ячейки возникли человечества, но именно с этого разделения и начался отсчёт приближения неотвратимой расплаты. Так называемые неандертальцы, истинные аборигены планеты Земля, застыли в своём развитии на миллион лет, но ведь локосиане тоже застыли! Застопорились, когда принялись отбраковывать всех, кто не вписывался по одному из семи главных признаков «инакомыслия». С установлением пресловутого «мира во всём мире», оказывается, тоже можно перестараться.

Осевому миру соты, Локосу, воистину повезло, что среди его правителей нашёлся хотя бы один, который вовремя сообразил, в какой безвыходный тупик можно в итоге запроториться, не сходя с места. Мир надо было сдвинуть с мёртвой точки, и… началось рекрутирование воинов Земли. Потомков одной седьмой части тех самых ссыльнопоселенцев, некогда отбракованных в процессе очищения разумной цивилизации Локоса от излишней агрессивности и прочих Запредельных Кшархов.

Ради чего же пришлось возвращать на Локос ВОИНУ, за чрезмерное увлечение которой мать-природа обычно и карает разумных детей своих? Чтобы выжить и сохранить мир. Трагический парадокс! Вновь научиться воевать, чтобы выжить.

Как утверждает христианство, одна из земных религий – после смерти ты как бы не умираешь. Естественно, пуще всего на свете любое живое не желает именно этого – умирать. Именно боязнь смерти порождает религии, и они так или иначе обещают спасение после того, как. Даже после конца света все хотят продолжать жить…

Но чтобы выжить, надо ещё очень постараться, и вот, как всегда, за грехи отцов на полном вперёд отдуваются дети и внуки.

Те самые, что природой-матерью наделены восьмым Кшархом. Наиболее запредельным из них не только в переносном, но и в прямом смысле. Ради него локосианам даже пришлось искусственно присоединять к ячейке девятую планету, украденную у другой соты. Хотя этот мир очень не скоро пригодился по запланированному назначению. «Грешников из грешников» просто оказалось слишком мало, и Экс, созданный как резервация для носителей «хроносом», долго пустовал, прежде чем стать полигоном для военных игрищ землян, возвращённых в «лоно цивилизации». И не только землян…

Именно они, те самые, которых слишком мало и которых боялись не меньше, чем кары разгневанной Вселенной, оказались последним средством спасения. Только они способны прорваться сквозь «колючую проволоку» барьера времени, ускользнуть из наглухо запертой тюремной камеры. Только им, последним и лучшим, суждено отправиться в «тридевятые».

Чтобы хотя бы попытаться сохранить восемь царств.

Глава пятая. Фронтовое предписание

Пассажирский корабль, заняв очередь на швартовочной ленте портового спирального пандуса, оказался в хвосте длинного эшелона подобных ему «челноков».

Салон наполнился ровным бездушным голосом бортового искура. Искусственный разум корабля оповестил, что ожидание займёт три стандартных часа пятьдесят четыре стандартные минуты. Разъяснение последовало тотчас же. Из него пассажиры внутрисистемного лайнера узнали причину задержки. Нештатная перегрузка приёмных створов, «каковая прискорбно досадная ситуация явилась прямым следствием большего, нежели обычно, пассажиропотока, необычайно возросшего в результате…».

Вещай подобным слогом живой разумный – могло возникнуть подозрение, что у пилота внезапно помутился рассудок. Вполне обоснованно. Но голос принадлежал разуму не живому, а пассажиры давно привыкли к тому, что для искуров отклонение от речевой программы – норма. Автоматические корабли имеют разнообразные речевые странности, у каждого своя собственная коллекция. Ещё и не так «запоёшь» наедине с самим собой, большую часть срока существования уставившись сенсорными датчиками прямёхонько в лик Вселенной, усеянный бесчисленными горящими глазками!

«…покамест же длится томительно ожидание досадное, желающие имеют возможность реальную весьма нескучно скоротать время в зоне досуга, более чем приспособленной для утех и неги», – завершил свою цветистую речь планетолёт.

Если бы не отсутствие интонаций и характерный металлический отзвук, обладателя голоса можно было представить в образе толстяка, восседающего за подковообразным пультом в ходовой рубке. Этакий бородач-капитан в массивных «очках» виртуального слежения; одной рукой он выделывает пассы управления в сфере контроля, а в кулаке другой сжимает цилиндрическую ёмкость с никоэлем, чёрным как межзвёздный космос… Среди живых разумных недаром бытовало убеждение, что создатели искуров специально ввели в них ограничения на степень идентичности с живыми прототипами. Вот неживые разумы и навёрстывали, как могли. Не обертонами, так лексиконом.

Этот автопилот ещё ничего. Достаточно внятный, хоть и заумный. Среди искуров встречаются обожатели различных слэнгов и жаргонов; во все времена подобные словеса малопонятны для широкой аудитории.

Полусферический зал для пассажиров первого уровня заполнился недовольным гудением голосов. Этим приглушённым гулом прочие разумные высказывали претензии. Правда, адресуя их неизвестно кому. Бортовой искур в этой задержке абсолютно не виноват.

Немало живых поднялись из своих кресел. Выпроставшись из объятий индивидуальных систем дорожного комфорта, они направились кто в обычную уборную, кто к барной кольцевой стойке в центре зала, кто к единственному «окну» салона, большому овальному иллюминатору в участке стены, противоположном от шлюзовых люков; кто просто встал, чтобы размяться. Как ни странно, в зону досуга, смежное с основным залом нижнее помещение, никто не спустился. Платные «коконы» имитаторов реальности уже никого не интересовали. Немалым спросом они пользовались раньше, в течение восьмидесяти трёх часов настоящего космического перелёта.

Ровно столько летел челночный корабль к Богодану, спутнику Перекрёстка, от планеты Вендус. Этот мир, Вендус, входящий в ячейку-«соту», объединённую природными внепространственными туннелями, в астрографическом смысле, в обычном пространстве, являлся соседней с Перекрёстком планетой этой звёздной системы. Но Вендус, ближайший сосед планеты Перекрёсток, не был центральным миром сотовой восьмёрки. Так что немалому количеству пассажиров предварительно довелось ещё и оплачивать как минимум переход на Вендус из осевого мира соты, а как максимум – ещё и проход в эту ячейку из осевого мира другой восьмипланетной ячейки.

На том, что кому-то из иномировых путешественников довелось сюда добираться из ещё более далёкого далека, «за тридевять ячеек», обычно не акцентировались; этот факт уже был за пределами максимума, доступного воображению подавляющего большинства пассажиров. Чтобы не слишком нагружать неокрепшие мозги детей, школьные курсы обучения в лучшем случае преподавали реалии восьми миров, входящих в родную сотовую ячейку. Также в программу входили краткие изложения историй «непроходных» планет восьмёрки звёздных систем (если таковые имелись), в обычном пространстве соседних с ними. Иногда, факультативно, перечислялись миры ближайших, без особых проблем доступных ячеек, и обычно лишь в общих чертах напоминалось, что мироздание, в котором живут разумные, на этом вовсе не заканчивается.

Всё оно состоит из «сот», восьмёрок планет, связанных между собой прямым сообщением, в реальном пространстве расположенных отнюдь не по соседству. Поэтому, взглянув в ночное небо, почти везде, фактически невозможно увидеть звёздочку, до которой всего лишь «один шаг» напрямую, сквозь изнанку космоса. Мгновенный переход по «внепространственному» каналу, вернее, скольжение по одной из бесчисленных нитей сети, сплетённой матерью-природой по эскизам, известным только ей. Разумные расы, которым удалось открыть эти прямые пути, выбираются из колыбелек родных мирков. Те же биовиды разумных, которые не сумели или ещё не успели их распознать, до поры вынуждены копошиться в колыбелях или в лучшем случае ползать по ближним планетам и звёздным скоплениям. На самом быстроходном «космолёте» в обычном пространстве особо далеко не улетишь и бесконечно долго не полетаешь…

* * *

По неистребимой привычке живых разумных везде искать крайних, разнообразные люди, томящиеся внутри придержанного межпланетного «челнока», ворчали и сетовали. Они будто впервые в жизни столкнулись с проблемой задержки рейсов и до сих пор знать не знали, что многоместные линейные планетолёты, бывает, опаздывают с прибытием. А уж для настолько загруженных космопортов, как на Богодане, естественном спутнике Перекрёстка исключением является скорее высадка точно по расписанию.

Совсем другое дело, понятно, компактный маломестный кораблик. Внутри планетарных систем перемещаться на таких «лодочках» одно удовольствие, тем более на собственном катере. А уж в здешний порт прибывать – сплошное наслаждение!.. Нырнул в причальную космоторию, облетел громоздкие транспортники, пришвартовался на стоянке маломеров без особой очереди, минимум времени на таможню, и оттуда голышом, в буквальном смысле, – прямиком на Гуриндово Поле, счастье пытать да удачу за крыло ловить.

«Зарегистриться можна ж загодя, ежели краснота на счетах водится, ясная тень! Круто деньжатым – завсегда во всём легше и скорше живать. Ничё в миру никада не сменяется…»

Именно на эту, как бы вечную, вселенноподобную тему разглагольствовал громоздкий, под стать антикварному стальному сейфу, парень с квадратночелюстной физиономией, выжженной до шоколадности. Выдубить его кожу наверняка постаралось натуральное светило. Открытое солнце малоурбанизированной планетки, входящей в структуру сообщества какой-нибудь из захолустных «ячеек» космоса, поражённых наличием живого разума. Ни с кем персонально этот сверхзагорелый пассажир не беседовал, просто есть такие особи – когда понервничают, просто не могут рты держать на замках. Не подлежит сомнению, что на борту этого корабля у пассажиров имеется более чем серьёзный повод нервничать. Все эти люди прибыли сюда не для того, чтобы прохлаждаться в очередях.

Говорливый фермер на своём колоритном диалекте продолжил озвучивать собственные мысли. Он высказывал вслух банальную истину, и без того всем известную. Представителям средних социальных слоёв в мирах тех ячеек, где доступна информация о существовании Перекрёстка, ничего другого не остаётся, как загружать рейсовики. На космолётах они добираются к ближайшей переходной планете, канал с которой ведёт в правильном направлении. Путь к вожделенной цели паломничества состоит не только из «одних шагов» напрямик, с планеты на планету. А паломники, не имеющие приватных звездолётов, – такие же люди. Им не меньше богачей хочется хоть раз в жизни поучаствовать в лотерее. И манит их сюда та же сумасшедшая жажда – угодить в число избранных гуриндо, этими загадочными созданиями Вселенной, способными доставить живого разумного на Перекрёсток…

– Общественному транспорту честь и хвала.

У сейфообразного говоруна неожиданно появился собеседник. Точнее, двое. Ещё точнее, собеседник и собеседница. Хотя вторая пока что не произнесла ни единого слова, но явно была не прочь послушать. Очень уж внимательным, цепким взглядом она изучала болтливого парня.

Эти двое… Они вроде ничем особенным не выделялись, но если бы в этом салоне нашёлся наблюдатель, не поглощённый собственными мучительными предвкушениями, не полностью порабощённый попытками представить то, что может свершиться или не свершиться считаные часы спустя, он мог бы присмотреться к паре и сделать кое-какие неожиданные выводы.

Заинтересованный наблюдатель определил бы, что мужчина преклонных лет и девочка-подросток лет тринадцати чем-то неуловимо отличаются от прочих пассажиров. Быть может, их выделяло спокойное, если не сказать равнодушное отношение к окружающей среде. Словно происходящее их интересовало поскольку-поскольку, не больше, чем фоновая текстура. Создавалось впечатление, что реальность для них была всего лишь фальшивой декорацией, прикрывающей пустоту, распростёртую по ту сторону зримой и ощутимой картины мира. По большому счёту, интересовались они исключительно друг другом.

Когда объявили задержку почти на четыре часа, старик даже не шелохнулся, а девочка едва заметно зевнула. Выглядели они персонами далеко не бедными, хотя и путешествовали в обычном рейсовом планетолёте. Присмотревшись внимательнее, возможный наблюдатель распознал бы и сверхмощные личные терминалы системы «ИнтМак», модель «тридцать три девятки». Более чем дорогое удовольствие. Эти литермины, способные без проблем самостоятельно внедряться в любую планетарную инфосферу, по сути, являются портативными искусственными разумами.

К тому же на протяжении всего перелёта пожилой мужчина питался естественной пищей из собственных запасов, по внешнему виду, консистенции и запахам которой можно было заключить, что он – либо изощрённый самоубийца, либо пришелец из весьма экзотических закоулков мироздания.

Фермер, привлёкший внимание загадочной пары, не оценил приглашение к разговору. Оно поступило именно от этого состоятельного пассажира, который снизошёл к разговору со «случайным попутчиком». Загорелый парень умолк и зыркнул на богача. Во взгляде фермера плескалось неподдельное удивление, будто кто-то сумел прочитать его мысли. Возможно, он даже не осознавал, что думает вслух. Дальнейшая напряжённая работа фермерских извилин не озвучивалась, но спустя несколько секунд доморощенный философ предпочёл убраться подальше.

Девочка уже приглушённо смеялась в ладошку.

– Деда, ты своим чесночным соусом провонял половину салона. Народ ругает плохую вентиляцию. Решили, что запах из двигательного отсека.

Немолодой мужчина с довольным видом промокнул губы салфеткой и вернул в рюкзак остатки продуктов.

– За что люблю третий класс: виртуальному персоналу до тебя нет никакого дела. А сейчас, если ты не против, Лана, я покемарю после ужина.

– Угу. – Девочка-подросток кивнула и плавным движением выскользнула из объятий кресла. – Если что, я у ромба.

– Давай, давай, полюбуйся на звёздочки. Кто знает, куда мы попадём, если окажемся в числе избранных и гуриндо нас кинут на Перекрёсток… Будут ли там звёзды.

– Звёзды есть и будут везде, – убеждённо ответила девочка, названная Ланой. – Только они… – Она запнулась, о чём-то подумала и коротко завершила: – Бывают разные.

Дед хмыкнул, внимательно посмотрел на внучку, хотел что-то сказать, но тоже, поразмыслив, решил промолчать. Видимо, это для них было привычно: дважды подумать, прежде чем высказываться вслух. Слово, как известно, вылетит – не поймаешь…

Возле иллюминатора к этому моменту уже собралась группа зевак. Они глазели на корабли, проплывающие мимо на фоне вечного, неизменного лика Вселенной – тьмы, испещрённой блёстками света. Лана приблизилась к глазеющим пассажирам, и вдруг в её штанину сзади что-то вцепилось. Девочка-подросток дёрнулась вперёд и резко обернулась, готовая сразиться с любыми неожиданностями… Крохотная девчушка, годиков трёх от роду, стояла перед Ланой с поднятой ручкой. Малюсенькие пальчики шевелились, будто всё ещё пытаясь ухватить складки ткани, выскользнувшие из них.

– Дарова! – выпалила она с детской непосредственностью, опустила руку и улыбнулась до ушей, продемонстрировав свои редкие зубки.

– Привет, – ответила старшая девочка и тоже улыбнулась. Для этой крохи Лана, видимо, решила сделать исключение, пообщаться с нею. Подобно тому, как её дед попытался выделить из общей массы фермера, вслух размышлявшего об устройстве миропорядка, но говорун не оценил приглашение к диалогу.

Что-то противоречивое и странное было в этом ребёнке, но лампы светились совсем тускло и не позволяли сразу разобраться, что именно. Экспресс третьего класса в режиме ожидания уменьшал кондиционирование, температуру и, конечно же, уровень освещения.

– Ты что-то хотела, крошка? Может, потерялась?

– Не-е-е, – покачала головкой девчушка. – Вон моя мама, она меня пустила гулять.

Ручка вновь поднялась, и указательный пальчик ткнул в маму. Дамочка в дешёвеньком дорожном комплекте, с виду лет сорока, не меньше, флиртовала с бывшим офицером ныне разбитого мятежного космофлота мира Ндресиней. Тот, чудак, почему-то до сих пор носил бесславную форму. Хотя не исключено, что бравому вояке и надеть-то больше нечего. Парочка наверняка образовалась здесь, на корабле, и теперь эти «третьесортные» явно планировали укрепить знакомство. Понятно, зачем дочку отпустили гулять.

– У тебя есть… тегми… тер… – попыталась трёхлетка выговорить слово, труднопроизносимое для маленького ребёнка.

– Терминал, – помогла ей Лана. – Да, есть. А тебе зачем?

– Я хочу знать. Может, дома стало тепло, пока мы летели…

– Как, говоришь, называется твоя планета?

– Рабичч-девять.

На лице старшей девочки появилась гримаса жалости, которую она тотчас стёрла, чтобы не смутить ребёнка. Всем известно, мирки наподобие этого – планеты-свалки. Их немногочисленные обитатели – обслуживающий персонал утилизирующих заводов. Низкая температура там обычно поддерживается специально, чтобы замедлить процессы разложения отходов. Экологическое состояние таких миров плачевно, здоровые мужчины быстро утрачивают силы, и женщины старятся гораздо быстрей. Родить на такой планете означало приговорить собственного ребёнка к тяжёлым хроническим болезням.

Теперь Лана наконец-то распознала странные признаки в облике девочки. Удручающие свидетельства раннего увядания: бесцветные глаза, впалые щёчки, сухая тонкая кожа и… седина в мышиного оттенка волосиках. Этой несчастной крохе больше, чем кому бы то ни было внутри этого корабля, необходимо попасть на Перекрёсток. Возможно, слухи о волшебных особенностях этой планеты имеют под собой какую-то реальную основу. Тогда у малышки случится другая, быть может, неизмеримо лучшая жизнь… если на Богодане она станет избранницей гуриндо и они перенесут её со спутника на планету.

Ответ на запрос о текущей средней температуре Рабичча-9 не заставил себя долго ждать. В одной из вселенских мусорных урн было ничуть не теплее, чем всегда.

– Солнышко, а кто тебе сказал, что должно потеплеть? – спросила Лана маленькую девочку.

– Дяди с визора!

– Ох уж эти визорные дяди… – сокрушённо покачала головой девочка-подросток. – Знаешь что, а давай знакомиться. Меня зовут Светлана, но ты можешь меня называть… – глаза старшей собеседницы озорно сверкнули, – тётя Ла.

– А я Бася! Ты красивая, тётя Ла. Когда вырасту, хочу быть похожей на тебя.

«Тётя Ла» вздохнула. Она-то прекрасно понимала, почему этого хочет девчушка и насколько трудновыполнимо подобное желание… если гуриндо проигнорируют соискательницу с девятого Рабичча. Тогда Бася, рождённая на свалке, в лучшем случае доживёт до сорокалетнего возраста, а уже в тридцать будет похожа на старушку. И по канонам, принятым у её расы, не бывать ей даже хорошенькой, не то что красивой.

Отвернувшись, Лана прикусила губу, чтобы сдержать эмоции. В поле зрения девочки вновь оказалась мамаша Баси: женщина перешла к активным действиям и гладила руку случайного знакомца, лежащую на своём плече. И чем думала эта девица, когда решилась рожать, прекрасно зная, что ребёнку доведётся обитать на Рабичче? Хотя скорей всего она даже не понимала, что делает. Ведь «даме», которой лишь с виду не меньше сорока, на самом деле от роду не больше двадцати. И ей тоже хочется успеть пожить, да чтоб «всё как у людей» случилось… Но вот что любопытно, как же она сумела заработать достаточно средств, чтобы вырваться со свалки и оплатить перемещение к Богодану себя и дочки?

– Хочешь, фокус покажу? – спросила старшая девочка. Не дожидаясь ответа, выхватила что-то из подсумка на поясе. – Смотри, с виду вроде бы простая бумажка…

Маленькая девочка кивнула и в свою очередь спросила:

– А что такое форкус?

– Сейчас узнаешь! Смотри, что будет…

В этот миг кисть руки Ланы дёрнулась. Её терминал внезапно подал вибросигнал. Но в данный момент девочка-подросток решила не делать пауз в представлении.

– Бам-пара-рам, еники-беники. – Она быстро складывала листок бумаги, её пальцы бегали как заводные, затем бумажный комок спрятался внутри ковшика сомкнутых ладоней. – Бим-сало-бим, три раза подуть, фу-фу-фу, и-и-и… фокус-покус!

Ладони разомкнулись.

Удивлённому взору ребёнка предстал дивный цветок с тонким стебельком и пышным бутоном, и не важно, что сложенный из бумаги. Бася в своей коротенькой жизни наверняка не видала ничего более удивительного. Малышка захлопала ресницами, её ротик открылся и забыл снова закрыться, а ручонки невольно потянулась к произведению искусства оригами.

– Держи, это тебе.

Левое запястье Ланы вновь ощутимо вздрогнуло. Терминал «ужалил» хозяйку сильнее, требуя обратить на себя внимание.

– Ой! Какой красивый форкус! – Девчушка бережно взяла подаренный ей цветочек, поглядела на него широко распахнутыми глазами и подняла взгляд на Лану. – Тётя Ла, ты, наверно, сказочная фея?

– Не наверно, Бася, не наверно. – Старшая девочка подмигнула младшей и правой рукой погладила мышиные с проседью волосики. – Точно так…

В этот миг прямо перед иллюминатором возник самый настоящий… боевой катер. Ощетинившийся жерлами и стволами лучевых и прочих орудий хищный силуэт появился внезапно, и пассажиры, столпившиеся у «ромба», разом смолкли.

Лана тоже не договорила фразу, она крепко, словно испытав внезапную боль, стиснула губы и вскинула запястье, окольцованное литермином. «ИтМак» тотчас высветил объёмную проекцию катера, позаимствованную им из памяти видеосенсоров пассажирского экспресса, и сопроводил изображение колонкой тактико-технической информации.

– Можно, я маме покажу?

– Что?.. – спросила Лана, покосившись на Басю. – Ах да, конечно, только не забудь сказать ей, что это от доброй феи.

Последние слова она договаривала на ходу, через плечо, потому что уже сделала несколько быстрых шагов по направлению к своему деду. В бою ей положено находиться рядом с ним, прикрывать спину и выполнять указания старшего воина.

– Мда-а, не попытать нам счастья в гуриндовой лотерее… – произнесла девочка-подросток. Но даже тени сожаления в её голосе не промелькнуло.

То, что катер вполне может заявиться по их две души, не вызывало у неё сомнений.

Нескончаемое преследование различных вражеских сил длилось ровно столько, сколько она себя помнила. По словам дедушки, даже больше – с момента её рождения. Кто угодно и что угодно, в любое из мгновений, само не подозревая, могло выступить в качестве проводника вселенской воли. Настигнув беглецов, исполнить вынесенный приговор.

Орудием убийства способна обернуться даже эта девчушка с ранней сединой в волосах. К счастью, не пришлось сворачивать ничью шейку, защищаясь от внезапной атаки какого-нибудь гуманоида метрового росточка, замаскировавшегося под детёныша человека.

Дед, конечно же, только сделал вид, что дремлет. Он внимательно следил за внучкой и наверняка не приветствовал тесное общение с потенциальным врагом.

– Оно и к лучшему. Вообще незачем было тащиться в это паломничество для слабаков, – убеждённо произнесла Лана, вернувшись к нему. – Сам же с пелёнок мне вдалбливал, что лёгкие пути ведут в тупики.

– Ты права. В минуту слабости возникла у меня идея проверить, бывают ли исключения из правил, не подтверждающие их. Совсем уже старый я, коль допустил, что конец нашего пути обнаружится здесь. Откуда вечному миру взяться в точке пересечения мириадов эгоистичных интересов соискателей…

– Раньше, чем ты совсем постареешь, я превращусь в старую деву, – не менее убеждённо заявила внучка.

Даже гипотетически представлять, что с нею будет, когда он совсем постареет, девочка не желала. Хотя дед учил её, что жизненно важно – всегда стараться предвидеть варианты. По возможности, все до единого.

…Не знаю достоверно, что в процессе перехода испытали остальные, но лично мне было, мягко говоря, не по себе, особенно в начале. Подозреваю, браться за руки совершенно не обязательно, но локосианка настояла. Думаю, для неё это – принципиальный момент. Наверное, хотела всех нас сплотить, хотя бы простейшим способом, символично. Или же ей таким образом проще контролировать процесс?

Дрогнула душа и натурально опустилась в пятки, когда багровое закатное солнце, волны лимана и сосны на берегу начали растворяться, сменяясь мутно-жёлтой пеленой. Свирепо закружилась голова, ускользнула из-под ног почва и вышибло дыхание, будто сильным ударом порыва ветра в лицо. Замельтешили, калейдоскопически сменяясь, неразборчивые, трудноуловимые картинки… Почему-то возникла мысль, что это пролетают мимо бесчисленные миры.

Когда я был совсем крохотным пацанчиком, бабка мне рассказывала, что в юности она и её ровесники часто водили хороводы вокруг жарких высоких костров и распевали народные песни. Слова одной из них я смутно помню, там что-то говорилось о пущенном с горы колесе, которое загорелось и превратилось в солнце. И я, четырёхлетний мальчонка, перед сном представлял чудо солнцеворота, и затем снилось оно мне. Теперь вот – повторилось, только наяву. Громадное бурлящее светило, взгляда не хватит объять, и цвета такого же, как в детстве звёзды в окне, когда засыпаешь и видишь их сквозь прикрытые веки… Пульсирует, манит, притягивая к себе.

Солнечное колесо закружилось, набирая темп, и вместе с калейдоскопом зримых обрывков уже доносились мириады голосов, клокочущая смесь звуков… А потом я исчез, ни мысли, ни чувства, ни воспоминания. Сколько времени меня не существовало, трудно сказать, может, секунду, а может, век.

Потом вновь начал вспоминать, а значит – существовать. Хотя первые мгновения ничегошеньки толком не соображал, просто БЫЛ, возможно, нечто подобное ощущают младенцы сразу после рождения. Когда извилины опять начали шевелиться, я осознал, что куда-то испарилась большая часть моей одежды и боевой экипировки, а из оружия при мне остался лишь единственный «огнестрельный» пистолет.

Ну что ж, воистину новое рождение, и как положено, фактически в голом виде.

Башка мутная-мутная, как с добротного перепою, только вот боли нет и все ощущения притуплены. Хоть имя-то своё помню? Помню. Виталий. Жизненный, значит. Ага, с этим порядок, значит, и с любой другой оказией разберёмся, надеюсь. До жути неприятно, оказывается, это «бесцельное» перемещение. Отчаянный прыжок через провал неизмеримой глубины, в неведомые дали, распростёршиеся на пресловутом «том краю» пропасти… Стоишь в одной из точек родной планеты, в милом глазам и сердцу месте, и вдруг всё вокруг тебя начинает сыпаться, растворяться, стремиться в небытиё. И сам – валишься туда же.

Возвращаешься в себя, вокруг снова что-то есть, и ты сам есть, но в упор неясно, где же ты есть, неясно, что с тобой и как дальше-то быть… Да уж, мы с Алексом и сами немало… пошныряли по мирам, коротко выражаясь. Но у нас это получалось как-то иначе, куда менее болезненно и обескураживающе. Не выворачивало нас шиворот-навыворот. Не прокручивало сквозь мясорубку между входом и выходом. Не растирало жерновами реальностей, которые мы совмещали на неуловимую дольку наносекунды…

Вероятно, из-за того, что мы спринтеры. А эта неимоверная девушка, на порядок перещеголявшая всех нас, способна управиться с кардинально большими величинами, пространственными и временными. Она бегунья на супермарафонские дистанции. Мы-то, по сути, в сравнении с нею… так, спортсмены-любители. Не лишённые способностей, однако… звёзд с неба не хватающие. Ха! Неожиданный каламбур. Но суть отображает более чем точно.

Уж кому-кому, а ей схватить удалось.

Вот она, рядом. Дрожит, обессиленная, судорожные объятия телохранителя её ничуть не согревают, он сам аж посинел на морозе. Я тоже застыл, торчу, как обледеневший столб… Но путы оцепенения помогает разорвать ор Алекса, взбешён мой подопечный не на шутку, а что кричит, не разобрать, хотя нетрудно догадаться. Принц всегда найдёт повод для недовольства, а тут целый пучок разнообразных причин.

– Где мой лучевой дальнобойник?! Вы хоть представляете, чего мне стоил его эксклюзивный тюнинг?!!

Ветер разносит голос по тёмной, промороженной степи. Колючий, пробирающий до костей, корёжащий тело ветрюган, прямо свирепый зверь, а не движение воздуха.

Как бы нам здесь не подохнуть от банального переохлаждения…

Белая крошка, непонятно откуда взявшаяся, осела на губах и щиплет глаза. Решаю, что снег, но вдруг Ильм подаёт голос и уверенно сообщает: «Это химия». И вправду, снег не имеет вкуса, да ещё такого противного, кисло-солёного. Интересно, что за бородатый дядя посаливает нас сверху и зачем?.. Чёрт, никак не возвращается ясность мыслей, даже не представляю, что делать дальше! Никаких вариантов. С детства не помню себя таким беспомощным и растерянным. Сводит с ума кошмарная вонь, как на городской свалке, врывается в ноздри, прямо насилует обоняние…

Неожиданно встревает подопечный Ильма, подначивает моего за то, что принц и не подумал поделиться одеждой с бедняжкой Тич, а о потере какого-то лучевика скорбит. Я-то не удивлён. Во имя собственного выживания Алекс способен продемонстрировать классические примеры поведения законченного эгоцентриста. Лёха, Ильмов воспитанник, наверняка возмущается из искреннего благородства, но разве это важно. Итог мне всё равно известен – драка. Моему только дай повод.

Немедленно отвлечь его, направить воинственную энергию по другому руслу…

Кошмар, неужто я босой?! Опускаю взгляд вниз. Нет, слава богам войны, боевые берцы по-прежнему на мне, просто до того холодно, что конечности отнимаются. Надо двигаться. Не спим, не спим! Замёрзнем!

Коллега-восславянин оценивает ситуацию одновременно со мной. Стартует, решительно увлекая за собой Лёху. Начинаем движение, наконец-то! Межзвёздные марш-броски – это круто, круче некуда, круче только сами звёзды, однако царица полей, как ни крути, – пехота. Уж что-что, а поля здесь явно не в дефиците, степь да степь кругом!

Что с небом-то? Ни звёзд, ни туч, сплошная серая пелена с багровыми подтёками, откуда периодически сыплется мусор, в основном мелкий, а иногда и опасно крупный. На какую же иномирскую помойку нас занесло?!

«…они уходили в свой последний, самый важный поход. Из людей того мира их не провожал никто. Так они думали. Но ошибались!»

«Им вслед смотрело не только заходящее солнце? Ты раньше не говорил, что на том берегу был кто-то ещё…»

«Я много чего не говорил раньше. Или недоговаривал. Настало время… э-э… попытаться рассказать, как оно было в действительности. Или хотя бы приблизиться к действительному. Светлана, ты уже… девочка не маленькая. Я ждал, когда ты подрастёшь. Во-первых, всё, мною сказанное тебе, необходимо не просто принять к сведению, но и понять. Во-вторых, информация, которую я тебе наконец-то передам, настолько важна, что…»

«Вот этого лишний раз не повторяй, хорошо? А то меня пафос момента переполнит, и я лопну. Понимаю, деда, прекрасно понимаю. Я ведь уже девочка не маленькая. И в-третьих?»

«Что в-третьих?..»

«Ну, обычно всё-всё на три порции разделяется. Бог троицу любит, три попытки, три желания, с каждой точки пространства возможны три пути дальнейшего следования, и всё такое прочее…»

«Да? В-третьих, говоришь… Я пока не придумал, но, поверь, третий пункт не менее пафосный!»

«Хочешь отшутиться, деда? Точно недоговариваешь, знаю-знаю тебя! Ну, лады. Если думаешь, что мне пока ещё рано узнавать о чём-то, значит, так оно и есть. Может, ещё немного подрасту, совсем перестану быть девочкой…»

«Не в этом дело. Я не пытаюсь что-либо от тебя утаивать, Лана. Ты уже достаточно… э-э… взрослая. Просто о некоторых вещах с ходу не расскажешь. Чтобы понять историю, необходимо узнать предысторию…»

«А разве я не знаю её? Ты же мне в общих чертах расска…»

«Ты сама и ответила на свой вопрос. В общих чертах. А понимание сути-то в деталях скрывается… Давай-ка я вкратце повторю то, что рассказывал тебе раньше!»

«Хорошо, господин учитель, повторяем пройденное. Я вся внимание!»

«Вижу, вижу! Уж чему-чему, а внимать ты наловчилась не то слово. Училась прямо на ходу, параллельно со мной. Мне ведь тоже пришлось… э-э… тренироваться сказки сказывать. Точно так… Значит, дело было в одном из миров одной из бесчисленных планетарных сот. В нужное время и в нужном месте оказались шестеро человек. Двое из них были… ну, скажем так, избранниками Локоса и Земли. Потому что их специально подготовили к грядущей битве. Великие воины, досконально изучившие искусство войны. Обучались они в лучшей из возможных военных школ. Ремесло воина осваивали не по учебникам, а прямо на полях сражений. Учителями их были величайшие полководцы историй всех планет той соты, а также искусные мастера коллективного боя и разнообразных единоборств. Свои зачёты и экзамены эти курсанты сдавали с ходу, на практике, как в эпохальных сражениях и глобальных баталиях, так и в потайных операциях. Сдавали только на отлично, иначе просто не выжили бы. В подобной школьной программе не предусмотрено переэкзаменовок…»

«Да-да, я всё помню, дедушка, ты мне ещё в детстве рассказывал сказку о чудо-богатырях, волшебнице и змее поганом, что вознамерился истребить ту ячейку миров. Сейчас я подросла, кое-какого ума-разума набралась, и мне интересно, зачем ты это делал? Подготавливал меня к основному повествованию или отправлял зашифрованное послание в моё будущее?»

«И то, и другое, Лана. Хвалить мне тебя, не перехвалить, всё-таки до чего быстро ты повзрослела… И то, и другое, моя девочка. Во-первых, при удачном для меня развитии событий, если бы я остался жив… в чём я тогда вовсе не был уверен… именно детская сказка послужила бы своего рода подготовительным классом. Во-вторых, я подстраховался на тот случай, если ты меня потеряешь в дороге. Рассчитывал, что ты вспомнишь, когда наступит… э-э-э… урочный час. Воспользуешься подсказками, сохранёнными памятью, и правильно истолкуешь мою сказку про шестерых героев. Сейчас нужда в этом отпала, тебе не придётся ломать голову над моими сказочными метафорами и аллегориями, я жив, и… м-м-м… поделюсь информацией о том, как оно происходило на самом деле…»

«Да уж, детской сказкой ты от меня теперь не отделаешься…»

«Так о чём я рассказывал?.. Вот незадача, сбился… Ага! Двое великих воинов. Кто такие, откуда взялись настолько уникальные, спросишь ты с закономерным интересом, не с неба же они свалились… И вот сейчас мы подошли к необходимости совершить краткий экскурс в самое начало этой запутанной истории.

Собственно, каким образом появился тот легендарный отряд? Всё началось… Скажем так, началось с двоих мужчин, неожиданно вырванных из привычных сред обитания, лишённых своей родины, планеты Земля. Они оказались в самой гуще военных действий. Бойцов в прямом смысле перебросили в… м-м… незнакомую местность. Войска, как известные им, так и многие неизвестные, армии всех времён и народов воевали там, зачем-то бились меж собой в нескончаемом сражении. Опытным мужчинам, далеко не беззащитным, поначалу довелось основательно побороться за свои жизни, настолько велика была концентрация разномастных солдат на территории. Но достаточно скоро им становится ясно, что всё происходящее, вся эта неимоверная, будто разыгранная на натурных киносъёмках битва – в действительности мастерская инсценировка. Причём режиссируют военной постановкой никто иные, как… м-м-м… назовём их иномирянами. Точно так. Всё это затеяли обитатели планеты Локос, осевого мира той соты. В отличие от землян для них не являлся тайной факт существования природных пространственно-временных переходов, и с помощью машин локосиане могли преодолевать… Ты успеваешь за мыслью? Эта новая сказка… э-э-э… не слишком ли взрослой у меня получается?»

«Да, да, конечно, успеваю. Я хоть и не получила диплом, но, как ты помнишь, без пяти секунд выпускница универа, далеко не самого худшего в обозримой Вселенной…»

«Помню, помню, куда ж я денусь! Уж кому-кому, а мне категорически воспрещено забывать… Так вот, эти локосиане обладали гораздо более развитыми технологиями. Они собрали… э-э… коллекцию землян и поместили их на искусственно сотворённую планету с коротким названием Экс. Будто экзотических животных, иномиряне отловили избранных искусных воинов, а также изъяли виднейших полководцев земной истории вместе с их войсками. Сгребли в кучу забавы ради и стравили между собой армии Земли разных эпох. Для собственного увеселения превратили целую планету в арену для гладиаторских боёв… и наблюдали за полученным действом. Такое вот себе… м-м… эти локосиане устроили кровавое развлечение.

Непрерывная прямая трансляция с гладиаторской планеты велась на весь Локос. Однако ход развития зрелища нарушил все предварительные сценарии. Реальные события отмели все планы устроителей. Земляне, покрушив друг дружку от всей души, всё-таки разобрались, кто им истинный враг. Они объединились и выступили против Локоса. Да, ни много ни мало – объявили войну цивилизации, на порядок более развитой. Даже по сравнению с эпохой истории Земли, из которой были изъяты самые продвинутые из землян. То есть из первой половины двадцать первого века от Рождества Христова… Ты должна помнить, я тебе рассказывал об этом летосчислении и о пророке, именем которого оно было назва…»

«Помню, само собой. Куда я денусь… Ты мне категорически велел ничего не забывать. К тому же обо всём, что касается миров той соты, рассказываешь не по одному разу!»

«Молодчина, достойно парировала. Моя школа!.. Точно так. Повторение – мать учения, как говаривал один из… э-э… наилучших воинов Земли, которого на самом деле выкрали и переместили на Экс, хотя его современники были свято уверены, что собственноручно похоронили генералиссимуса в Александро-Невской лавре… Так вот, уровень развития цивилизации Локоса в чём угодно превосходил Землю, только не в военном сфере. Много времени миновало с тех пор, как на Локосе, центральном мире этой соты, отгремела последняя война. Его изнеженные обитатели, наблюдавшие битвы разве что в исторических хрониках и в трансляциях с Экса, пороху не нюхали, кровь не проливали и в грязи не валялись.

Ни один из локосиан представления не имел и на собственной шкуре не испытал, что такое настоящая война, которая бушует вокруг тебя, а не по ту сторону экрана… В общем, объединённое войско землян покинуло Экс, переместилось на Локос и атаковало противника. В том же, что эта ударная сила вообще возникла, немалая заслуга тех двоих мужчин. Хотя не они возглавляли атаку, и без того великих полководцев хватало, но именно эти двое первыми разобрались в происходящем и стояли у истоков возникновения сводной ударной армии.

Правители Локоса поспешно капитулировали. А вот обычные жители начали сопротивляться, причём не на шутку! Сражения завязывались далеко не игрушечные, оружия на высокоразвитой планете хватало. Отсутствовало лишь желание его применять, ведь локосиане давным-давно утратили дух воина. Но многие из них неожиданно для самих себя не пожелали мириться с оккупацией землян. Словно, насмотревшись реальных трансляций с Экса, кое-что вспомнили о войне, дух воина всплыл из глубин памяти и вернулся к ним… Однако неизмеримо более искусные в смертоносном ремесле земляне сломили сопротивление неопытных локосиан, уничтожили немалую часть населения и заняли практически всю поверхность планеты. Некоторые из выживших, несломлённые, отступили вниз, на подземные уровни, и там спрятались. Отгородились крепко-накрепко. Просто так, с наскока, атакующие не сумели прорваться… Наступательная война перетекла в осадную, невыгодную для землян. Наиболее стратегически важные объекты находились именно там, в подземных индустриальных секторах.

Впервые с момента начала сражения против землян, атаковавших Локос, у коренных обитателей этого мира появилась надежда. Они собирались с силами и готовились к более эффективному противостоянию оккупантам. И вот тогда война неожиданно для всех внезапно прекратилась. Начались переговоры, которые завершились перемирием. Выяснилось, что тактические цели успешно достигнуты.

На самом деле правители Локоса вовсе не для кровавого развлечения призвали отборных воинов истории войн Земли, не для забавы устроили на Эксе планетарную арену. Нет! Совсем наоборот. Таким способом они, во-первых, действительно создали армию лучших из лучших, способную помочь локосианам вновь научиться воевать. А во-вторых, вернули в сознание самих локосиан концепцию реальной войны, и в-третьих, как следствие, были мобилизованы все имеющиеся силы… Да, да, главное противостояние ещё только намечалось.

Всё это… э-э-э… тренировочное побоище было устроено во имя стратегической цели. Ради того, чтобы, объединив усилия, хотя бы попытаться дать главный бой. Потому что надвигалась угроза, общая для всех. Более чем смертельная опасность, грозившая уничтожить все человечества восьми планет этой локальной соты…

Вижу по глазам, Лана, хочешь уточнить, поэтому сразу отвечаю. Точно так, ты правильно поняла, это именно они, Чёрные Звёзды.

Локосу, осевому миру той соты, а также Земле и прочим шести планетам космической ячейки предстояло исчезнуть с лика Вселенной. Их жители оказались абсолютно беспомощны перед надвигающейся карой небес… Общая беда сближает, и разобщённые люди той соты вновь объединились в единое человечество.

Потому был столь символичен любовный союз, возникший прямо на поле битвы. Разделённые линией фронта, преодолели вражду и полюбили друг дружку локосианка, дочь одного из семи верховных правителей Локоса, и славный герой-землянин. Один из тех двоих мужчин, которые сыграли не последнюю роль в слиянии народов. Второй воин, его боевой побратим, так уж вышло, к тому времени погиб в… ну, скажем так, в схватках за будущее этого единого человечества. Точно так. Лана, хорошенько запомни это словосочетание, битва за будущее человечества…»

«Запомню, не беспокойся, деда. Оно имеет особое значение?»

«Тебе предстоит разобраться насколько. Придёт время, сама поймёшь, надеюсь. Сейчас просто запиши и размести на одной из полочек памяти… Так вот. Их любовь сама по себе сыграла далеко не последнюю роль в примирении народов. Вот только наслаждаться завоёванным семейным счастьем землянину и локосианке довелось недолго.

Была сформирована специальная группа. Перед её бойцами командующие поставили задачу почти запредельного уровня сложности: отправиться навстречу Чёрным Звёздам и произвести… м-м-м… разведку боем. Разобраться, что за напасть, что за силища такая немереная, стирая по ходу другие ячейки, нацелилась на их соту… В составе разведгруппы отправились за пределы родной соты и они, любящие друг дружку мужчина и женщина. Двое, что сумели отыскать друг дружку через линию фронта войны, разделявшей планеты… Лана, из того рейда домой вернулся лишь один человек. Локосианка, жена землянина, дочь семиарха, того самого правителя Локоса, который изначально всё это затеял. Именно он инициировал появление на Эксе планетарной гладиаторской арены, и так далее, ты уже знаешь…»

«Дедушка, а что случилось с остальными разведчиками? Её любимый муж погиб?..»

«Доподлинно неизвестно. Эта информация была настолько засекречена, что… Возвратившись домой, женщина обнаружила, что Локос изменился намного сильнее, чем задумывалось её отцом. Война вернулась по полной программе, и локосиане при активном участии импортированных воинов-землян вовсю сражались уже между собой. Отец бесследно исчез в огненной круговерти, и дочери бывшего правителя больше не на кого было рассчитывать.

Люди будто забыли о приближении… э-э… полного конца света. Но только не она. В разведке боем ей довелось увидеть наступающий мрак собственными глазами. Поэтому женщина понимала, как никто другой в соте, чем грозит наступление вселенской тьмы. Для неё это была абсолютно реальная угроза, а не мифический апокалипсис.

И она разработала свой стратегический план. Жена первейшего из героев восьми человечеств той соты, сама героиня под стать мужу, она приступила к осуществлению запланированного, не гнушаясь никакими средствами… и достигла положения, равного тому, что ей полагалось по праву рождения. Став правительницей, она возглавила одно из сильнейших новообразованных государств Локоса и на некоторое время, приложив титанические организаторские усилия, отсрочила грозящий конец света.

Прочие миры той ячейки уже сгинули во тьме беспамятства, Чёрные Звёзды добрались до них, и проходы между планетами исчезли. Только Локос женщине удалось каким-то образом… э-э… скажем так, закапсулировать. Спрятать от карающих дланей Вселенной. Это было жизненно необходимо для того, чтобы успеть вырастить сына. Именно в него, своего ребёнка, вкладывала она все надежды на спасение Локоса от вселенской расправы. Хотя бы Локоса…

Верховная главнокомандующая желала, чтобы мальчик вырос и стал идеальным воином. Он с детства постигал искусство войны в лучшей военной академии Локоса. Затем мать отдала повзрослевшего сына под начало старого боевого товарища, в прошлом – друга её покойного мужа. И младший, и старший воины обладали особыми талантами… Чем-то подобным природа наделила и тех воинов, что отправились в разведку, из которой вернулась только одна женщина.

Без всяких машин и устройств эти двое тоже могли освобождаться от привязки к пространственным координатам. Более того, они ещё и умели избавляться от власти линейного течения времени. Поэтому напарникам не составило труда отправиться в поистине долгий поход. Они просочились на Землю. Причём в самое что ни на есть прошлое – до момента исчезновения этой планеты в пасти Чёрных Звёзд. Ведь относительно закапсулированной реальности Локоса настоящего и будущего Земли уже просто не существовало. У Земли, стёртой в сороковых годах двадцать первого века от Рождест…»

«Но как же…»

«Светик, я понимаю, что тебе хотелось бы узнать точное объяснение механизма подобных манипуляций с пространством и временем, однако я не…»

«Хорошо, хорошо, давай дальше. Когда совсем вырасту, сама разберусь…»

«Да, всему своё… гм… время. Так вот, уж кому-кому, а локосианам на собственных шкурах довелось испытать, что в ратном деле землянам равных нет… Точно так. Мать-воительница питала небеспочвенную надежду, что в глубинах прошлого Земли, в нескончаемой череде бесчисленных войн, сыну откроется великая формула победы. Именно ему предназначалось стать тем, кто сумеет одолеть врага, страшнейшего во Вселенной, стирающего целые миры с её лика.

Присматривать за сыном и его наставником Верховная назначила свою особую помощницу, девушку с ещё более невероятными талантами. Способную проницать сквозь время и пространство и вести наблюдение за кем угодно, когда угодно, где угодно. Наблюдательница незримо следовала за двумя воинами и докладывала госпоже обо всём, что происходило с ними…

Именно она случайно обнаружила ещё двоих воинов. Ей удалось отследить аналогичную спарку, которая занималась тем же самым. Наставник и ученик скользили по времени и пространству сквозь строй войн и реально становились частицами военной истории. Неожиданно выяснилось, что младший в этой другой паре – не кто иной, как ещё один сын не возвратившегося из разведки мужа Верховной… Чистокровный землянин, рождённый от другой женщины. С которой его отец повстречался до того, как был рекрутирован локосианами на гладиаторскую планету Экс.

Ещё большей неожиданностью было то, что эта… непредвиденная спарка каким-то образом… э-э… вытеснила с Земли принца, сына Верховной, и его наставника. На самом деле посланцы Локоса совершали свой учебный поход не на Земле. Им довелось выживать на фронтах войн прочих шести планет соты. Вдоль огненных вех земной истории как раз путешествовали сквозь время те вои… так сказать, параллельные воины. Этот другой сын, землянин, и его старший товарищ, возникший неожиданно, будто из ниотку…»

«Деда, то есть на самом деле эти две пары как-то между собой… э-э… взаимосвязаны?»

«Вот именно. Девушка-наблюдательница понимала это и не спешила докладывать госпоже об этих, если можно так выразиться, незваных дублёрах, которые внесли помехи и смешали все карты. Вначале она хотела сама во всём разобраться, выявить причины, что привели к этому взаимному наложению… Дальше – больше. Оказалось, что появление на полях боёв этой другой пары… не только не позволяло сыну Верховной перемещаться в прошлое Земли, но и не давало вернуться в будущее Локоса, преодолеть… так сказать, барьер времени и возвратиться домой, внутрь закапсулированной реальности. События приняли опасный оборот. Процесс обучения, которое принц проходил якобы на Земле, затягивался. Сын всё не возвращался, и Верховная начала что-то подозревать…»

«Она сама вмешалась в…»

«Нет, Лана. Она не успела… или не сумела, хотя тоже обладала способностью перемещаться во времени и пространстве. Случилось так, что главной угрозой замыслу Верховной оказалось другое. Подробности я тебе расскажу позже, а вкратце – произошло вот что. Боевые пути братьев по отцу в силу разных причин вдруг превратились из параллельных в пересекающиеся. Двое сыновей героя, чистокровный землянин и наполовину локосианин, встретились. Совместились в одной точке пространства, в одном и том же мгновении…

Опасаясь непредсказуемых последствий прямого контакта, наблюдательница была вынуждена проникнуть туда же и тогда же. Из тайной, незримой преследовательницы девушка превратилась в непосредственную участницу. Она это сделала без проблем, ведь её запредельные таланты не ограничивались лишь умением подглядывать… За нею последовал и личный телохранитель, который по приказу Верховной неотлучно находился рядом. Для прикрытия они даже были официально женаты, и для сторонних глаз охранник отлично играл роль любящего мужа.

Девушке-то пришлось следить за сыном Верховной и другими воинами не один год. И всё это время она прожила в обычной, неприметной квартирке в глубине одного из подземных локосианских городов. Подобный способ сокрытия важнейшей деятельности гораздо эффективней, чем тайный спецбункер. При условии, что рядом находится надёжный человек, день и ночь тебя охраняющий, о тебе заботящийся… Ведь никто в целом мире понятия не имел, каким судьбоносным для закапсулированного Локоса делом занимается… э-э-э… женская половинка супружеской четы, обитающей в стандартном жилом секторе. Кроме самой Верховной и этого особо доверенного бойца, приставленного ею к наблюдательнице…»

«Хочешь что-нибудь хорошо спрятать – положи это на видном месте…»

«Умница! Ты всё правильно поняла, Лана. Так вот, братья встретились. Долго стояли и смотрели друг другу в глаза, лицом к лицу, очень похожие один на одного. Два брата, два воина, два ученика отборнейших воинов старшего поколения…

И рядом с ними, плечом к плечу с учениками, встали их наставники. Прекрасно знакомые друг с другом, в прошлом боевые товарищи… Появление учителя земного сына было огромной неожиданностью для учителя принца. Ведь когда отец этих двоих сыновей набирал отряд для легендарной первой разведки боем, то будущего наставника принца он оставил вместо себя, руководить… Управлением спецопераций сводной армии всех народов и времён Земли. А другого бойца взял с собой, принял в разведотряд… Из того рейда, как всем было известно, на Локос возвратилась лишь женщина, которой предстояло родить ещё одного, локосианского сына героя и для спасения мира стать Верховной Главнокомандующей. Но, как оказалось, не всё так однозначно с героями, вроде бы стёртыми с поля боя…»

«Да-а уж. Судя по всему, что я успела узнать о мироздании, его истинная планировка обычно не совпадает с кажущейся. Люди предполагают, а боги располагают…»

«Точно так. Хочешь насмешить богов – поделись с ними планами. Неожиданности всегда поджидают за поворотом… Кто бы мог предположить, например, что девушка-наблюдательница отнюдь не иллюзорно влюбится в земного сына? И что это… э-э-э… непрогнозируемое чувство вынудит её реально вмешаться в события, стать их непосредственной участницей… Да и сама она как-то не учла, что верный телохранитель тоже обладает особыми способностями.

Предусмотрительная главнокомандующая просто не могла приставить к ней обычного человека. Впрочем, наблюдательница вообще практически не замечала своего номинального супруга, она всецело отдавалась проницанию сквозь время и пространство, которое год за годом отнимало почти все её силы. Тем не менее муж-охранник, как я уже говорил, последовал за нею. Он проник с Локоса в прошлое другой планеты и притаился неподалёку в засаде, держа на прицеле четверых незнакомых ему офицеров… Затем он понял, что его жена не собирается возвращаться домой, в закапсулированное будущее. Потому что она больше не намерена оставаться наблюдательницей.

Боец присоединился к группе и отправился в дальнейший путь вместе со всеми. Ничего другого ему просто не оставалось. Как он сам мысленно выразился, пора к ним присоединяться. Ну что за армия! Офицеры сплошь, ни одного солдата. Надо исправлять кадровый перекос. Хотя вообще-то по воинскому званию он был далеко не рядовым. В регистре локосианской армии идеальный солдат значился капитаном научно-технических войск, а истинный ранг знала только Верховная, которая нашла его, распознала особые таланты и правильно воспитала. Точно так же, случайно, в кровавом хаосе фронтового госпиталя, она когда-то подобрала девочку, наделённую запредельными способностями… Неудивительно, что у главнокомандующей имелся опыт воспитания и обучения детей!»

Глава шестая. На прорыв

Эту игру в стороннего наблюдателя Лана придумала добрых полжизни тому назад. Уже как минимум на протяжении шести лет она отстранялась, рассматривая себя и деда как бы со стороны. Вначале баловалась, вроде для тренировки, а потом это отстранённое мысленное «повествование от третьего лица» вошло у неё в привычку. Бывало, что она даже читала информационные лекции сама себе, дескать, «от автора». И мысленно же комментировала происходящее от лица «стороннего рассказчика».

Чтобы выдержать напор грозящей неизбежности и сделать вид, что эта судьба уготована не ей, особенно часто Лана прибегала к мысленному отстранению, когда дед вновь принялся напоминать историю похода. Ту самую, которую она уже слышала в сказочном варианте, когда была совсем маленькой девчонкой. Ненамного старше крохотной Баси, встреченной в планетарном челноке на подлёте к Богодану.

Им с дедом на этот спутник так и не довелось попасть…

Лана тогда вообще активно противилась этой идее. Деда вдруг осенило, что к искомой цели можно пробраться короткой дорогой. По имевшейся информации, правдивой лишь условно, мир Перекрёсток являлся уникальным исключением из общего правила сотовой структуры «внепространства». С него якобы можно было перейти в любую из сот Вселенной, буквально – любую. Однако возможность сменить опостылевшую среду обитания на другую, желаемую, получали не все. Только разумные существа, которым посчастливилось оказаться на поверхности Перекрёстка, спрятанной под облачным покрывалом, непроницаемым для обычных средств передвижения. Учёные терялись в догадках и блуждали в гипотезах, но не могли объяснить феномен. На космолёте любой системы выключались техногенные устройства, стоило им углубиться в клубящийся слой… Поэтому на планете оказывались лишь те желающие, что попадали в число избранных гуриндо, разумными обитателями Перекрёстка. Эти гуриндо каким-то образом, «на себе», транспортировали иномирян с Богодана на планету. Между прочим, аборигены из родного мира дальше спутника не уходили, по слухам… С чего бы, спрашивается? По какой причине настолько сильная привязанность к родине у существ, по праву рождения имеющих реальную возможность выбирать любую другую планету?

Ох, далеко не всё так просто с этим Перекрёстком… Недаром «возвращенцы», немногочисленные любители перемены мест, которые не решились уйти в другие миры и вернулись в космопорт Богодана, практически ничего не рассказывали о том, что с ними происходило на поверхности. Видимо, на судьбоносном распутье их рассудки не выдерживали мучительной необходимости выбора – единственного, без вариантов, на всю оставшуюся жизнь… Гуриндо тоже иногда ошибались, выбирая соискателей, на самом деле не готовых к безвозвратному уходу, к перемене судьбы.

Лана была почти уверена, что аборигены Перекрёстка забракуют их с дедом, но не могла полностью исключить возможность избрания. Поэтому опасалась встречи с гуриндо, которой так хотел наставник. С тех пор, как она достаточно подросла для того, чтобы иметь право совещательного голоса, Лана предпочитала полагаться на своё собственное чувство направления. Прямо как та девушка из истории, о которой снова напоминал дед.

Только вот ей в отличие от проводницы группы воинов нельзя проявлять свои истинные способности в открытую. Преследующие силы тотчас же засекут «источник возмущения». Обычно и постоянно они чуяли опосредованно, только отзвук, эхо. Поэтому натравливали разнообразные «несчастные случаи», использовали в качестве подручных средств какие угодно инструменты, от бытовых приборов до конкретных живых существ. Но если применять способности намеренно, то в ход могут пойти средства посерьёзней, вплоть до стихийных катаклизмов и локальных армагеддонов. Вот и приходилось путешествовать «на попутках», вместо того чтобы прямым курсом и на полном вперёд следовать к предполагаемому местонахождению искомой цели. Так что общественному транспорту – честь и хвала! Не будь его, об активном поисковом рейде оставалось бы лишь мечтать. Довелось бы сиднем сидеть на берегу реки и маяться в надежде, ожидая, пока течение само принесёт «труп врага».

Однако разумные существа, населяющие соты, увязали их между собой путями сообщений. Честь и хвала общественному транспорту!.. Куда бы, по ходу, ни заносил он путников. Вот как, например, занёс на планетоид Любовь. Весёлая, ничего не скажешь, получилась тогда остановочка в пути.

Именно после неё дедушка возобновил свои рассказы о походе «волшебницы» и пятерых «богатырей».

Лана дурой себя не считала. Сопоставив поступки и слова, она заподозрила, что дедушка всерьёз думает о достаточно скором приближении собственной смерти. Чем ещё объяснить его авантюрную идею пройти к искомой цели быстрым путём, напрямик, не путая следы?

Идея провалилась, потому они так и не узнали, имелся ли у авантюры шанс воплотиться в реальный результат. Им довелось улепётывать из окрестностей планеты с красноречивым названием Перекрёсток. В той точке мироздания, по слухам, можно было действительно ВЫБРАТЬ дальнейший курс. По собственному желанию и усмотрению. Не придерживаясь сотовой «очерёдности», отправиться в любой мир. Не с осевого на осевой пройти и так далее, последовательно, а сразу переместиться куда хочешь. Такое вот аномальное исключение из всеобщего правила… Причём на саму планету обычными способами никак не попасть. Желающих со спутника переносят гуриндо, на собственных горбах, так сказать. Собственно, откуда известно, что с этой планеты можно перебраться в другие миры, – неясно. Однако стойкое убеждение в этом бытовало. Видимо, эта информация просочилась от тех, кто реально перенёсся.

Но в любом случае точка, в поисках которой Лана с дедушкой, перемещаясь на «перекладных» и «попутках», преодолевая тормозящее сопротивление преследующих сил, прорывались и рыскали по ячейкам Вселенной, явно расположена не там. Лана была уверена, что мимо цели не проскочила бы. А к планете гуриндо она не испытывала ничего, кроме скептического недоумения. Эта сказка была не из тех, в которые хочется верить.

Однако не было никакой другой возможности воспользоваться «естественным» прямым путём, предположительно ведущим к цели, потому дед и клюнул на приманку. Они-то способны свободно перемещаться без всяких аномалий, они сами себе «аномалии», но им НЕЛЬЗЯ. Поэтому и вынуждены пользоваться «общественным транспортом», честь ему и хвала. Вынужденные «сидеть на берегу реки», вместо трупа врага давным-давно дождались бы явления врага живее всех живых, разъярённого и во всеоружии.

Но как бы ни запутывали они следы – преследующие уже настигают, фактически дышат в затылок. Недавно старший обмолвился, что, как только внучка достаточно вырастет и наберётся ума-разума, она наконец-то сможет пользоваться своими истинными способностями без опаски. Потому что охотятся на самом деле не за ней, а за ним. Она же – в «слепом пятне», её не видят. Ведь, по идее, для преследующих сил она вообще не существует. И если оно точно так, говорил дед, то именно это даёт надежду на успех.

Вот только ему, живому «маячку», поскорей бы убраться вон и не отсвечивать, не быть движущейся мишенью, которую не выпускают из перекрестия прицела.

Лана об этом не хотела даже слушать. Само собой. Она была согласна хоть каждый день сражаться с настигающими врагами, только бы дедушка оставался рядом. Единственный человек, который не промелькивал «за окнами» экспресса, уносящегося в неизвестность, а находился рядом, по эту сторону иллюминатора.

Теперь она уже была достаточно взрослой, чтобы понимать – рано или поздно всё на свете заканчивается, но…

Категорически с этим не соглашалась. И это несогласие было чем-то само собой разумеющимся, как необходимость дышать. Что совсем не удивительно для разумного существа, которому предстояло жить, чтобы помнить то, чего нет, и не забывать тех, кого нет…

– Светик, о чём задумалась? – спросил девочку-подростка её спутник. Они стояли у станционных ворот, створки которых немного раздвинулись, пропустив пару новоприбывших, и тотчас же сомкнулись за их спинами. Эти двое, экипированные по-дорожному, только-только прошли сквозь портал, и сомневаться в их статусе не приходилось.

– Прорываться надо, – решительно ответила младшая спутница. – Не в том смысле, что рвануть напрямик, кинжально атаковать, но…

– Ты знаешь, в каком направлении? – перебил старший. – Если да, то почему нет! Хоть сейча… – Он резко замолк, не договорив, криво улыбнулся и добавил: – Не сходя с места.

– Точно так, не сходя с места, далеко ли уйдёшь. – Девочка вздохнула. – Эх-х-х, если б я знала…

– Вот поэтому от досужих размышлений на тему «кабы молодость умела, кабы старость могла» предлагаю перейти к конкретным действиям. Глянь туда, левее. Видишь?

– Вижу, вижу, – проворчала девочка, даже не скосив глаза левее, не то что лицо не повернув в том направлении. – Только вышли, сразу увидела.

– Не сомневался. Что сразу. Зря я тебя воспитывал, что ли… Калибр у набедренной пушки ковбоя неслабый, потому не рыпаемся.

– Я знаю, он местный шериф, сейчас этот увалень наконец-то подвалит и обязательно спросит, зачем пожаловали в их славный городишко.

– Эй вы, кто такие, какого чёрта припёрлись?!

– Ну вот, а я что говорила, – буркнула младшая из новоприбывших. В этот момент она очень напоминала не девочку-подростка лет тринадцати-четырнадцати, а умудрённую жизненным опытом старушку. – Этот ещё достаточно вежливый, как по мне…

– Да так, прогуляться решили, достопримечательности местные глянуть, ну и там парочку ваших банковских заведений грабануть походя, – непринуждённо улыбаясь и шутовски жестикулируя, начал тараторить старший, – но не переживайте, потом мы обязательно отправимся дальше своей кривой дорожкой…

– Ага, клоуны, значится, гастролирующие? У нас тут комики недолго шутки шутют. – Приблизившийся к залётным посетителям усатый мужчина явно сам себя тешил иллюзией, что смотрится донельзя внушительно, как настоящий страж законности, только вот огромное пивное брюхо уже мешало ему выглядеть особью прямоходящего биовида. – Официальное предупреждение. В Устюках проживают суровые челы, так что не сильно изумляйся, умник, ежели вдруг твою башку передом назад кто-нить вывернет. И дитям тут совсем не место. Наехало, понимашь, любителей халявы, красные бобы им в…

Дальнейшее бурчание якобы грозного аборигена пришлые не сумели разобрать. Потому что «шериф», определив в паре хорошо одетых туристов типичных гостей из урбанизированного мира, потерял к ним интерес. Какие такие могут исходить проблемы от дряхлого старикана и девчонки-тинейджера, к тому же городских, а они все лохи по умолчанию!

Усатый, пыхтя, неуклюже развернулся на сто восемьдесят градусов и утопал обратно. К своей конторке, чтобы там, удобно откинувшись на спинку кресла, попивать красное пиво и поджидать очередных туристов, решивших посетить Устюки в самый разгар «бобовой лихорадки». Фильтрационный пост, не хухры-мухры. Вдруг через портал возьмёт, да и заявится по-настоящему опасный тип! Документы у гостей спрашивать не принято, смысла нет, всё равно не проверишь подлинность удостоверений множественных миров. Но хотя бы своими глазами глянуть никогда не лишне.

– Вот так всегда, – подмигнул младшей туристке её спутник, – как легко обманывать людей. Хочешь скрыть правду, выложи её в чистом виде, демонстрируя все свои тридцать два… ну или сколько там у кого в наличии.

– А то я не знала! Неоднократно проверяла, и на тебе тоже… – Девочка лукаво улыбнулась, сверкнув собственными тридцатью двумя, и сменила тему. – Мне интересно, что этот ходячий бурдюк имел в виду, когда упоминал халявщиков? Каковых, если я правильно поняла, нужно в обязательном порядке фаршировать местными сельскохозяйственными культурами через отверстие, для этого не предназначенное.

– Думаю, мы довольно скоро это узнаем, – проговорил старший, взглядом показывая на скучавшего поодаль тощего парнишку в рабочем фартуке и нарукавниках. Тот сидел на скамеечке передвижного торгового лотка, окружённый стопками газет, журналов, брошюр, и жадно сверлил глазами новоприбывших.

– Деда, с каких это пор ты дисплею личного терминала предпочитаешь реликтовые печатные издания?

– Да вот, буквально полминуты назад начал. Как в дисплей своего литермина глянул, так и воспылал страстью к местной прессе, – ответил старший с ехидной улыбкой, которую можно было истолковать не иначе, как демонстрацию его умственного превосходства, правда, пока неизвестно в чём выражающегося.

Девочка молниеносно вскинула запястье, тоже окольцованное терминалом, и пролистнула странички информационных проекций.

– Да-да, и непременно обрати внимание на идентификацию сетей, – продолжал ёрничать мужчина. Причём складывалось впечатление, что это детское подтрунивание ему нравилось, как будто взрослый, глубоко пожилой человек давно играл с девочкой в шутливую игру «Кто из нас сообразительнее?», но побеждал при этом не особенно часто.

– Не может быть! – Девчушка из умудрённой жизненным опытом старушки опять превратилась в подростка с широко раскрытыми глазками и личиком, выражающим неподдельное удивление. – Разве такое бывает? Неужели в мире, где есть порталы, может не идентифицироваться ни одной общественной, частной или хотя бы пиратской, левой сети? Чистый нуль. Только закрытая сетка портальной станции светится, если сетью можно назвать разводку связей от центрального нанокомпа к автоматическим створкам дверей, сканеру, турелям и системе самоуничтожения…

– Дикий-дикий планетоид, – совсем разулыбался старший, развёл руками и неторопливо зашагал прочь от станционных ворот.

Девочка вскинула бровки, поджала губки, выразив этими гримасами, что шокирована захолустьем, в которое их занесло, и отправилась вслед за своим дедом. Они шли к выходу по припортальному павильону, внутренний интерьер которого выглядел вполне стандартно – панели нейтральных тонов, неяркие светильники и минимум предметов мебели.

Именно там, у выхода, и пестрела «раскладушка» с прессой, нарушая окружающую монотонность.

– Доброго сбора, человеки, что вы мне можете предложить? – оживился парень, когда путники задержались у его лавчонки.

– Э-э-э… а разве не ты нам должен что-то предложить? – удивился старый турист.

– Та не-е-е, – махнул рукой юноша и тут же подтёр нарукавником свой веснушчатый нос. – Я здесь у приезжих скупаю их журнальчики, рекламки и прочую фигню, чтобы клиентам в салуне папика было чем руки занять, а то набегаются по полям, наковыряют красных, нажуются тех незрелых, что сдать не получилось, и айда вечерком ломать нам столы-стулья от дури бобовой. А папик-то мой умный чел, приметил, что обдолбаные красняком, стоит им увидеть картинку хоть какую, втыкаются и рассматривают, не отрываясь. Вроде как откровение искали-искали и вдруг узрели собственными глазами! Так что и посетители довольны, и чиниться поменьше стало. А нынче ещё ж сезон… э-эх!

– Любопытно-любопытно, – встряла в разговор девочка, – красные бобы, это не семена ли прехсы, содержащие фиерин? А разве они не классифицируются как запрещённый наркотик в подавляющем большинстве миров, до которых добрались образцы?

– Ну да, они самые. – Говорливый пацан скорчил удивлённую рожицу. – Вы что, разве не на сбор урожая к нам приехали?! А насчёт запретной наркоты, так она у нас легализована. Ясный боб, через портал её не протянешь, сканеры засекут, турели разметелят в пыль, зато у нас тут самый крупный в окрестных сотах фрипорт, халява – вещь магнетическая!

– Ну а что же местные печатные издания? – напомнил старший путешественник о теме, его интересующей.

– А что местные? – пожал плечами парнишка. – Изначально только пара дюжин здешних читать умели, вот для них «Голос Оврагов» с новостями выходит, без картинок почти. – Закупщик продемонстрировал скрученную в трубочку невзрачную чёрно-белую газетку, которой он отгонял местных назойливых мошек, даже в павильон просочившихся. – Но как узнали, что земля наша бобыши принимает, сразу и понаехало ещё больше отребья всякого на заработки. Им бы дури, танцев, мордобоя да борделей побольше. Стрелять меньше стали, спасибо участковым инспекторам, и то хорошо.

– С вами всё ясненько… Тогда как насчёт этого первоклассного товара? – Турист выхватил из своего походного рюкзака стопку иллюстрированных журналов и затряс ею перед носом парня, который от этого неожиданного изобилия открыл рот и впал в состояние, близкое к фрустрации.

– У меня… столько денег… нету с собой, – судорожно глотнув слюну, жалобно промямлил парень, но тотчас же проснулась его деловая хватка, видимо, доставшаяся по наследству от папика. – Но я выпишу вексель, который вы сможете обналичить в салуне папки, да и ночлежка у нас куда лучше, чем у барыги Симора!

Пожилой турист отвел в сторонку свою юную спутницу, чтобы пошептаться с ней.

– Что делать будем, Лана? Назад, через этот портал, нам пока нельзя. В этой заповедной дыре наверняка в ходу только наличные, – начал старший. – Предупреждаю сразу, снарягу я этим селянам за десятую часть цены не собираюсь продавать…

– Дедуль, пресса у тебя откуда? – Девочка с интересом смотрела на ворох полиграфической продукции в руке старшего.

– А-а-а, так это я их трубкой скрутил, когда вырубал мужичка из наружки на той стороне. Иначе не оторваться было… Только я без перчаток был, ну и не оставлять же орудие преступления на месте преступления, а вдруг какие-нибудь результаты анализов совпадут с занесёнными в базу. Мы уже не один круг нарезали по этой Вселенной, и без того доброжелателей хватает. Я тебе говорю о том, что скорей всего к другому порталу нам придётся на… э-э… на «верблюдах» добираться.

– Да уж, деда, после таких твоих подвигов… А я в это время сопела в две дырочки на кроватке в мотельном номере, всё веселье пропустила. Жаль… – Девочка улыбнулась. – Ну ладно, давай узнавать, что лопают эти местные верблюды, и приступим к твоему плану.

– Это к какому такому моему? – прищурил один глаз старший.

– К тому, что ты местному стражу порядка выложил. Пошутил, называется. Или не шутил?

Старший не ответил. Нахмурился и вернулся к лотку парнишки.

– И на сколько векселёк выпишешь? Небось и на денёк пожить-покушать не хватит? Может, кто больше даст? – прищурил уже оба глаза мужчина.

– Шутить изволите? – взмахнул рукой пацан и тут же, наморщив лоб, что-то быстро подсчитал в уме, чтобы не упустить выгодного клиента. – Ну, если особо не жировать, суток пять проживёте у нас. Но выпивка, дурь и девки за свой счёт! Хотя дурь у нас практически бесплатная.

– В отличие от девок и выпивки? Ладно, так и быть, по рукам! – Старший из путников протянул парнишке импортный полиграфический скарб и добавил: – Тогда и газетку твою как бонус!

Скупщик закивал, тут же выхватил журналы из рук пришлого и отправил их в скрытый под прилавком ящичек, опасаясь, что мужчина передумает и продаст всё конкурентам. Которые, «паршивцы, чтоб им всю жизнь красные незрелости доставались, сами ничего придумать не могут, зато идею папика стырить – всегда пожалуйста!».

Заполучив скудную толику монеток, вексель и подробное описание, как проследовать в «Красный Попрыгунчик» – салун отца этого юного проныры, – странники миновали на входе-выходе таможенные сканеры. Впрочем, устройства реагировали лишь на тех, кто изъявлял желание покинуть планетоид через портал. В пришедших извне грозные турели огнемётов даже не нацелились, и двое туристов беспрепятственно вышли из куполообразного павильона.

На смену матовому освещению и кондиционированной прохладе внутреннего микроклимата снаружи навалилась вязкая жара. Всё здесь было красным. Красное светило и такая же красная пересушенная почва. Сейчас в этом мире было явное утро. Вдоль практически пустой центральной улочки растянулись деревянные жилые конструкции, в большинстве своём прямоугольной формы, с такими же прямоугольными иллюминаторами. Простенькие рекламные вывески, украшавшие витрины, информировали об узких специализациях того или иного заведения, а их плоские лайтбоксы с неработающей сейчас подсветкой, поскрипывая, болтались на ржавых кольцах креплений при редких порывах ветра. В конце улочки виднелась просторная площадь с сухим фонтаном, а за ней – большущая цилиндрическая башня с трезубцем на вершине, видимо, предназначенная для духовных сборищ и очищения совести жителей городка.

Из местных обитателей наблюдались только парочка офицеров местной стражи порядка в форме и пяток забулдыг. Первые сидели неподалёку, на террасе полицейского участка, откинувшись на спинки деревянных же, скрипучих стульев. Они точно так же, как их коллега в павильоне, грозно поглядывали из-под краёв своих широкополых головных уборов, готовые в любой момент пустить в ход стволы, рукояти которых выглядывали из набедренных кобур. А вторые, несколько типов убогой наружности, в лужах собственных испражнений, похрапывали рядом с дверями трёх местных салунов, вероятно, будучи не в состоянии после вчерашнего веселья доползти до своей ночлежки.

– Нам сюда. – Старший из туристов переступил через смердящее бессознательное туловище и направился к двустворчатому подобию ворот, прорезанному под вывеской «Красный Попрыгунчик». Девочка-подросток неотступно следовала за ним.

В напрочь прокуренном помещении дремали за столами десятка полтора местных запылённых верзил в потёртых одеждах. Все они были вооружены набедренными «стрелялками», хотя и поскромнее полицейских, но вида не менее угрожающего. За стойкой бара, подперев рукой лысую голову, мирно досматривал сны хозяин этого заведения.

Папик бойкого парнишки выглядел таким же пронырой, как и его сын, и был облачён в точно такие же фартук и нарукавники. Как только старший из путников вошёл и глянул на него… он сразу же стал пятиться задом к выходу, подталкивая туда же ничего не понимающую спутницу. Но доска напольного покрытия, пронзительно скрипнувшая под его ногой, разом вырвала из состояния дрёмы всех присутствующих. Бармен-хозяин сначала выпучил глаза, как гигорт в процессе спаривания, а потом расплылся в такой широченной улыбке, что, насчитывайся у него во рту сто тридцать два зуба, видно было бы их все до единого.

– Ба-а-а, знакомые всё лица! И кто-о к нам пожаловал?! – протяжно изрёк хозяин, извлекая из-под прилавка большущее трёхствольное ружьё, судя по калибру, стреляющее небольшими яблоками. – Я знал, я знал, что этот день настанет!

Некоторые из клиентов заведения тотчас выросли из-за столов и угрожающе опустили раскрытые ладони. Их пятерни неподвижно зависли на рукоятями, готовые в любой миг сомкнуть пальцы, выхватить оружие и изрешечивать пришельцев до последнего заряда.

Старик застыл на месте. Он медленно поднял руки вверх, пристраивая кисти за головой. Там под воротником опытному наблюдателю возможно было различить небольшой бугорок потайного кармашка. Младшая же его спутница в это время, пристроившись за спиной пожилого мужчины, старательно изображала детский испуг. При этом она незаметно, бесшумно размыкала шов поддона его рюкзака. Спустя мгновение оттуда скользнули в её ладошки два миниатюрных, но от этого ничуть не менее смертоносных лучевых пистолета…

Настрой на подъёме, внутренний «курсоуказатель» безошибочно подсказывает направление, и мужчины перестали бросаться в крайности. Неожиданно приятна саднящая боль в запястьях, принявших основную нагрузку, тяжесть оружия. Можно сказать, с боевым крещением. Нападение своры успешно отражено. Расстреляли всех этих зверюг ещё задолго до того, как хотя бы один из них приблизился на расстояние убийственного прыжка.

И, впервые во взрослой жизни, я почему-то совершенно не боюсь открытого неба, распростёртого над головой. Сама себе удивлена, но – не боюсь ни капельки! Будто небо иного мира совершенно по-другому «открыто», чем родного. Небеса Локоса ежесекундно норовили обрушиться мне на голову, когда необходимость вынуждала меня появляться на открытой поверхности. Небо Земли тоже, кстати, нависало угрожающе, но в реальности, во плоти, я пробыла на этой планете потомственных воинов так недолго, что не успела испугаться по-настоящему. Просто не до того мне было тогда, вся энергия ушла на сплочение мужчин в походный боевой отряд.

А сейчас я по-прежнему в тонусе, во всех смыслах. У нас хорошая команда подобралась, правильная во всех смыслах. Сейчас главное – не расслабляться…

Стоп. Улавливаю. Серьёзная угроза где-то рядом с нами, много опаснее бешеных псов.

Странно, что в окрестностях не видно ничего нового, только наша группа и голая степь. Глаза не распознают ничего опасного, но я ведь чётко ощущаю смертель…

Взорвалась поверхность земли, осыпая нас грязными комьями и рваными стеблями. Мы бросаемся в разные стороны, рассредоточиваемся. Уши резануло шипящее чавканье, лицо обдало раскалённым воздухом. Нечто неживое, но длинное, гибкое и быстрое, как змея, ослепило нас густым белым дымом. Крутится, извивается, бросается на движущиеся объекты, вторгшиеся в его зону поражения…

Всех моих мужчин я теряю из виду, глазами никого из них не различить в сплошном мороке. Цепляюсь за подобие ориентира, когда слышу откуда-то слева вскрик Тегра:

– Прячься!!

Что-то болит, очень сильно, остро, я не могу понять, что именно, и это мешает сконцентрироваться.

А потом чудовище внезапно возникает из мути, стремительно приближается прямо ко мне, норовит наброситься. Я отстранённо, совсем не испытывая страха, узнаю в распахнутой пасти ножи, пилы, ковши, свёрла, лопасти, лезвия, топоры и всякое такое прочее. Причём всё это не останавливается ни на миг, оно режет, крутится, рубит, сверлит, пилит, скрежещет…

В этот патовый момент до меня наконец-то доходит, что я всем своим организмом здесь, посреди поля неведомого иного мира, а не в своей кроватке, в укромной, защищённой со всех сторон комнате уютной квартиры, спрятанной в глубине жилого сектора города. Я растерянно понимаю, что это – настоящее боевое столкновение, а не дистанционное подселение в чей-нибудь разум. Фактически первая в моей жизни реальная, лицом к лицу, встреча со смертоносным, ужасным монстром.

Здесь, прямо на поле брани, я, именно я, а не какой-то другой человек-источник, органами чувств и разумом которого я, как обычно, пользуюсь для добывания информации!

Оцепенев от нахлынувшего и раздавившегося меня ужаса, крепко-крепко зажмуриваюсь, как маленькая девочка, в страстной надежде, что если его не видеть глазками, то страхолюдное чужище исчезнет само по себе!..

Мужские руки подхватывают меня, оттаскивают прочь и швыряют наземь. Оказывается, это я сама летела в частокол клинков, а вовсе не пасть мчалась на меня. Моё реальное тело засасывала в своё адское нутро змееподобная машина, кем-то сотворённая для убийства.

– В яму, и не выс-совывайс-с-ся… – сипит чей-то севший голос, и я пытаюсь распознать чей, но не успеваю.

Я и забыла, что реальный страх – самое мерзкое из чувств. Теперь вспомнила. Останавливаются мысли, парализуется воля, тело обездвижено леденящим дыханием бездонной пропасти небытия, заглянувшей прямо в глаза. Сейчас, когда моя помощь более чем когда-либо пригодилась бы команде, я отползаю в неглубокую яму, прячусь, чтобы вжаться в сырую землю и трястись исключительно за собственную шкуру. Не помню, чтобы в моей взрослой жизни мне раньше бывало настолько же противно… и стыдно.

Думала, что полностью готова к настоящей угрозе? Оказалось, не-ет! В реале смерть напомнила мне, что она неизмеримо страшнее воспоминаний детства. Много времени прошло после нашей последней встречи лицом к лицу, немало лет, и я подзабыла. Дура какая, ты думала, что всё-всё помнишь, была уверена, что война тебе известна не понаслышке?! Не тут-то было. Совершенно не готова к близкой встрече со старой знакомой! Предательская самоуверенность подставила не хуже провокатора…

О боже, из чего они стреляют?! Я ведь и в этом подвела их, растеряла оружие. Надрываясь от натуги, когда совершала перемещение команды, избавилась от «лишнего» груза. По сути, оставила каждому из мужчин всего лишь по одной единице вооружения… Тегр Лиин кружит вокруг ямы, на дне которой скорчилась я, и стреляет, непрерывно стреляет из чего-то, наверняка это он запретил мне высовываться, да я и не думаю высовываться. Я много чего не думала, как выясняется. А подумать надо было. Прежде чем…

Глухой хлопок, возможно, первый шажок к нашей победе. Резкий запах разливается в воздухе, и без того зловонном, меня чуть не вывернуло рвотным позывом, хорошо, что ела давным-давно. Я не страдаю брезгливостью, навидалась всякого, но возникла чисто физиологическая реакция на определённый состав газа.

Беспокойство за мужчин оттесняет-таки панический страх. Волнение становится до того нестерпимым, что вопреки приказу решаюсь высунуться.

Они ухитрились вспороть брюхо металлической змее и повредить жизненно важные элементы системы. Агонизируя, созданная для разрушения тварь накинулась на ближайшую доступную цель и попыталась сожрать собственный хвост. Валяется теперь без движения, закольцованная, в груде собственных техновнутренностей. Да-а, смрад от неё исходит убийственный, но мужчины словно бы и не замечают его. Огненная ярость битвы ещё бурлит в их жилах. Мои герои!

– Госпожа, дозвольте почистить вашу одежду.

Снова он меня вынуждает краснеть. Бой даже не окончился, а хранитель моего тела опять за своё… Алекс добивает мелких тварей, выскочивших наружу из потрохов конвульсирующего монстра. Лёшка, кстати, ему составил пару и поддерживает огнём. А вот наши ветераны, будто сговорившись, отступили на несколько шагов в сторонку и многозначительно молчат.

Не нужен мне особый статус в отряде, я буду сама себя защищать, у меня свои методы. Умение проницать растёт во мне постоянно, с каждым шагом приближения к цели, и другие способности тоже не собираются затухать и блекнуть. Поход к звёздам уже начал изменять меня ещё неведомым, но бесповоротным образом, я чувствую, силы во мне становится всё больше, будто подключилась к вселенскому, неисчерпаемому источнику питания. Раньше-то приходилось довольствоваться локальным… И я абсолютно уверена – поход изменит не только меня. Всех нас.

И пускай, пускай нешуточно печёт обожжённое бедро, сквозь рваную дыру штанины просматриваются коричневые волдыри, стёрто до крови плечо и на пальцах кровь. Зато я уже почти освободилась от страха и самый главный урок усвоила. Очень своевременный урок.

Я предупреждена. Война напомнила мне о своей смертельной сущности, дохнув прямо в лицо, и вот теперь уж точно я не расслаблюсь.

Нападение диких псов показало, что я способна хладнокровно сражаться в реальном бою. Да, я спасовала перед этим скачущим трубопроводом, но совсем ничего не боится только труп. Совсем ничего не бояться я категорически не согласна. Будем жить!

– Всё нормально, с кем не бывает, госпожа, эффект внезапности штука сильная, я вот как-нибудь расскажу вам по секрету, что со мной было в первом бою, так…

Вдруг понимаю, что голос обычно немногословного супруга меня раздражает. Это не хорошо, это неправильно, однако факт. Точнее, неприятен даже не голос как таковой, а этот его прорезавшийся успокоительный тон. Ты ещё по головке меня погладь, заботливый!

Всё никак не может устаканиться во мне осознание, что он здесь, рядом, реально. Что номинальный «муж» оказался не просто охранником и надзирателем, приставленным ко мне Верховной, а таким же, как я, таким же, как прочие мужчины отряда. Он тоже «носитель хроносом», если уж сумел последовать за мной сквозь никем не измеренное расстояние, разделяющее Локос и Землю, и неожиданно возник судьбоносным для всех нас вечером на берегу лимана, впадающего в земное Чёрное море.

* * *

Как бы я ни дирижировала, Тегр Лиин Пален будет играть собственную партию. Партитуру которой написала не я.

Из пятёрки мужчин, четверых из которых я детально изучила за несколько долгих лет, проведённых в незримом межпланетном преследовании, по приказанию Верховной, самым незнакомым оказывается собственный муж. Все эти годы он, молчаливый и неприметный, провёл рядом со мной, неразлучно. Охранял моё тело, ухаживал за ним, в прямом смысле обеспечивал функциональность… Но это задание ему давала не я. Как и приказ официально зарегистрировать «брак» со мной.

«Коротко не объяснить, как она это делала. Перенесение материи в пространстве, телепортация живой плоти, практическая возможность перемещения объектов во времени… Очень непростые для понимания вещи, тем более когда… э-э… нечто подобное вытворяла именно она. Уверен, что у неё имелись свои приёмы, собственные, как говорится, из личного арсенала. Точно так… Для подобных способностей живого разума, вероятно, невозможно вывести какие-либо закономерности. Общие рецепты со стопроцентной гарантией результата при всём желании не составить…»

«К чему эти рассуждения, дедушка?»

«Я веду к тому, что сейчас описание методики дальнего перехода не столь важно, как бы это ни интересовало тебя. Важен сам факт… м-м… прокола за пределы соты, в мир другой восьмипланетной ячейки. Причём это проницание было совершено даже не с осевой планеты, что вполне осуществимо с помощью машин. На осевой планете возможно соорудить порталы, открывающие особые внепространственные проходы, которые перемещают из соты в соту, а не к семи периферийным планетам. Благодаря их наличию, сама знаешь, осевой мир и является центральным в ячейке… Но наша девушка уж точно обошлась без помощи каких-либо техногенных устройств. Самостоятельно перемещаться в пределах миров родной соты умели и остальные пятеро, что они с успехом и делали, но только она… уверенно владела поистине запредельными возможностями. Самая настоящая Владка. Поэтому я так и называл Тич Эйлес Кену… Лана, ты чего насупилась?»

«В упор не вижу причин радоваться. Ничего нет интересней, чем приобретать новые знания, а ты опять говоришь, что „сейчас не столь важно“!»

«Не переживай, радость моя, теория от тебя никуда не денется. Впрочем, как и практика. Тому, кто в движении, ни отсидеться не удастся, ни отлынивать… Поверь мне, сейчас действительно не время. Это знание из тех, которые противопоказано получать отрывочно, нахвататься по верхам. Если образно… ты же не хочешь уподобиться глупому мальчишке, который нарыл в сетевой базе данных схему усовершенствования двигателя атмосферного летательного аппарата, переделал свой самолётик и вывел его на высокую орбиту. Помнишь, чем расплатился безрассудный мечтатель? Когда мы через ту ячейку проходили, все выпуски новостей трубили о дерзком покорителе космоса…»

«Да помню, помню, деда! Погиб он, сморозился в сосульку, а если бы не замёрз, то задохнулся бы, болтаясь в вакууме… Кто ему доктор! Мечту надо осуществлять с помощью мозгов, сердце только курс указывает. Флайеры же не предназначены для космоса, вне плотных слоёв атмосферы они вообще неуправляемы…»

«Небесная музыка есть в каждом разумном, но слышать её остро способны лишь немногие…»

«Ладно-ладно, сообразила я. Ты уже говорил, дьявол скрывается в деталях, и злостное пренебрежение ими чревато тяжкой расплатой… Но я дождусь объяснений. Надеюсь, этот час наступит раньше, чем я стану твоей ровесницей!»

«Это не от меня зависит, Лана… В каком-то смысле от тебя самой, но не только. Подозреваю, сама отлично разберёшься, когда наступит вре…»

«Не юли, дедушка. Скажи прямо. Мол, умненькая ты девчонка, Светлана, для своих лет даже слишком, но до взрослой тёти ещё расти и расти тебе…»

«Ну, не так уж и долго осталось ждать… Ладно, слушай дальше, умница моя. Коротко говоря, она как бы взяла спутников в охапку и вместе с собой закинула их в ближайшую вероятностную точку начала пути. Точно не могу сказать, чем она руководствовалась при выборе вектора движения, скорее всего первый шаг был сделан фактически наугад. Главным было убраться прочь из ячейки, и ей это удалось провернуть более чем успешно.

С первой… э-э… точкой приземления шестерым не повезло, мягко выражаясь. Угодили они в тот ещё мирок. Вероятно, имелось у планеты и название, но имена собственные номерных трэшканов обычно никто не помнит и почти не употребляет. Превращённые в свалки миры этого класса не самое, так сказать, величайшее достижение прогресса. Любая цивилизация неизбежно испр… э-э… производит массу отходов своей жизнедеятельности, и не все из них есть возможность переработать и утилизировать. Вот и договариваются несколько смежных сот, выделяют планету, которую по каким-нибудь причинам уже не жалко добивать… Обычное дело в общем-то, однако наши-то шестеро военных впервые выбрались за пределы родной ячейки и потому знать не знали… всё то, что нам с тобой, например, прекрасно известно. Не гримасничай, красавица, я знаю, что ты знаешь, но лишний раз не повредит напомнить. У природы множество реальных причин не восторгаться жизнедеятельностью разумных существ.

Таким образом, экологическое равновесие на трэшканах даже не в плачевном состоянии, оно попросту отсутствует. Людям без защитных приспособлений выживать на планетах-свалках проблематично, если вообще можно. Впрочем, чаще всего миры, обречённые на подобную участь, изначально не пригодны для обитания, но конкретно этот, как ни странно, являлся исключением. В атмосфере всё ещё содержалось достаточно кислорода, чтобы не умереть от удушья моментально, а с помощью фильтров-концентраторов какое-то время этим воздухом можно было даже…»

«Это глупо, деда. Зачем гробить планеты, пригодные для жизни?»

«Конечно, глупо, Лана, но когда это мы, разумные, отличались особым умом и сообразительностью?.. Разумный и умный – не синонимы, к сожалению. Будь иначе, у нас не возникали бы трудности перевода в процессе общения с матерью-природой… Давай-ка по порядку. Так вот, очутился наш отряд на холодной и мрачной равнине, под вечно свинцовым небом. Плотность нагромождения отходов в этой местности ещё не достигла уровня непроходимой свалки, но в пейзаж уже вписалось множество холмов неестественного происхождения. С неба сыпался мелкий серенький пепел-снег, это были продукты сгорания мусорных капсул в плотных слоях атмосферы. Хотя далеко не всё успевало сгорать, иначе там вообще ничего бы не осталось, кроме пепла… Сильный ветер гонял между холмов всю гадость, которую сумел оторвать от поверхности. То тут, то там из-под неё сквозь спрессованные залежи отходов вырывались гейзеры летучих продуктов их разложения. Некоторые из этих газов были очень даже горючими, и… м-м-м… междухолмовые долины озарялись вспышками самовозгораний.

Оружия у наших героев при себе осталось немного. Для Тич это был первый опыт прорыва за пределы соты, и она предпочла освободиться от груза, чтобы не надорваться. Позднее она разобралась, что не вес и не масса имеют значение, но что было, то было – первый шаг в бесконечность изрядно обезоружил команду. Поэтому в распоряжении имелся только необходимый минимум. Базовая походная экипировка и фактически по единице вооружения на каждого. Замечено это было не сразу, воины после удачного перехода впали в эйфорию, осознав, что наконец-то отправились в спасательный Поход, тот самый, к которому все готовились настолько тщательно. У некоторых членов отряда чуть ли не вся предыдущая жизнь на подготовку ушла…

Но радость эта быстро улетучилась. Раньше, чем глаза, ослеплённые переходом, приспособились к новоявленной картине мира и разглядели мусорную равнину во всей её мрачной красе в кавычках, уши уловили тревожные сигналы детекторов полевых блоков жизнеобеспечения. Содержание токсичных веществ в атмосфере значительно превышало допустимые нормы. Да и не нужны были никакие приборы, чтобы ощутить разницу между чистым прохладным воздухом у реки, на берегу которой все шестеро стояли мгновением раньше, и этой жуткой смесью газов, которую представляла собой атмосфера этого трэшкана. Все бойцы, кроме Тич, не мешкая нацепили защитные маски. У девушки защиты не было, она вообще практически без подготовки, отчаянно ринулась с Локоса на Землю. Испугавшись за Дымова-младшего, землянина, поддалась мгновенному порыву, отбросила статус наблюдательницы и вмешалась в события. Так что переместилась Тич на речной берег в одежде, куда менее подходящей для дальних рейдов, чем походные комбезы мужчин.

Сама Тич была в шоке после перемещения и первые минуты мало что соображала, даже не поняла, что уже задыхается. Ситуацию спас, конечно, её телохранитель. Тегр Лиин Пален, как всегда, оказался на высоте, и позже это будет подтверждаться неоднократно. У него-то имелся предусмотрительно захваченный резервный комплект средств индивидуальной защиты. К счастью, при переносе за пределы ячейки подсознание Тич не сочло вторую «аптечку» лишним грузом и не избавилось, как от тяжёлого оружия.

Локосианин вмиг «закупорил» всю голову девушки гермошлемом мягкого типа. Маленький пак он прихватил для себя и целый рюкзак для нужд подопечной, которую должен был хранить до последнего вздоха… Пока Тегр обматывал гермолентами тело обессиленной девушки и как мог подготавливал её к дальнейшим испытаниям, остальные мужчины рассредоточились. Кто-то из воинов просто осматривался, разведывал местность, а кто-то уже рефлекторно-привычно подыскивал огневую позицию для обеспечения безопасности всего отряда. Побродив немного по удручающим окрестностям, спустя четверть часа все они вернулись к проводнице и её телохранителю.

Бойцов отряда не на шутку озадачили результаты осмотра пересечённой местности, в которой они очутились. Много чего им довелось в жизни повидать, но даже они, бывалые солдаты, раньше не видели бескрайнюю свалку. А то, что вокруг скопившийся мусор, а не следы некоей глобальной катастрофы, стало ясно почти сразу. Кучи отходов в миллионы тонн несложно отличить от таких же огромных завалов, образованных разрушенными поселениями, и машин, перемолотых природными катаклизмами или свирепыми войнами.

Военные, оказавшись в незнакомой обстановке без карт местности и не распознав ни единого ориентира, который вывел бы их к здешней «цивилизации», обратились к Тич. Вопрос прозвучал закономерный: «И куда теперь?» Ресурс фильтров не вечен, необходимо отыскать среду обитания, не опасную для жизни человеческих организмов. Девушка, недолго думая, махнула рукой в одном из направлений, указала на одну из частей окружающей свалки, с виду ничем не отличавшуюся от других, и ответила: «Туда».

И вяло, понурившись, первой отправилась в указанную сторону. Прыжок в запределье Тич страшно утомил, поэтому она была немногословна. Прислушалась к… э-э-э… внутреннему зову и оповестила отряд. Но этого не понял один из Дымовых-младших, тот, который наполовину локосианин. Алексу показалось, что у Тич от перенапряжения съехала крыша… Лана, ты помнишь, что означает это выражение?»

«Обижаешь, дедуль. Я знаю ещё примерно сотни две словосочетаний на разных языках, означающих то же самое… многие из них куда грубее!»

«Хорошо… Хотя, конечно, хорошего в этом мало, девочкам лучше не знать таких слов. Но ты же у меня девочка… э-э-э… единственная в своём роде, причём в буквальном смысле. Так вот, горячий Алекс, не получив никаких разъяснений, с подозрением отнёсся к тому, что проводница легкомысленно отправила весь отряд в совершенно случайном, как он решил, направлении. Тем более что вид и поведение Тич действительно были похожи как минимум на последствие серьёзной контузии. Истинную причину этого можно было определить при желании, но Алекс не стал разбираться, и в нём зародилось недовольство. Понимаешь, Лана, он всегда стремился держать под контролем всё происходящее, его так воспитывали всю жизнь. Молодой воин, которому предстояло стать величайшим полководцем Локоса, рассчитывал лишь на собственные силы и на своего наставника, прикрывавшего спину. Но ведь и старшего напарника в любой момент могут убить – на войне как на войне… Доверять людям Алексу только предстояло научиться, и как покажет время, этот курс обучения ему достанется недёшево.

Цепочкой все остальные потянулись за Тич в указанном направлении. Шли молча, погрузившись в свои мысли. А мысли, как потом выяснилось, у всех были хмурые и неприятные, тяжкие. Спустя пару часов пути им всё ещё не встретились ни малейшие намёки на какое-либо изменение в пейзаже. Ресурсы фильтров исчерпались на четверть. Тич к этому моменту уже едва плелась, повиснув на плече у Тегра.

Терпение Алекса иссякло, и он стал ворчать себе под нос. Сначала боец негромко ругал мусор под ногами, желая примерить белые тапки всем, кто «это производит». Дальше больше. Принц начал задавать вопросы. «Мы хоть правильным курсом чешем?», «И сколько нам ещё это дерьмо ногами топтать?», «А что мы вообще тут забыли?».

Тич всё ещё пребывала в трансе и не слышала его злых выкриков, большая часть её разума заблокировалась, организм восстанавливал силы, потраченные на стайерский пространственный скачок. Алекс же, решив, что его попросту игнорируют, начал отпускать оскорбительные словечки в её адрес… То ведьмой назовёт, то дохлятиной, то просто дурой.

Лёша, Дымов-землянин, недолго терпел, он вежливо попросил Алекса заткнуться и своими ходулями молча перебирать. Слово за слово, и вспыхнула настоящая ссора между двумя молодыми. Их наставники поначалу никак не реагировали, только переглянулись и брели, даже не делая попыток вразумить кого-либо из братьев.

Лёша сообщил Алексу, что если тот передумал и не верит в способности проводницы, то может сам по себе валить на поиск Чёрных Звёзд, для отряда это будет лишь плюсом. Вызывающе хохоча, Алекс ответил согласием и незамедлительно обозвал всех неудачниками и слабаками, а молодого землянина и вовсе слюнтяем, идущим на поводу у ненормальной девки. И в подкрепление своей правоты посулил оторвать кое-кому голову.

Срочно требовалось вмешаться старшим воинам. И они вмешались…

Тегр замер в недоумении, не веря глазам своим и ушам. Наставники, восславянин Ильм и землянин Виталий, даже не старались утихомирить своих учеников. Наоборот, они вмешались, чтобы яростно критиковать оппонентов, и опустились до прямых оскорблений, до словесной грязи. Пожилые фактически подстрекали молодых к поединку, как к единственному и неоспоримому способу определения правоты. Между наставниками, как выяснилось, тоже пролегала пропасть давней распри. И расхождение во мнениях было настолько кардинальным, что найти компромисс можно было разве что чудом.

Вот так, едва начавшись, поход на Чёрные Звёзды мог бесславно и скоропостижно окончиться. Но внезапно между братьями, схватившимися за оружие, возникла Тич, о которой разъярённые мужчины, казалось, уже позабыли. Худенькая девушка вклинилась между двумя здоровяками, уперлась своими слабенькими ладошками в их могучие торсы, сдержала воинственный порыв и неожиданно твёрдым, сильным голосом молвила буквально следующее…

Остановитесь! Остановитесь и прислушайтесь к себе, говорила она, загляните внутрь себя. Откуда взялись чёрные мысли в ваших головах, разве они ваши собственные? Неужели такое поведение достойно воинов, призванных спасать миры? Что же вы так легко поддались воздействию? Мы вступили на тропу последней войны, напомнила Тич, и эта война объявлена врагу не привычному, мы ищем встречи с противником небывалым, самому мирозданию бросили мы вызов. У него в арсенале бесчисленное множество способов уничтожить нас, и сделать это в открытом сражении – самый маловероятный из них. Неужели вы думали, иронично спросила девушка, что нас поджидают армии вооружённых до зубов солдат? Или космические флотилии, рои боевых звездолётов с эмблемами Чёрных Звёзд на бортах? Такого врага побеждать – особого ума и способностей не понадобится…»

И тогда все четверо одумались, вспомнили старый, как само мироздание, принцип – чтобы ослабить врага, необходимо посеять раздор в его рядах. Что с ними и было успешно проделано. Лёша густо покраснел и тотчас извинился, его напарник Ильм присоединился к нему. Виталий Иванович Сидоркин, ошалело покрутив головой, проворчал что-то наподобие «бес попутал» и энергично перекрестился. Удивил Алекс. Насупив брови, полукровка оглядел всех, пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся, а потом, представь себе, аккуратно взял Тич на руки и молча понёс девушку в указанном направлении. Она даже не стала протестовать, хотя предпочла бы, чтоб другой из братьев догадался так сделать… Буквально через десяток шагов она заснула на руках Алекса.

Мужчины несли Тич поочерёдно. Спустя несколько часов пути вдали, на смутно проглядывающейся линии горизонта, наконец-то появилось нечто, издалека очертаниями похожее на строения. Воины разбудили девушку, и дальше отряд продвигалась очень осторожно. Неизвестно, насколько враждебные обитатели могли там обнаружиться.

То, что издали показалось похожим на город, при ближайшем рассмотрении оказалось кольцевым, баррикадным нагромождением металлических конструкций вокруг комплекса больших куполов. Вполне вероятно, это было чем-то вроде энергетической станции.

Ещё на подходе бойцы нашего отряда заметили широкие и очень высокие человекоподобные фигуры стражей, облачённых в устрашающую броню. Они стояли на гребнях высоких стен периметра этой своеобразной крепости. Через оптику можно было рассмотреть, что доспехи представляли собой спайку железа, шерсти животных, пластика и всевозможного мусора. Что за оружие держали в руках эти великаны и какой огневой мощью оно обладало, по внешнему виду определить было невозможно. Но удалось рассмотреть, что к стволам большого диаметра крепились огромные и тяжёлые штык-ножи, придающие оружию сходство с алебардами. Это в свою очередь информировало о том, что охранники достаточно развиты физически, чтобы ловко управляться с этим громоздким вооружением.

Наши приняли решение не выдавать своего присутствия как можно дольше и, подкравшись максимально близко, в деталях изучить поселение и его обитателей.

Увиденное напоминало съёмочную площадку сериала в жанре постапокалипсис, что-нибудь с названием вроде «Викинги термоядерной пустыни». Подобия дорог, протоптанных в слоях мусора, вели сюда со всех сторон свалки. Они заканчивались у огромных ржавых ворот, устроенных в периметре, склёпанных из лоскутов разных листовых металлов. Под стенами крепости на кольях красовались разлагающиеся головы, по виду вполне человеческие, только размерами в несколько раз больше.

На стенах и на вершинах смотровых башен просматривались некие аналоги допотопных баллист. Сразу становилось ясно, что обитает здесь воинственное племя, а высокие стены и орудия на них предназначены явно не для развлечений. Что происходило внутри, за периметром, в станционном комплексе, разобрать было сложно. Там сновали какие-то фигуры, но чем они занимались, толком не рассмотреть сквозь баррикадные завалы.

Дыхательные фильтры к тому времени уже практически исчерпали свои ресурсы. Разумнее всего было бы обогнуть эту мрачную крепость десятой дорогой, но именно это обстоятельство не позволило пройти мимо. Оно просто-таки вынуждало наших поступать неразумно. То есть обратиться за помощью к аборигенам и попросить приюта…»

Глава седьмая. Обходной манёвр

Красная равнина, беспощадно прожаренная светилом за долгий день, казалась бесконечной. Расстилалась она до самого горизонта, где перетекала в марево красной атмосферы. Лишь кое-где монотонность зыбкого полотна нарушали овраги и трещины. Там и сям из красной почвы торчали исполинские столбы бобового дерева, словно нацеленные в небо пушки. Любой отдельно взятый прехса выстреливал рой своих незрелых семян каждый раз, как его накрывала скупая тень облака, что случалось нечасто. Залпы эти сопровождались гулкими раскатами опустошавшихся бобовых стручков.

Бобы ядовито-зелёного цвета, как предначертала им здешняя природа, влетали в розовое тело облачного скопления, напитывались там драгоценной влаги, в считаные мгновения дозревали и меняли свой окрас на зрело-красный. При этом стремительном созревании, как побочный продукт разложения растительных ферментов, в них щедро выделялся фиерин. Именно он привлекал сюда толпы любителей «халявного» кайфа. Эти бродяги после того, как землю накрывал град семян, готовых к прорастанию, тут же кидались выковыривать их из твёрдой иссушенной почвы, в которую бобы внедрялись благодаря высокой кинетической энергии, приобретённой в результате свободного падения с огромной высоты.

Подымая за собой шлейфы пыли, издавая пронзительные звуки, по равнине бежали две верховые ящерицы с всадниками в наспинных кожаных сёдлах. Немного впереди, крепко сжимая вожжевые отростки гребня своего скакуна, нёсся пожилой мужчина. Следом за ним параллельным курсом, отставая всего на полкорпуса, чтобы не глотать пыль, поднятую лапами, на таком же ящере передвигалась спутница, девочка лет четырнадцати. Красная пыль забилась в волокна ткани их комбезов, а капюшоны и маски-платки покрыла толстым слоем, отчего казалось, что путники являются ожившими, движущимися участками этой бескрайней равнины.

– Деда-а, у меня слабый сигнал к востоку от нас! – стараясь перекричать клокотание загнанных ящеров, сообщила своему ведущему девочка и указала рукой направление.

– Да, теперь вижу! Судя по маркеру, это маяк межпланетного транспорта, совершившего посадку. Думаю, скоро прибудем на место. Только смотри мне там, без самодеятельности на этот раз. От номеров, подобных тому, что ты в салуне выдала, мои седые волосы скоро начнут выпадать! – Старший из всадников тоже старался перекричать клёкот ящеров. – Космодром свободная зона, там нас не повяжут за шестерное убийство, это плюс! Однако любому из дружков убиенных никто не запретит пристрелить нас без суда и следствия. Минусы свободной территории также очевидны!

– Можно подумать, для нас во Вселенной найдётся хотя бы одно местечко, где при нашем появлении совсем никто не подумает о расправе, в очередной раз перепутав наши персоны с ненавистными лично ему, по какой-либо причине… Оч-чень я сомневаюсь, дедушка, что в Устюках имеют прямое радиосообщение с площадкой базирования ракетных планетарников! Я читала об особенностях здешней бобовой атмосферы, очень сильные помехи вносит стручковая пальба. А телеграфных столбов, как видишь, не наблюдается. – Юная всадница потянула вожжи, отклоняя ящера от прежнего курса, в сторону засечённого сигнала, и продолжила, максимально возможно повернув голову назад, к своему собеседнику: – Это главный, большой плюс, на космодроме ещё ничегошеньки не знают о перестрелке. Осталось нам успеть до того, как туда прискачет из Устюков пузатый комиссар собственной персоной с компанией своих подручных!

– Куда мы денемся, успеем, – проворчал себе под нос старший, с некоторым запозданием скорректировав направление бега своего ящера, и пришпорил ездовую зверюгу. В результате поворотного манёвра уже девочка стала лидером, и ему не хотелось глотать пыль из-под лап её скакуна.

Вечерело, край светила почти коснулся горизонта. Двое беглецов некоторое время продолжали скакать в полном молчании, но спустя полчаса старик его нарушил.

– Лана, я вот что подумал… – неуверенно начал мужчина и замолчал, собираясь с мыслями. Неизвестно, расслышала ли девочка его слова сквозь шум, поднимаемый ящерами.

Она услышала.

– Да, дедуль?! – Младшая из двоих повернула голову к спутнику и приблизила свою ящерицу ровно настолько, чтобы та не смогла запутаться мельтешащими когтистыми лапами в лапах ящера дедушки.

– Думаю, ты права! – Низ лица мужчины скрывал платок, но судя по выражению глаз, что виднелись сквозь круглые овальные стёклышки его дорожных очков, можно было понять, что он очень сильно озадачен какой-то сверхсложной проблемой.

– Что ты имеешь в виду? – Младшая прищурилась в точности как её дед. Сосредоточенный взгляд девочки свидетельствовал, что она готова во всеоружии воспринимать любую, даже самую неожиданную информацию.

– Я решил, что мы всё-таки должны рискнуть. – Сообщив это, мужчина опять замолчал, вытянул паузу под стать великому театральному актёру, окончательно сформулировал мысленно для себя и продолжил вслух: – Попытаемся прорваться. Когда будем в точке, из которой можно смыться в нескольких направлениях на выбор… ну, ты понимаешь, о чём я… тебе наконец выпадет шанс использовать истинные способности для определения верного курса. Я помогу, конечно, поддержу и стабилизирую, если понадобится.

– Но тогда меня засекут! – вскрикнула девочка. – Уловят не отзвук, не эхо, не тень, мелькнувшую на грани восприятия рядом с тобой, а новую цель в полный рост!.. И примутся за нас всерьёз, по-взрослому, уже не будут загонять и пинать с помощью случайных встречных и всяческих локальных катаклизмов…

– Ты это мне будешь говорить?!! Задача в том, чтобы вовремя смыться, ещё до того, как точку накроет цунами ответной реакции. Главное, что мы наконец-то совершим марш-бросок в нужном направлении, а не куда придётся, в порядке отступления с поля боя! – закончил старший озвучивать свою мысль. Утвердительно кивнул и добавил: – Ты уже достаточно выросла, чтобы я в этом не сомнева…

– Дед, и что же тебя вынудило отменить приказ быть… э-э-э… обычной девочкой?!

– Хм, это ты-то обычная?! Даже не используя истинную силу, ты дашь стоочковую фору не только любой ровеснице, но и…

– Не пой дифирамбы моей уникальности, я уже прекрасно знаю себе цену! Лет пять как…

– Это да-а!.. Повзрослела ты рано, мягко выражаясь!

– К счастью, это так!

– И опять ты права, на удивление. Сегодня определённо твой день! Отвечаю на вопрос о причинах. Последней каплей, переполнившей флягу, была эта перестрелка в салуне. Точней, её непосредственный участник. Хозяин салуна – бывший контрабандист, лет восемь назад наши с ним дорожки пересекались, и я его сделал чуток беднее. Ты не можешь помнить, тогда я ещё хулиганил в одиночку и старался дела проворачивать быстро, вернуться поскорей. Тебя вынужден был оставлять в номерах мотелей или на платных игровых площадках. Я добывал какие-то средства для пропитания и на билеты, но главное, искал информацию, которая могла хотя бы намекнуть, в каком направлении делать следующий шаг. В тот раз я использовал этого живчика. Так вот, что он здесь делает? Не находишь ли ты совпадение… не совсем случайным?! – Глаза деда испытующе смотрели на внучку сквозь окуляры очков.

– Восемь лет наза-ад!.. – Девочка резко осадила своего ящера, едва не кувыркнувшись через его головной гребень. Скакун стал как вкопанный и протяжно заквакал, выражая радость по поводу внезапной передышки. – Ты хочешь сказать, что впервые с тех пор тебя не просто с кем-то перепутали, как обычно, восприняв тебя кем-нибудь другим?

Пожилой мужчина по инерции проскакал дальше, но тоже осадил рептилию и вернулся к спутнице.

– Привал в самый раз. Наши чешуйчатые лошадки сдохнут раньше, чем мы достигнем цели, – прокомментировал он после того, как его скакун, также издав квакающую руладу, успокоенно замолк.

Старший спрыгнул с седла, снял бурдюк с водой и поднёс его шлангообразный отросток к чешуйчатой морде ящерицы. Та сразу же в него вцепилась и принялась жадно глотать воду, которую выдавливал из этой ёмкости её хозяин. Девочка последовала примеру старшего и проделала всё это в полной тишине с не по-детски суровым лицом, погружённая в свои мысли. Видимо, потрясение, вызванное осознанием некоего факта, было слишком велико даже для её закалённой нервной системы.

Когда удовлетворённые рептилии завалились на пузо, отдыхая после трудов тяжких, их всадники присели на корточки друг против друга, и старший устало произнёс:

– Да. Я наконец-то встретился со своим собственным, нажитым по ходу врагом. В этот раз те, кто исполнил роли нападающих, не были марионетками, невольно вовлечёнными в охоту на меня.

– Но как же так, дед?! Мы же всегда шли из осевого мира в осевой. Только иногда, по мере надобности, сбегали в тупиковые ветки. Но ведь потом же проскакивали обратно. Всегда, насколько я помню. Или я… чего-то не знаю?

– Что я могу тебе на это сказать, Лана… – ответил старший. Его глаза, на время лишённые очков, печально смотрели на внучку. – Это мироздание, его планировку нам постигать и постигать. Если выдастся такая возможность. Я как-то уже говорил и сейчас повторю: вполне допускаю вероятность, что нас вообще никто и ничто не преследует. Нам просто фантастически, фатально не везёт.

– Получается, что мы шли, шли по кругу и сейчас вернулись? – озвучила младшая удручающий вывод. – Всё зря?

– Ну, почему же зря? Факт, не нашли мы то, что искали, иначе не сидели бы здесь сейчас, а… Но, во-первых, отрицательный результат – тоже результат. Да я как-то и не рассчитывал, что будет легко и просто… А во-вторых, понимаешь, Светланка, я выбрал эту стратегию бега по единственной осевой сквозь миры, когда ты была ещё маленькая, по одной лишь причине.

– Чтобы не вступить в одно и то же гуано повторно. – Младшая опустила взгляд, мгновенно ставший злющим-презлющим. В её мозаике ответов на важные вопросы стало меньше на парочку незаполненных гнёздышек. Но радости это ей не принесло, ни капельки.

– Точно так! Были б мы были простыми, не… э-э-э… не мечеными обитателями этой Вселенной, могли бы осесть на некоторое время, заработать побольше законным способом и отправиться дальше на поиски. А так, в режиме перманентного бегства, велик ли выбор других способов? Особенно когда ты была ещё совсем крохой, и мало того что не помогала мне ещё, но и постоянно требовалось решать проблему, где и как тебя оставить, чтобы вернуться и обнаружить в той же точке. Мне тогда пришлось немало… м-м-м… покуролесить. Для межзвёздных бродяг законных способов добыть информацию, изыскать средства и найти возможности продолжить путь почти не существует… Можешь себе представить, сколько доброжелателей в кавычках останется позади при таком образе существования. Но я добился своей цели. Получил отсрочку, ты уже далеко не кроха и всё ещё жива. Считай, что это были квалификационные забеги перед тем, как начнётся взрослый марафон по пересечённой местности.

– Точно сказал. Уж кому-кому, а мне грех жаловаться на отсутствие практики бега по пересечённой местности… – Девочка зачем-то быстро глянула в маленькое круглое зеркальце, возникшее в её ладошке словно из ниоткуда, показала сама себе кончик язычка и спросила у отражения: – Ну что, красна девица, молодая да ранняя, довольна собой? Прими поздравления с досрочным получением аттестата зрелости.

– Красна, верно подмечено, – улыбнулся мужчина, бросив быстрый взгляд на окрестности, безнадёжно красные. – Во-от, теперь мы наверняка знаем, что существуют, как бы это сказать… осевые петли. – Старший перевёл взгляд на отдыхающих рептилий, оценивая, готовы ли те продолжить движение вперёд. – То, что реально можно перепрыгнуть из одной ячейки в другую, не пересекающуюся с ней, это для нас давно не новость, а вот сам факт существования подобной петли наводит на мысль, что… можно допустить реальность некоего… скажем так, узла петель.

– Вселенский перекрёсток? – И девочка искривила губы в улыбке, но саркастической.

– Не напоминай мне о том помрачении рассудка, жестокая! Я-то уже разобрался, что ушлые гуриндо используют особенности экосистемы своего мира, чтобы заманивать легковерных соискателей лучшей судьбы. На самом деле они наверняка каким-то образом аннексировали все инопланетные корабли, которые пытались просочиться сквозь их непроглядные облака. А возвращенцев, промыв им мозги, изредка отпускают обратно. Для поддержания прибыльного мифа, что Перекрёсток якобы реально способен открыть внепространственный проход в любую точку… э-э… в любой пиксель картины бытия, которую мы зовём Универсумом. В подобный узел, если он существует, просто так, за здорово живёшь, туристам не попасть, точно так. Слишком важный уголок в планировке мироздания.

– Да, у любой петли есть свой узел, смыкающий концы, и в нашем случае, я уверена, мы вернулись на исходные вовсе не случайно и не просто так. Думаю, такое искривление осей действительно вызвано какими-то неимоверно могучими силами и… значит, мы не просто фантастически невезучие дед и внучка с прогрессирующей манией преследования. Нам реально есть от чего убегать. Этим и заняты мы… гм, сколько я себя помню. Значит, он не одну петлю сети стягивает, а сразу все, этот твой супер-пупер-узел… А давай-ка назовём его полем вечного мира, а? По аналогии… с противоположным полюсом состояния, который порождает явление, благодаря которому мы здесь оказались. Ну, ты понял, о чём я, не надо напоминать, что искали герои заглавной сказки моего детства и отрочества. Знаешь, я почему-то испытываю стойкую уверенность, что в этой… э-э-э… точке обмена сетевым трафиком любые брожения, шатания, возмущения и потрясения категорически противопоказаны. Чтобы не рассыпалась вся сеть, которая держится на…

– А вот на этом мы пока что с тобой… ха, закруглимся. Всё-таки каким он может быть символичным, язык наших предков, из-за чьих ошибок мы… здесь и оказались. Нам пора. Если это поле существует, то нам – именно туда. Ради этого любой риск становится оправданным. И я испытываю стойкую уверенность, что мы… или хотя бы ты обязательно найдёшь его.

– И это, можно сказать, в-третьих. Я помню, в сказках непременно разбивается на три пункта, а героев ждут три дороги. – Девочка не улыбалась. Она уже стояла возле своего ящера и тянула его за упряжь, подымая на чешуйчатые лапы для продолжения пути. – Только знай, если ещё раз намекнёшь, что не вечен, я для тебя выстрою многоэтажную конструкцию из некоторых лексических единиц великого и могучего языка предков. Взрослая уже, сам сказал, мне теперь можно.

Когда местное светило скрылось за горизонтом, на равнину опустилась долгожданная относительная прохлада ночи. Две луны этого мира, как пара огромных ночников, осветили всё вокруг, изменив красные дневные оттенки на ночные – бледно-голубые. Всадники, неустанно скачущие сквозь ночь, не разбивали лагерь и не останавливались на ночлег. Они стремились всё дальше, вперёд, туда, где в районе космодрома уже можно было невооружённым глазом различить огни космических кораблей. Один из них как раз заходил на посадку, а другой взлетал. На следующем, который взлетит, можно добраться к соседней планете. Той, что входила в совершенно другую ячейку из восьми миров. Добираться к ней обычным путём, по сети проходов из осевого мира в осевой мир, пришлось бы с дюжиной «пересадок». Информацию удалось добыть в осевом мире ЭТОЙ соты, из которого двое разновозрастных путников и попали в бобово-красные Устюки.

Помимо доставшихся от природы мгновенных переходов из мира в мир, на доступном человеческому разуму уровне бытия прихотливо разбивающих все планеты на ячейки, объединённые во вселенскую сеть, живые разумные использовали и собственные наработки. Да, от мгновенности перемещения они были ужасно далеки, и пользование ими обычно сопровождалось многими проблемами, а зачастую было просто реальной угрозой для жизни. Зато появлялась возможность прокладывать рейсы из мира в мир по собственному усмотрению, не всегда сверяясь с «утверждённым расписанием», навязанным звёздами. Да, это было связано с огромными энергетическими затратами и прочими тяжёлыми проблемами. Однако умные люди то в одном, то в другом мире рано или поздно осознавали, что надо освобождаться. Что необходимо учиться не привязывать свои судьбы к природной транспортной сети. Что жизненно необходимо искать альтернативные способы передвижения…

Спину искололи их взгляды, воздух пропитан испугом, он был здесь и до нас, но после нашего появления нарастает с каждой минутой.

Звенящая тишина.

Попрятались, затаились. Могут резко наброситься из-за любого угла. Твари. Мы видели парочку вдалеке. Твари, иначе не скажешь.

Максимально активизирую периферийное зрение. Тич рядом. До чего же она всё-таки хрупкая, даже по сравнению с худощавой комплекцией своего сопланетника Тегра. Как уберечь такую?!

Мы – вторженцы, чужаки, нарушившие привычный уклад местных обитателей, нам нужно дать отпор, выдавить, словно болезненную занозу. Жду. Пора бы кому-то объявиться.

Убогое до жути место. Что здесь было раньше? Город? Кто в нём жил и куда все подевались? Без надлежащего ухода и присмотра здания осыпались. Ещё интересно, почему здесь намного теплее, чем в поле? Резкий, неестественный перепад температур.

Мохнатое тело выныривает из бетонного рукава и суетливо скрывается в косых перегородках. Неотступно провожаю его стволом, стрелять не буду. Алекс недоволен.

– Ты его сейчас пожалел, а за поворотом он на нас двухтонную плиту сбросит и будет ржать над получившимися блинчиками!

Пожалел? Я задаю себе этот вопрос: пожалел? Вряд ли. Не вижу смысла стрелять без явной необходимости. Да и патроны не казённые. Когда удастся пополнить боезапас, знают разве что наши боги войны, если они за нами следят и здесь. Что вовсе не является шуткой, если вспомнить, сколько лет за нами издалека неотступно присматривала эта девушка, обладающая невероятной силой, скрытой внутри хрупкого тельца. Мы и сами не слабаки, но она… Да, она такая одна. Мне другой в любом случае и даром не надо.

Полное отсутствие дороги. Разломы, насыпи, ухабы. Передвигаемся как в мелкогорье. Растительность отсутствует, просто нет её здесь, и всё тут. Алекс замыкает, тактически надёжный тыл, можно не оборачиваться. Основное внимание на передний край… и на локосианку.

Мой обострённый опасностью слух улавливает шёпот, сопение. Кожей ощущаю ненависть и страх тварей. Столкновение неизбежно, понятно.

Бдительность, собранность, готовность.

А вот и «хозяева горы», давно пора. Что ж вы так далеко сгруппировались? Ближе, ближе подходите. Правильно, к чему тянуть, давайте сразу решим, у кого сильнее дух.

Невооружённым глазом отлично видно, что эти человекообразные в конечностях сжимают не энерганы, не пулевые автоматы даже, а дубины различных «модификаций». Все наши соглашаются с моим категоричным предложением, мотивированным необходимостью экономить немногочисленные заряды. Таким образом, мы пойдём врукопашную.

Тегр извлекает из сапога личный боевой нож, ни у кого, кроме локосианина, холодного оружия не осталось. В конце концов, если схватка не в нашу пользу сложится, кто мешает применить имеющиеся «стволы»? Зря, что ли, наши предки в сплошной череде войн эволюционировали и совершенствовали технику вооружений… Ну и довоевались в итоге, не то слово. До самого до конца. Не факт, что победного.

Напрасно переживал, не стоило входить в изменённое состояние воина. Противник, превосходя нас количественно в несколько раз, оказался никудышным. Бездумная ярость слабых разумом животных.

Главное, Тич позади, в тылу, надёжно опекаемая Тегром, вооружённым настоящим клинком. Мы четверо непробиваемой дугой встречаем нападающих. Первая волна – ещё куда ни шло. Хаотичная масса, бессистемная атака, жутковатая внешность полуживотных-полулюдей… Это несколько сбивает с толку, лучше б они просто зверями были. Алекс в своём стиле. Оттянул на себя основную массу и ломает их одного за другим, методично и беспощадно. Мы довольствуемся остатками. Дерутся они, конечно, как школьники. Палки держат слабо, поставленного удара нет, полное отсутствие техники. В отчаянии начинают кусаться, царапаться, неуклюже, неумело пытаются бороться. Жалко их, всех придётся вырубить, у них мозгов не хватит сдаться на милость победителей. Алекс, не страдая гуманизмом, ломает хребты, оставляет после себя на камнях бездыханные мохнатые кучи. Бессмысленная бойня, будь она неладна, зачем они ввязались в неё?! Как для людей, у них почти не работает соображалка, а для зверей – недостаточно развит инстинкт самосохранения.

Лезвие Тегрова ножа остаётся сухим. Тич выдаёт несколько слов о том, что убивать было не обязательно, Алекс только фыркает. Непрошибаемый.

Его учитель позвал нас, он изучил кожные покровы ещё живого противника. Под коричневой шерстью проглядывается татуировка. Неизвестный мне знак, несколько сплетённых лучами звёзд, и слова под ним, начертанные незнакомыми литерами неведомого языка. Вполне вероятно, что некий сумасшедший профессор вывел новый вид обезьян и затаврил всех… А я, оказывается, не люблю генетику! Недаром в моей родной стране эта наука какое-то время была под запретом.

– Сдаётся, уловил я, – вмешивается мой наставник. – Сей символ напоминает ячейку миров. Вы, земляне, до скончания времени окаянного в дальний космос выйти не поспели, а вы, локосиане, ужо позабыли, как устроено мироздание… У нас же одно из крыльев летучей пехоты схожий знак носило. И девиз, под звёздами начертанный, гласил «Токмо Победа!». Я знался с воями теми. Не последние в рати Союза Восславянского.

Мы осматриваем почти все тела и обнаруживаем на каждом детали, свидетельствующие, что некогда эти особи были людьми. Что случилось с ними и не ждёт ли подобная участь нас? Этот вопрос не может не мучить.

Продолжаем слоняться по развалинам города. Тич упорно твердит, что следующая «подозреваемая» точка здесь.

В нас швыряют с безопасного расстояния всякими нечистотами, кривляются с верхних этажей развалин, корчат рожи, издают противные крики. Тва… нет, мне уже не хочется их называть тварями. Несчастные. Я бы лучше погиб в бою, чем влачить существование вот так, бывшим человеком, потерявшим память.

«…К стене периметра, с высоко, демонстративно поднятыми руками, приблизился один боец. Молодой землянин Лёша. Остальные члены отряда, в ожидании реакции аборигенов, прятались в укрытии. Воин окликнул стражей и попытался завести разговор, но ответом ему был выстрел из настенной баллисты. Благо реакция его никогда не подводила, он мигом скользнул в сторону, а холмик запрессованного мусора, на верхушке которого Лёша только что стоял, пронзил гарпун, ржавая труба с зазубренным наконечником. Стражи периметра зарычали и принялись суетиться, загромыхало железо под ногами великанов. В Лёшу полетели ещё два гарпуна, а следом за ними аборигены метнули в него несколько трезубцев, железяки поменьше. Ловко увернувшись и от них, молодой воин вырвал ближайшие… э-э… вилы, торчащие из мусорогрунта, выпрямился и принял красноречивую, вызывающую боевую стойку.

Большие парни радостно загалдели на местном наречии, предвкушая развлечение, и затрясли оружием. Оно, кстати, действительно оказалось чем-то вроде огромных алебард. Пятеро из них, спрыгнув с гребня многометровой стены вниз, подняли ударами ног тучи пепла и под одобрительные завывания соплеменников окружили молодого воина. Ростом противники оказались чуть ли не вдвое выше, но Лёшу это не испугало, само собой.

Наш молодой прыгал, кувыркался, уворачиваясь от рассекающих воздух лезвий, и беспощадно бил в ответ, поражая гигантов своими вилами. Полуметровые острые зубья находили слабые места в доспехах, вонзались в широкие щели на стыках асимметричных пластин, с хрустом погружаясь в тела нападавших. Но аборигенам эти колющие удары, похоже, казались не более опасными, чем дружеские тумаки. Боли они явно не чувствовали, и хотя истекали чёрной кровью, но атаковали ещё яростнее.

После каждого успешно проведённого Лёшей удара неуклюжие великаны всё больше впадали в состояние, похожее на безумие берсерка. Удары молодого воина лишь добавляли им яростного рвения. Действуя в одиночку, было неразумно использовать стандартную тактику поединка, парировать удары, отвечать на них, наносить ранения, ослабляя врагов. Этих здоровяков нужно было просто убивать, быстро и расчётливо, поражая жизненно важные центры.

Землянин это понял. После очередного уворота он высоко подпрыгнул, целясь своим трёхзубым копьём в решётчатое забрало одного из нападавших. Раздался характерный металлический скрежет, от которого невольно свело скулы всем, кто слышал. Арматура зубьев вклинилась в решётку шлема, а сам шлем пробила насквозь.

Поражённый ударом в голову абориген выпустил из ручищ свою алебарду, схватился за древко трезубца, намертво заклинившегося в его шлеме, и замер. Остальные нападавшие тоже остановились как по команде. Сильно удивились, что тяжёлая туша их товарища плюхнулась на землю и несколько раз конвульсивно дёрнулась. Видимо, впервые за длительный срок они наблюдали гибель своего соплеменника.

С оглушающим грохотом распахнулись ворота крепости, в открывшийся проём высыпались ещё десятка три верзил с разномастным оружием ближнего боя. Ни арбалетов, ни луков, ни тем более огнестрельного или энергетического оружия у них не наблюдалось. Лёша выхватил из кобуры свой плазменник, не отобранный у него волею Тич в момент переброски в иную соту, и опрометью помчался к воротам. Оставшиеся в живых четверо великанов опомнились и бросились его догонять, но каждый из них успел сделать лишь по паре-тройке прыжков, прежде чем замертво рухнуть с простреленной головой. Их настигли выстрелы со спины. Прочие бойцы нашего отряда присоединились к молодому землянину и вступили в битву.

Целая команда, что возникла неожиданно, словно из ниоткуда, и вмиг расправилась с четырьмя стражами, здорово озадачила выскочивших из крепости обитателей. Лёша же, воспользовавшись их замешательством, проскользнул, в буквальном смысле, между ног одного из великанов. Очутившись внутри периметра, землянин уже взбирался по лестнице, ведущей на гребень кольцевой стены.

Защитникам крепости недолго пришлось торчать, не сходя с места, выбирая, что же делать, догонять одного маленького шустрого человечка или нападать на целую группу. Основные силы нашего отряда, с Алексом в авангарде, издавая яростные боевые кличи, ринулись в атаку. Местные вояки приняли вызов и тоже бросились навстречу им, размахивая своими огромными орудиями смерти. Закипело яростное сражение.

Тич пряталась в отдалении, под защитой Тегра. Локосианин, экономя немногочисленные боеприпасы, оставшиеся в его распоряжении после переброски, одиночными отстреливал тех великанов, которые приближались к девушке на опасное расстояние и могли непосредственно угрожать её жизни. Его меткие выстрелы также высадили мозги паре громил из тех, что непосредственно рубились с Алексом, Ильмом и Сидоркиным. Троим нашим в эти минуты приходилось несладко. Скудный боезапас иссяк, а на земле трупами валялись ещё далеко не все великаны… Алекс и старшие воины увязли в суровой рукопашной.

А тем временем с гребня стены, издавая отчаянные гортанные вопли, срывались вниз трёхметровые стражи. Это сражался Лёша. Тела упавших нанизывались на шесты с головами, что торчали из мусора у подножия стены. Хотя это и не убивало великанов, однако, пока они неуклюже корчились на кольях, пытаясь стащить с них себя, в бою участвовать не могли… точно так, при всём желании не смогли бы. В упор расстреляв оставшихся на стене стражей из ручного плазменника, Лёша встал к баллисте и редкими, но точными выстрелами начал приколачивать к мусорной почве аборигенов, сражавшихся внизу. Позже он признался, что сам удивился неожиданной меткости. Хотя с подобным оружием ему раньше и доводилось иметь дело, однако системы катапультного типа обычно не являли чудес прицельной стрельбы. Ильм тогда ещё улыбнулся загадочно и высказался в том смысле, что духи войны явно с самого начала похода благоволят к маленькому, но удаленькому отряду…

Пробитые насквозь ржавыми трубами исполинских гарпунов обездвиженные гиганты хрипели и харкали кровью, но всё ещё отчаянно пытались дотянуться до врагов когтистыми ручищами. Никто из аборигенов даже не думал сдаваться, все сражались до смерти. И все они её объятий не избежали.

Ильм и Виталий бились в спарке, используя трофейное оружие гигантов. Старики наши, слаженно орудуя алебардой и огромным подобием меча, старались повреждать или начисто отрубать аборигенам ноги или руки, тем самым либо обездвиживая их, либо лишая возможности яростно размахивать… э-э… мегатесаками. Алекс же, как самый быстрый и проворный из троих, окончательно добивал ослабленных и обездвиженных врагов, банально отрезая им головы своим длинным боевым ножом.

Когда под безжалостными ударами свалился последний из выскочивших наружу гигантов, сражение переместилось внутрь крепости. Вчетвером наши воины быстро зачистили территорию сразу за воротами и уже ворвались в шлюзовой ангар, который функционировал на удивление исправно. Оказавшись внутри комплекса, отрядники наконец встретили аборигенов без доспехов, в повседневной одежде, а точнее, без неё, и разглядели их… м-м… во всей красотище. Человекообразные, клыкастые и когтистые твари, зеленоватую кожу покрывали многочисленные уродливые шрамы, да и токсичные отходы оставили на местных обитателях свои неизгладимые следы. Тела гигантов обросли собственной густой и длинной шерстью, которую наши поначалу принимали за одежды, сшитые из шкур животных. Какие-нибудь половые различия не просматривались, как и не наблюдалось особой разницы в поведении существ. Все они как один яростно атаковали чужаков. Но особи меньшего размера, ростом примерно как люди, среди них имелись. Этих можно было условно называть детьми, хотя детишки тоже все без исключения вели себя точно так же агрессивно, как и взрослые.

Стремительно перемещаясь по обширным и просторным, но заваленным всяческим мусором коридорам и залам станции, наши бойцы доводили начатое до логического финала. В данном случае – до полного истребления враждебного племени. Дипломатию разводить с зеленокожими тварями не получилось бы, в этом почти сразу пришлось убедиться. Двигаясь дальше, вынужденные продолжать этот безжалостный кровавый рейд, наши достигли помещений, напоминающих разделочные цеха скотобоен… Только здесь, подвешенные за ноги и рёбра на ржавых крюках, рядами висели разделанные человеческие тела. Обычных людей, таких же, как и сами отрядники… И хотя эта картина ужасала, но всё же вселяла надежду. Значит, на этой планете можно встретить не только позеленевших монстров-переростков. К тому же, истребив людоедов-мутантов, заработаешь репутацию избавителей, так сказать, национальных героев… Ну или просто заключишь со здешними человеками дружеский союз, заручишься поддержкой. Надо же было как-то определяться в этом омерзительном мусорном мире, раз уж занесло сюда…

Схватка шла на убыль, всё меньше и меньше выскакивало навстречу нашим воинам человекоподобных монстров, обезображенных губительным воздействием токсичных, радиоактивных и ещё невесть каких отходов. Все коридоры и комнаты вокруг центрального купола были зачищены, и бойцы уже изучали покрытую слоем окислов схему помещений станции, обнаруженную на стене одного из шлюзов. Судя по этой схеме, большая часть технических уровней, складов и сам реактор станции находились в подземном комплексе. С нижними уровнями поверхность связывал единственный тоннель, и вход в него располагался в центральном куполе. Дальнейший путь нашего отряда вёл именно туда.

Все шлюзовые створки были закрыты. Большая их часть обесточилась, и стальные переборки наглухо отрезали центральный купол от периферии. И всё же наши бойцы отыскали один шлюз, индикаторы которого тускло, но всё ещё светились. Очень слабо помигивал красный датчик, судя по всему, предупреждающий о том, что нарушена герметичность помещения, расположенного за ним. Ильм, тот ещё специалист по взлому всевозможных электронных и механических замков, не мешкая открутил щит панели управления и принялся копаться в электронных кишках устройства. Спустя несколько минут со страшным скрежетом створки шлюза наконец-то разошлись в стороны, и отряд, уже в полном составе, проник в центральный купол, где их поджидал большой сюрприз… Большущий, если не сказать огромный, причём в буквальном смысле этого слова.

Арка купола была частично разрушена, и ветер сюда нанёс всевозможных нечистот. Под аркой некогда размещался ухоженный парк-сад, но, будучи заброшенным и подвергаясь действию различных агрессивных веществ, он превратился в хаотичное переплетение стволов и листьев растений-мутантов, дополненных вездесущим мусором. И над всем этим уродским садом возвышался холм, усеянный осколками костей. Что-то наподобие варварского трона увенчивало его вершину. На этом сооружении и восседало огромное чудовище. В тот самый момент своими кривыми жёлтыми клыками оно смачно грызло… э-э-э… тушку человека. Над деревьями раздавался отчётливый хруст дробящихся костей. С виду этот обжора был таким же, как и другие мутанты, но раза в два выше и шире своих соплеменников и раз в двадцать страшнее. Шлем гада оставлял открытыми лишь его челюсти. Остальные части головы и шеи были скрыты под толстыми стальными пластинами, усыпанными острыми шипами, рогами, крюками и всевозможными висюльками. Так же, впрочем, выглядели и все остальные элементы брони мутанта, в которую было буквально… э-э… вковано его тело.

Монстр углядел ворвавшихся под купол пришельцев, вскочил с трона и отбросил недоеденные человеческие остатки. Вскинул над головой штуковину, похожую на огромный карданный вал, обмотанный чем-то клочковатым и ощетинившийся многочисленными шипами. Вой, который громила издал, был протяжным и низким, от него задрожали все стены, переборки и разрушенные перекрытия купола. Эта психологическая атака подействовала на всех членов отряда, кроме Алекса. Полукровка улыбнулся этак кривенько, иронично хохотнул, бросил в ответ что-то наподобие: «Рейд-босс, блин, я танкую!», и атаковал великана. Этот опрометчивый поступок едва не стоил ему жизни, но духи войны были действительно благосклонны к избранному, и Алекс всё-таки успел уклониться… Характерный свист обмоток электромагнитного ускорителя раздался, когда наш принц уже преодолел половину расстояния до мутанта. Ряд стволов мутировавших растений, от трона до толстой стены купола, разлетелся в щепки. В точности вдоль оси полёта металлической болванки, которая с бешеной скоростью выметнулась из раструба оружия этого монстра… Лана, ты уже поняла, что штуковина в лапах зелёного гиганта была не каким-нибудь магическим жезлом власти, а самым что ни на есть электромагнитным ускорителем? Неслабый, надо отметить, агрегат, примерно такие монтируются на лапы полевых терраформеров и скальных везделазов. С их помощью в твёрдые скальные породы вбивают толстенные шлямбурные крюки, которым предстоит выдерживать многотонный вес этих машин. Если помнишь, где-то с год тому назад мы пересаживались на орбитальной платформе Целина восемьсот девяносто один, так вот, там в грузовом ангаре стояли подобные машины, их трудно было не приметить…»

«Помню, помню, не отступай от темы! Жду не дождусь…»

«Вижу! Не перебиваешь даже… Короче говоря, внучка, ты-то способна представить, какой же кинетической энергией должен обладать выпущенный из ускорителя высокоуглеродистый крюк диаметром сечения около пяти сантиметров и длиной чуть меньше метра, чтобы погрузиться в скалу по самую тормозную шляпку с карабином… Так вот, от этого страшного оружия, которое монстр сжимал в лапах, не спасла бы ни одна преграда, за которую можно было бы спрятаться в центральном куполе.

Локосианин Тегр вновь оказался на высоте, он мгновенно отреагировал на ситуацию. Бросил своё оружие с последним, не до конца опустошённым магазином ближайшему бойцу отряда, а именно восславянину, рывком вскинул на плечо драгоценную подопечную свою, Тич, и скрылся за створками шлюза. Это было самое полезное и правильное, что он мог в критический момент сделать. Задача перед ним стояла по-прежнему сложнейшая, но – основная. Во что бы то ни стало сохранить жизнь проводницы, ведь только она могла довести отряд к точке финальной схватки, да и в грядущем последнем сражении проигранной войны… э-э… сражении, которое они намеревались выиграть, в отличие от всей войны, Тич могла оказаться далеко не лишней, с её-то способностями. Догадывался ли верный телохранитель, что его поджидало до и после решающей битвы с Черными Звёздами… Предвидел ли нечто подобное? Эх, если бы он сумел тогда хоть одним глазком заглянуть в будущее…»

«Ничего себе! Вот это раззадорило тебя, деда, аж сам с собой разговариваешь. Давай пока обойдёмся без лирических отступлений…»

«Ох, прости, Ланочка, и правда, что это на меня накатило… Слушай дальше. По силе зелёный супермонстр многократно превосходил всех наших воинов вместе взятых, а потому сразить гада требовалось хитростью и тактикой. Благо, что ускоритель в руках чудовища, имея огромнейшую мощность, обладал низкой скорострельностью. Прислушиваясь к нарастающей тональности свиста, можно было предугадать, когда именно оружие зарядится и произведёт следующий выстрел. А происходило это один раз в сорок секунд, и наши использовали эти секунды, чтобы нащупать слабое место в броне чудовища.

Алекс атаковал первым, тем самым он привлёк основное внимание. Направил и привязал к себе ярость мутанта, что позволило остальным бойцам отряда занять тактические позиции вокруг монстра, окружить врага. Ильм из энергана Тегра пытался попасть в небольшую прореху, что имелась в доспехах гиганта, где-то в районе его шеи. Но увы, или монстр оказался слишком подвижным, или лучевик с кривым стволом попался, или что-то ещё, однако старый воин раз за разом промахивался. Единственное, чего восславянин достигал своими выстрелами, так это то, что мутант временно переключался на него, оставляя без внимания других воинов. И тогда уже в Ильма, раз в сорок секунд, выпуливались смертоносные железяки. В промежутках между выстрелами чудовище хватало у себя из-под ног большие обломки конструкций купола и метало их в старого воина. На счастье Ильма, эти глыбы увязали в сетях лиан и переплетениях древесных стволов, изменяя траекторию своего полёта, и не поражали восславянина…

Остальные бойцы, располагавшие только холодным оружием аборигенов, выжидали удобные моменты, незамеченными подбегали со спины и били в коленный сустав мутанта, вкладывая в удары всю силу, какую только могли. Эти атаки оставляли всё новые и новые глубокие борозды на металле брони. Монстр же, заполучив очередной удар, свирепел всё больше, резко оборачивался и пытался своими ручищами ухватить обидчика. Ясное дело, что бесконечно вся эта суета продолжаться не могла… И вот, когда в очередной раз Лёша нанёс гаду сзади удар копьём, коленная броня не выдержала, и широкое остриё вонзилось в плоть, разрубая сухожилия и кости сустава. Повреждённая конечность мутанта подкосилась, тот упал на спину, едва не раздавив молодого воина. При этом падении большая часть кривых шипов и крюков наспинной пластины доспехов обломалась, а некоторые и вовсе вырвались с корнем, оставив множество мелких отверстий в местах креплений к пластине… Уже соприкоснувшись с полом, чудовище вывернулось и правой лапой схватило за ногу убегающего бойца. Буквально пара секунд оставалась у Лёши перед тем, как гигант должен был порвать его, как будто ветхую тряпку.

В этот миг, нечленораздельно заорав, на лежащего монстра бросился Алекс. Запрыгнув гаду на спину, принц яростно наносил удары, своим ножом и подобранным стилетом, метя по щелям и отверстиям в броне. Несколько его ударов, видимо, всё-таки достигли нервных центров гиганта, и монстр взвыл, хотя скорей всего не от боли как таковой, а от захлестнувшего бешенства, присущего всему этому злобному племени. Зелёный конвульсивно дёрнул конечностью, которая схватила Лёшу, и молодой воин, описав большую дугу над деревьями-мутантами, врезался в один из кривых стволов, потерял сознание и скатился вниз.

Тем временем гигант уже встал на колени и отчаянно пытался дотянуться другой рукой до Алекса, истязающего ему спину. Эта ручища орудовала жезлом ускорителя, как… э-э… спинной чесалкой. Несколько раз она прошлась по телу нашего бойца, разорвав ему комбинезон и оставив добрый десяток рассечений и порезов. Принц, достигнув своей цели, мог отступить на безопасную дистанцию, но, вероятно, ярость заполонила и его. Алекс пошёл ва-банк… Упираясь подошвами в крюки, оставшиеся на спине мутанта, он продолжал безжалостно кромсать тому спину, неизбежно загоняя бешенство монстра к точке кипения.

И гигантский самовар действительно вскипел! Безумие накрыло мутанта, он отшвырнул в сторону свой смертоносный жезл и, орудуя уже двумя руками, вознамерился во что бы то ни стало сцарапать воина со своей спины. Не достигнув успеха и на этот раз, гигант попытался раздавить Алекса. Гад извернулся и всей массой тела, спиной вниз, плюхнулся на месиво бетона и лиан с торчащей щетиной ржавой арматуры… Только вот молодой воин мгновенно сориентировался, за секунду до падения спрыгнул с монстра и побежал прочь, петляя по лабиринту сада. Зелёный мутант взвыл и на карачках бросился за ним, преследуя Алекса, разрывая и раскидывая в стороны хаотичные плетения растений. Причём делал он это настолько стремительно и напористо, что почти сразу догнал нашего. Более того, тварь умудрилась загнать Алекса в угол и уже занесла над ним лапу, чёрную от своей же крови, чтобы превратить человека в бесформенное месиво кишок, мяса и костей.

Принц был обречён, и спасти его могло лишь чудо… Остальные бойцы отряда на подмогу никак не успевали. Тегр выглядывал из-за края створки люка дальнего шлюза, в бессилии сжимая кулаки, Лёша неподвижно лежал у подножия дерева, а Ильма и Виталия, которые остались у подножия тронного холма, вообще не разглядеть было в сплетениях мутной растительности. А на Алексея неотвратимо опускалась лапа смерти с корявыми пальцами и огромными когтями…»

«Ой, деда, что за ужасы ты мне рассказываешь на ночь глядя! Я хоть и не маленькая давно, но всё же… переживаю ведь за наших! Или у тебя действительно припасено какое-то чудо, раз ты делаешь театральную паузу перед смертью одного из главных героев?»

«Точно подметила, Лана. Действительно, чудо. И на этот раз – чудо техники. Алекс не слышал характерного свиста электромагнитного ускорителя, он просто увидел, как голова мутанта вместе со шлемом превратилась в красно-чёрное облако брызг крови, мозгов и осколков брони. Обезглавленное тело монстра обрушилось наземь прямо у ног молодого воина и окатило Алекса струёй горячей крови…

Когда туловище гиганта рухнуло, открыв обзор, принц увидел своих спасителей. Ими оказались старшие воины. Ильм стоял на колене и держал на плече тяжеленный корпус ускорителя, исполняя роль опоры для орудия, а Сидоркин, прищурив один глаз, всё ещё смотрел вдоль ствола, не имея более надёжного ориентира для прицеливания.

Так закончилась эта кровопролитная схватка. Ещё на один шаг продвинулись наши герои по нехоженой тропе отчаянного похода в неизвестность…»

Глава восьмая. Сети весёлого Роджера

Следом за глухим ударом электромагнитов, прилипших к шлюзовому ободу, по корабельным внутренностям пронёсся отвратительный, полоснувший по ушам скрип амортизаторов переходной банки. Старый потрёпанный челнок флота снабжения, некогда принадлежавший вооружённым силам Союза Тысяч Миров, пристыковался к одной из длинных, гибких «колбас» причала. Они свободно болтались в пространстве и состояли только из сцепленных шлюзовых блоков, без стержневого каркаса.

Такой вопиющий факт несоблюдения правил безопасности, допущенный при сооружении космобазы, давно повлёк бы за собой вполне законные возмущения владельцев кораблей и магнитом притянул бы акул из всевозможных госинспекций, если бы не один момент. Хозяевам этого порта, как, впрочем, и владельцам всех пристыкованных к нему кораблей, в буквальном смысле было начхать. На все вместе взятые правила, инспекции, комиссии и вообще на весь космос за пределами родимого астероидного облака.

Подавляющее большинство здешних обитателей занималось двумя вещами: ожиданием доставки свежей партии любого товара и подстереганием очередной эскадрильи штурмовиков или истребителей регулярного флота, осмелившихся переместиться в один из секторов этого ада и прорвавшихся сквозь плотную завесу облака астероидов. На товаре можно ручки и другие части тел нагреть, а правительственных вояк – растерзать на трофеи. Чтобы тем неповадно было. Чтобы знали все, охочие сунуться без приглашения: даже если удастся пытками или подкупом выудить координаты у кого-нибудь из посвящённых, случайно отловленного или соблазнённого посулами, – главной проблемой будет уже не сюда попасть, а живьём вернуться обратно.

В реальном космосе это светило издавна было окутано плотным облаком астероидной сферы, надёжно охраняющей секреты этой системы, а сама сфера ещё и «задымлена» газопылевым субстратом. Свидетельства ужасной катастрофы, некогда погубившей здесь планеты… Гремучая смесь газа, пыли и астероидов делала систему звезды Адога-209 бесполезной даже для самых отчаянных старателей. Соваться в мутную взвесь осколков без проводника было смерти подобно. Координаты месторасположения безопасных для жизни точек выхода из природных внепространственных тоннелей знали немногие. После гибели планет любой из выходов теперь вёл в «пустоту» вакуума, но – условную. Наобум подстроившись на какую-нибудь из конкретных «частот» в пределах диапазона прохождения, корабль вполне мог материализоваться внутри крупного скального обломка или совместиться с роем мелких осколков. Да и пыль, внезапно въевшаяся в ключевые узлы звездолёта, – не подарок, а совсем наоборот.

Поэтому очень мало кто из потенциальных новоприбывших осмеливался соваться в мутное пекло, не ведая, в какой именно «чистой» точке возвращаться в реальное пространство. Кто-то или что-то, уничтожившее здешние миры, разнёсшее планеты вдребезги, постаралось на славу. Оно лишило разумных возможности пользоваться переходами без проблем. Даже тех, кто владел отработанными технологиями доступа к природным тоннелям.

Зато отсюда, если уж разумное существо здесь выжило и разведало «космоторию», оно могло переместиться за тридевять миров, в иные «пиксели Вселенной». Было бы желание. В своё время у этой звезды была очень даже обильная планетарная система, и каждый из здешних миров, конечно же, входил в какую-нибудь из ячеек. Причём все до единого они были осевыми, центральными в своих сотах! Так что уж где-где, а здесь выбор имелся богатый, с каждой «развилки» по семь дорог… Раньше проходы были привязаны к планетам, как и положено, теперь же «болтались» в пространстве, но они продолжали существовать. Вот что главное.

Тех разумных, что здесь обитали теперь, это обстоятельство более чем радовало. Именно оно давало им возможность жить. Снабжать и поддерживать на плаву объёмный мир-убежище размером с целую солнечную систему.

Самыми первыми сюда, убегая от правосудия, заявились преступные элементы цивилизаций миров, входящих в те же ячейки, что и планеты, некогда разнесённые вдребезги. Осуждённые за свои злодеяния на смертную казнь и не имея других убежищ, преступники хоронились среди осколков некогда уничтоженных планет. Те, кому посчастливилось выжить, совершив переходы в неизвестность. Они-то и создали здесь временные приюты для себе подобных. Затем сюда «с пересадками» начали подтягиваться маргиналы из более дальних ячеек миров, прослышавшие о здешней пиратской вольнице… Спустя века здесь, в астероидном поле размером со звёздную систему, у потомков изгоев и свежеприбывающего пополнения уже имелось организованное, суровое и сплочённое братство, живущее по своим законам. Именно это братство и владело главными секретами этого зыбкого мира и пользовалось ими себе на пользу.

Просачиваться сквозь коктейльную взвесь астероидов, камней, камешков и пыли могли только те, кто ведал конфигурацию стабильных, но жутко извилистых фарватеров, а также имел доступ к маячной системе. Эти маяки, подводящие корабли к разведанным точкам ухода в различные другие соты миров, начали устанавливать ещё первопроходцы, следующие поколения продолжали развивать систему и неукоснительно, тщательно поддерживали её в исправном состоянии. Неудивительно, что самыми влиятельными членами братства являлись непосредственные хранители секретов. Обладание хотя бы частицей этой информации давало перспективу и серьёзно увеличивало возможности.

Одним из таких посвящённых и был человек, капитан этого потрёпанного корабля, что только-только пристыковался к базе корсарского братства. Сейчас шкипер парил в невесомости перед шлюзовым люком и с широченной улыбкой на лице прощался с двумя своими пассажирами. В одном из них по размерам и говору угадывался взрослый человек, а в другом, судя по относительно небольшому росту, особенностям сложения и характерному прищёлкиванию в разговоре, – прямоходящий разумный инсектоид, строением тела похожий на гуманоида. Точней определить не представлялось возможным, потому как они оба носили шлемы полностью закрытого типа, без обзорных щитков, а морфо-скафандры не позволяли рассмотреть их истинный внешний вид. Единственное, что ещё можно было о них сказать, отталкиваясь от доступных параметров, – эти двое были профессиональными боевиками или наёмными убийцами. Об этом красноречиво сообщала экипировка, навешанная на внешние крепления скафандров, и следы «скользящих» попаданий зарядов различного типа оружия.

– Рад был! Очень рад нашему знакомству! – Довольный капитан на прощание крепко сжимал руку большего человека и с энтузиазмом её тряс. – Если где-нибудь ещё пересечёмся, снова провернём что-нибудь эдакое!

– Обязательно провернём, – заверял из ретрансляторов шлема голос человека. – Твой гонорар мне и моему напарнику очень даже по душе пришёлся!

Инсектоид, парящий рядом в невесомости, поднял основную пару своих руко-лап, отчего зашевелились под скафом прочие рудиментарные отростки-конечности, и выдал серию щелчков, которую незамедлительно перевёл и озвучил женским голосом электронный искусственный мозг корабля.

– Кр'Акар желает вам долголетия и удачных авантюр в будущем, капитан.

– И тебе удачи, мой членистоногий подельник. – Капитан не решился пожать лапу разумному существу иного биовида, лишь приветственно помахал рукой.

Судя по тому, как быстро сменилось выражение лица капитана, можно было предположить, что он побаивается этих опасных и непредсказуемых в своём поведении коротышек. Боится, но уважает.

Распростившись, двое новоприбывших впорхнули внутрь причальной шлюзовой «колбасы» и, ловко отталкиваясь от её внутренних стен и скоб, полетели в направлении соединительного перехода на саму базу.

Как только наёмники влетели в последнюю шлюзовую камеру, их стала быстро опускать на условный пол нарастающая искусственная гравитация, и в основной причальный блок они уже вошли, уверенно ступая ногами по неровному, много раз залатанному покрытию палубы.

Пройдя секции более дорогостоящих, стационарных причальных гнёзд, головорезы шагнули под купол местного бара. Хотя это заведение баром можно было назвать лишь условно. Да, здесь было множество столиков и стойка с разного рода питьём и продуктами, но основное предназначение этого места выражалось на местном сленге тремя буквами: К.П.Д. Купить-продать-договориться. Именно этим здесь и занимались фактически все до единого посетители заведения.

Боевики абсолютно уверенно и спокойно пролавировали между столиками с разношёрстными авантюристами, барыгами, контрабандистами и просто подонками. Внимание всех перечисленных категорий местного социума они привлекали своим многочисленным оружием и снаряжением, размещённым в кобурах, петельках, кармашках, примостившихся на поясах, спинах, бёдрах, руках, лапах и прочих частях тела, там, где они не сковывали движения профессиональных головорезов. Тот наёмник, что был человеком, остановился рядом с местным барыгой, который сдавал частные каюты, и без торга купил у того карточку на трое суток пребывания. После чего наёмники, ни секунды не задерживаясь, покинули это всегда людное местечко.

Но спустя несколько часов сюда вернулся, уже без своего напарника, один из них, человек. Он подсаживался по очереди за все столики в транспортном секторе, где по негласным правилам обычно сидели капитаны кораблей или их непосредственные помощники. Тут можно было узнать, кто и куда собирается в ближайшее время совершать переход. И, как полагается, за определённую плату «упасть на хвост» нужному транспорту. Расспросами, собственно, и занялся этот до зубов вооружённый, никому из местных обитателей не знакомый тип.

А в это время его напарник-инсектоид проделывал то же самое, но только на противоположном конце станции. Там, где были пришвартованы корыта покрупнее катеров, размерами с канонёрские лодки или малые эсминцы. Собственно, в этом секторе в основном и парковались именно канонёрки, в большинстве своём переделанные под грузовые корабли. Конечно, эти грузовики в обязательном порядке были густо утыканы орудийными турелями и пусковыми установками.

Инсектоид только-только подсел за очередной столик, к хозяину ещё одного грузовоза, в стандартном приветствии поднял лапу вверх и пронзительно издал серию щелчков. Объективы двух встроенных в передний сектор шлема видеокамер, которые транслировали картинку окружающей среды на проектор внутренней стенки закрытого шлема инсектоида, заметно шевелились, обозревая потенциального собеседника.

– Не-е-е, дружок, я по-вашему ни бэ ни мэ, – отмахнулся от собеседника средних лет коротко стриженный мужчина с длиннющим уродливым шрамом через всё лицо. – Нормальный слэнгер не по карману мне, да и клиентов, знающих человеческие языки, хватает, так что пользуйся услугой своего толмача, если хочешь о чём-то со мной договориться.

Инсектоид издал ещё несколько серий щелчков, после этого проделал какие-то манипуляции в нижней части своего шлема, и его лингвистический модуль, который местный обитатель окрестил слэнгером и толмачом, начал через ретрансляторы выдавать вполне человеческую речь.

– Да, капитан, я воспользовался своим модулем, – сообщил «насекомый».

– Другое дело. – Космический бродяга криво улыбнулся, откинулся на спинку своего стула и сцепил пальцы замком в районе живота. – Слушаю тебя внимательно.

– Спрашиваю. Какой из сетевых порталов и как скоро ты собираешься посетить и сколько будет стоить мне и моему напарнику проезд на твоём корабле?

– Странный вопрос… Обычно у меня сначала узнают, туда ли я лечу, куда им нужно. После начинают торговаться. – Капитан корабля по-настоящему удивился. – Сдаётся, тебе равнобедренно, куда лететь. Я наблюдаю за тобой с момента, как ты здесь появился… Я так понял, ты уже сговорился о цене со всеми предыдущими кэпами, с которыми успел потолковать. Их корабли, я в этом уверен, собираются проходить чуть ли не в противоположных направлениях. Никогда не бывает, чтоб все ломились в одну сторону… Не думаю, что наши культуры разнятся настолько, что мне в упор не понять мотивы твоих странных действий.

– Любопытство, капитан? Это свойство имели почти все особи твоей расы, что встретились мне. Никого из них не привело оно к счастливому финалу, – изрёк инсектоид и добавил после небольшой паузы: – Я правильно выразился?.. Хотя для тебя сделаю исключение, так уж и быть.

– Правильно, правильно… Да уж, будь так любезен. – Кисти рук корсара разомкнулись и рефлекторно потянулись к лучевикам, висевшим на поясе. Последняя фраза наёмника казалась безобидной, но с этими нечеловеками ухо надо держать востро, ещё вострей, чем с обычными бандитами. – И будь добр, сделай что-нибудь с тембровым диапазоном слэнгера. Ты, наверное, не догадываешься, но такие голоса у наших самок, ещё не способных размножаться… девочки, так мы их называем. Мне как-то не по себе от несовпадения… э-э… формы и содержания.

– С этим ничего не поделать. Я снял этот модуль с трупа убитого мной детёныша, и настройки вшиты соответствующие. Довольствуйся тем, что есть! – Трофейный лингвомодуль инсектоида был настолько высококлассным, что передавал эмоциональный окрас речи, в данном случае гневный.

Руки капитана дёрнулись повторно, но он решил больше не испытывать судьбу на прочность. В глазах матёрого космического волка мелькнула тень вполне обоснованного страха перед этим малорослым разумным насекомым. Инсектоиды с точки зрения людей, которые сами далеко не ангелы, были тварями агрессивными, опасными, быстрыми, непредсказуемыми и кровожадными. При этом очень сообразительными и хитрыми. Убить одну такую насекомину было достаточно проблематично для двоих-троих людей, что уж говорить про одного, пусть даже опытного корсара.

– Ты сам распознал, каким ремеслом я зарабатываю на пропитание. И ты понял, что мы с напарником здесь впервые, прилетели на попутке из другой соты, – начал наёмник; дождавшись осторожного утвердительного кивка собеседника, продолжил: – У нас ещё остались невыполненные заказы, и сейчас мы выстраиваем логистику наших перемещений, то есть последовательность исполнения. Тебе ясно, для чего мне нужна предварительная информация? Надо учесть все возможные векторы перемещений отсюда к планетам других ячеек.

– Ответ вполне обстоятельный и удовлетворительный. Я слышал, что вы народ скрупулёзный. – Капитан оторвался от спинки своего стула и облокотился на столик. – Но есть одно большое НО, и видимо, потому, что вы здесь новички, этот фактор не учли.

– Говори прямо, человек. – В звонком голосочке слэнгера прозвучали нотки раздражения.

– Вольные торговцы по большей части пользуются односторонними порталами. Сеть миров не особо нас жалует.

Мы не в ладах с законом, сам видишь, потому во многие миры нам лучше не соваться. Так что, если вы окажетесь на борту корыта, которое здесь проходит какой-нибудь из порталов, то скорей всего получите билет в один конец. Чтобы вернуться обратно сюда, вам придётся делать огромный крюк. И не факт, что он в обозримом будущем подвернётся, этот обходной путь, ведущий сюда из точки, в которую угодите. – Корсар криво улыбнулся и развёл руками. – А мой «Бизон» как раз следует в Олькидур, и там нас очень сильно недолюбливают.

– Погоди, капитан… Я пока даже не пытаюсь понять, что ты подразумеваешь под односторонними порталами, но даже если они есть, то откуда знать, где окажешься, пройдя через него? Тем более если может не быть путей возвращения. Откуда информация-то?! – В девчачьем голосочке наёмника звучали нотки удивления. – Или я что-то не так понял? Может, в моём переводчике усечённый словарь?

– Ну-у, вы точно издалека, ребята! – Корсар развёл руками и спросил: – Тебе что, лекцию по истории нашего мира выдать?

– Обязательно. Хотя бы краткую. Могу отдельно заплатить за информацию. Я смотрю, ты человек знающий и язык у тебя хорошо подвешен… Я правильно выразился?

– Сколько? – живо поинтересовался словоохотливый корсар.

– Пять. Устроит? – Объективы неподвижно смотрели в лицо человеку, и у корсара наверняка должно было возникнуть ощущение, что это глаза собеседника испытующе вперились в него. Отказать капитан не смог, хотя оплата была смехотворной. На пару порций выпивки едва хватило бы.

– За короткую – вполне. Ладно, разжую, как ребёнку. Не обессудь, голосок у твоего толмача совсем детский… Если от природы существуют пути, благодаря которым можно сразу перейти с одной планеты на другую, расположенную в совершенно иной точке космоса, значит, это зачем-то нужно? Нас не очень волнует зачем. Главное, что мы научились проходить туда-сюда. Сеть внепространственных проходов, увязывающих планеты в восьмёрки миров, – природная, и это ключевое слово. Они есть независимо от нас, а мы просто научились ими пользоваться. Именно поэтому не было необходимости изобретать машины, которые сами бы такие проходы каким-то образом сотворяли. Надо было изобрести машины, которые открывают закрытые двери. Дверные ручки или ключи от замков… Хотя проходы больше похожи на радиоканалы, чем на двери. Они множественные, широкодиапазонные. Накрывают весь мир, а не один конкретный квадратный метр. И если знать, как суметь воспользоваться этой множественностью, можно не только из мира в мир перескакивать, но и в пределах одного мира перемещаться. Люди издавна используют это свойство, вычленяя отдельные частоты из общего спектра, чтобы устраивать порталы ближней дистанции… Но вернусь к односторонним каналах, о которых ты спросил. Все дороги между мирами, сходящиеся в этом мутном облаке, были когда-то двусторонними, конечно, и то была эра процветания нашего братства. Но цивилизации многих миров, расположенных на тех концах проходов, или недостаточно развиты, или, наоборот, хорошо развиты. Первые нас боятся, вторые ненавидят. Или наоборот… Сообразив, что имеют дело с несанкционированными проникновениями и вторжениями, они разрушили или заблокировали наши стационарные порталы, которые были сооружены на их концах проходов. И сколько наше братство ни пыталось отстраивать станции заново, они снова подвергались санкциям разного рода. В тех мирах не желают потоков нелегальных товаров, и налёты наши им почему-то не по душе, кхм… Так что в большую часть миров нынче можно заслать всех желающих лишь в одном направлении, и то не особо прицельно. Без приёмника на той стороне перемещение получается как бы слепым, никогда не знаешь, куда тебя занесёт, в пределах одной планеты, понятно. Только вот сегодня на берег океана, а завтра в самый его центр. Чтобы ты себе представил легче, это подобно ленте в направленном воздушном потоке. Один конец ленты закреплён, а другой свободно трепыхается на ветру вдоль направления, куда дует поток. Привяжи тряпицу к вентилятору, увидишь…

Кстати, выяснилось, что степень разброса впрямую зависит от тяжести перемещаемого. Чем больше масса, тем сильней рассеивание. Человек почти наверняка угодит на поверхность планеты, а корабль, особенно большой, может и отбросить от неё достаточно далеко, в ближний космос… Вообще я считаю, что нам лучше развивать настоящую астронавтику, чтобы самим создавать проходы, а не посылать корабли в существующие каналы. Ракетные движители разного рода вообще для ближайших перелётов, а различные конструкции двигателей гипердрайва, те, что пытаются копировать естественные проходы и летать между звёздами, или слишком тихоходны, далеко не мгновенны, или перемещают звездолёты в пределах видимости, так сказать. Прокалывают пространство по установленным, уже известным координатам, от вешки к вешке. Такая же сеть, только локальная, местного значения. Но Вселенная большая, и миров в ней невесть сколько, так что всякое может случиться. Надеюсь, где-нибудь уже додумались до какого-нибудь… супердрайва. На котором хоть в бесконечность проходи, если не боишься. Кто-то, вполне допускаю, может это вытворять силой мысли, так сказать. Может, слышал, болтают о живых существах со сверхспособностями? Которые, мол, без всяких порталов шастают по мирам. Я так не могу, жаль, зато многое отдал бы за возможность с помощью машин уходить в свободный внепространственный полёт. Создавать проходы самому… Но это мечты, мечты. А пока что шастаем по мирам украдкой. Не до жиру, быть бы живу. Если твой толмач справится с переводом этого выражения. За информацию ты мне заплатил, больше ничем помочь не могу в вашей логистике. Только пожелать удачных… ликвидаций.

– Благодарен. Отдельно, – инсектоид выложил на столик ещё одну монетку номиналом «5», – за бонусный рассказ о мечтах. Всё же, капитан, потрудись ответить на мой самый первый вопрос. – Инсектоид был невозмутимо спокоен. Он молча выслушал лекцию, прокомментировать не счёл нужным, хотя полученная информация должна была его как минимум огорчить. Для выполнения заказов наёмникам необходимо было вернуться в сеть «двусторонних» переходов.

– Ну, ты непреклонный парень. – Корсар ухмыльнулся. – Что ж, хорошо. Ровно через два цикла мой мальчик, «Плазменный Бизон», отчаливает от восьмого причала секции «Дэ». Что касается оплаты, обычно я беру по пять сотен ингрэ со шлема, но в вашем случае я меньше чем за две тысячи с туловища рисковать не собираюсь. Хочешь, не хочешь, мне сиренево.

– Меня устраивают твои расценки, капитан, будем считать, что договорились. – Инсектоид сделал пометку в памяти своего наручного компьютера, встал и протянул свою лапу для рукопожатия. Совсем по-человечески. Так же, как и всем предыдущим корсарским капитанам, с которыми общался.

– Да, человек, – вдруг сказал наёмник, уже сделав первый шаг прочь от столика; одна из видеокамер шлема развёрнулась назад, так что оборачиваться инсектоиду нужды не было, – а кем ты был раньше, до того, как стал корсаром? Лекцию прочитал… как по писаному. Я правильно выразился?

– Любопытство? – ухмыльнулся капитан.

– Я долго живу среди людей, заразился. Ты прав. Извини, лишнее спросил.

– Отплачу той же монетой. Я почти уверен, что ничего нового не сообщил тебе. Зачем же понадобилось оплачивать сведения, и без того известные?

Ответа человек не дождался. Шустрый инсектоид уже достаточно отдалился, чтобы проигнорировать вопрос, не опасаясь выглядеть невежей. Внутри базы живые разумные вообще старались вести себя спокойно и воспитанно. Любой конфликт жёстко пресекался группировкой, поддерживающей функционирование. Разборки в космических сооружениях чреваты серьёзными последствиями, поэтому обитающие в открытом вакууме поневоле становятся паиньками. Кто головой не думает, долго не живёт…

Спустя несколько часов оба наёмника встретились в снятой ими меблированной каюте. Распаковав свой небольшой походный рюкзак, человек наконец-то снял шлем и выполнил несколько упражнений, разминая шейные мышцы.

– Ох-хо-хо, а у тебя шея не затекла, Лана? – обратился он к своему напарнику.

– Не то слово, деда! – ответил всё тот же девчоночий голосок, которым инсектоид беседовал с корсарами.

Хотя в эту секунду и второй шлем уже был снят, вместе с модулем-толмачом, встроенным в него. Под шлемом, как ни странно, оказалась голова не насекомого, а гуманоидного ребёнка. Девочки-подростка. Зачем она мимикрировала под живого разумного иного биовида, стало ясно из последующего разговора путешественников.

– Ну что, дедушка, глубокая маскировка не была напрасной? – спросила девочка. Она ухватила руками ложные дополнительные конечности и потрясла ими. По выражению её лица можно было понять, что игра в конспирацию ей очень нравится.

– Шутишь?! – Мужчина хохотнул, но смех его был отнюдь не весёлым. – Если не каждый пятый, то каждый десятый уж точно из старых знакомцев. Увидь они меня без шлема, даже разговаривать не стали бы, как тот бармен в стране бобовой дури, накинулись бы и зубами горло перегрызли. Так что или надо пластимаску цеплять, или операцию по изменению внешности делать, или… ну ты поняла, разве что-то для солдата может быть привычней шлема? Сюда ведь, в это уникальное межзвёздное убежище, стекаются маргиналы всех мастей, а я с немалым их количеством пересёкся. Да и ты успела…

Внучка задорно рассмеялась, наблюдая, как её дед комично демонстрировал в лицах процесс перегрызания его горла толпой свирепых разбойников.

– Я тоже заметила некоторые знакомые физиономии. Как думаешь, кто-нибудь из них примет нас за других, чтобы потребовать по чьим-то векселям? – спросила она, обрывая смех. – Или нам следует опасаться только собственных грешков?

– В любом случае рисковать не стоит, делаем всё быстро, – продолжил уже серьёзным тоном мужчина, – ужинаем, сводим добытую информацию воедино и начинаем сдвигать с мёртвой точки… стрелочку твоего внутреннего компаса. А там уже по обстоятельствам. Если мы вернулись на круги своя, значит, пора переходить на другой виток спирали.

– Слушаюсь, ваше командирское главнейшество!

Девочка вытянулась в струнку и энергично откозыряла старшему, сначала правой, а затем левой рукой. Затем опустила их, сделала шаг к старшему спутнику, подняла лицо и в упор посмотрела ему в глаза.

– Деда, скажи, а ты ведь знал о существовании ЭТОГО перекрёстка? Только мне раньше не говорил, таскал по всяким там гуриндовым полям…

– Всему своё время, Светлана, – твёрдо ответил старик, не отводя взгляда. – Всему своё время. В любой школе есть циклы обучения. И экзамены, закрепляющие пройденный материал.

…В своё удовольствие она здесь живёт-поживает! Ух, стервоза!

Выглядываю из-за колонны. Тот, что слева, пальнул, дурачок. Гранату ему за это, и зачем выдал себя? Сидел бы в засаде и не дёргался.

Вдоль противоположной стены бежит Ильм, бьёт прицельно, короткими очередями. Благодаря его манёвру у меня появляется отличная возможность продвинуться вперёд на несколько метров и занять выгодную позицию. Теперь я прикрыт надёжно, меня не достать, пускай наёмнички зря тратят свои боеприпасы.

Братья прорвались в глубь зала, судя по грохоту, исходящему оттуда. Браво! Восславянин же, как я понял, решил обойти противника, надо помочь коллеге. Переползаю, сменив дислокацию. Даю прицельно одиночными из узкого проёма, здесь, внутри наваленных шкафов, темно, меня не видно, зато я всех вижу замечательно. Боевики падают один за другим, не могут сообразить, откуда ведётся огонь, мечутся в поисках убежища, а-а-а, паника, хорошо. Три одновременных взрыва, сыплется обшивка с потолка, непроглядный дым, пыль. О, знакомые короткие очереди, можно выбираться из укрытия. Эффектное появление, коллега? Я одобрительно подмигиваю Ильму. Он кивком благодарит, и мы бежим дальше.

Здесь помещение сужается, зал превращается в коридор, и дальнейшему продвижению мешает цепь вражеских стрелков. Я раскачиваю «маятник», а Ильм, с моей помощью запрыгнув на стену, пробирается в переплетение труб и кабелей коммуникационной магистрали, идущей поверху, теряется из виду, и только по характерному звучанию его оружия я примерно определяю, где восславянин сейчас. Жизненно важно знать, где твой напарник, хотя бы для того, чтобы не зацепить его. Обидно будет помереть от руки своего. Даже если и был период, когда мы отнюдь не являлись друг другу своими. Всё-таки он всегда оставался и остаётся верным «замом командира Дымова». В отличие от меня…

Эти полностью обмотаны бронёй, пока свалишь их, можно и самому пулю успеть получить. Ловите гранату! Пригибаются, взрыва нет, я лечу мимо, пользуясь паузой, указательный палец, конечно, со спуска не убираю. Ищу, где б укрыться… Открытое место, дьявол, негде прятаться, тянуть нельзя, пора исчезнуть с линий их прицелов, сейчас попадут… Классно придумал Ильм. Громадина из щитков, плат, кабелей валится сверху на бронированную пятёрку. Высокочастотные разряды убивают их, искры, молнии, агонии, всё как положено. Некогда любоваться, забыл о них, следую дальше. Восславянин снова рядом, плечом к плечу.

Мы в следующем зале, вот и центральный пульт. Как «грибок» зонтика, над ним непроницаемый покров, узкий люк намертво закупорен. Нам не пробраться туда в ближайшую сотню лет, материал этот не пробьёшь, не распилишь. По крайней мере средствами, имеющимися в нашем распоряжении.

Лёха с Алексом стоят рядом, сжимают своё тяжёлое оружие. Оглядываясь по сторонам, стерегут подходы, но скорее для проформы. Лёша брови хмурит, а мой – улыбается. Той, своей, злой улыбочкой, хорошо мне знакомой. Значит, всё, опасаться больше некого, все противники ликвидированы. Пытаюсь понять, кто из них справнее, вроде как одинаковые, братья.

Из прорези в полу поднимается здоровенный дисплей, в нём проекция расфуфыренной брюнетки, увешанной драгоценностями и затянутой в блестящую красно-чёрную кожу. Говорит низким, обволакивающим голосом. Предлагает сотрудничество, союз, сулит роскошь и блаженство. Потом сообщает, что нам её всё равно не достать, а у неё под боком звездолёт в шахте томится, она, мол, сейчас прыг в него и улетела, взорвав за собой планету. Ситуёвина хреноватенькая, если Жрадова не блефует.

Наша девочка говорит, что не блефует. Тич стоит немного впереди двух Алексеев и сосредоточенно смотрит на экран. Парни, не сдержавшись, дуэтом выдают крепкие выражения, комментируя происходящее, и локосианин моментально реагирует:

– Заткнитесь, вы мешаете госпоже.

Телохран сообразил первым, что неудивительно. Я же, как и остальные, не столько близкие к ней, просто не въехал сразу, что происходит, но внимательней приглядевшись…

Лицо Жрадовой изменяется, превращаясь из стервозного в глупое, речь замедляется, замедляется, пока не останавливается совсем. Хочешь верь, хочешь не верь глазам своим, но женщина безвольно поднимается и открывает люк изнутри. Камера всё бесстрастно фиксирует и нам демонстрирует. Её руки, голова повисают, как мокрое бельё на верёвке, короткие шажки, вытекающая из уголка рта слюна.

Вены, которые я раньше не замечал, вспухли на висках Тич, пальцы в судорожном «замке», аж костяшки побелели, сухие губы что-то монотонно шепчут. Глаза-щёлочки, зрачки с маленькие точечки. Что-то вроде направленной атаки, такого даже наши парни не могут учудить сквозь защиту. Вот и показала себя она снова, наша спасительница…

– Сто, пять, Бэ, – еле слышно бормочет девочка, – плюс, двоеточие, два, два, два…

Тегр записывает.

– Что за бред? – нетерпеливо перебивает Алекс.

Тут уж я не выдерживаю и показываю ему кулак. Он не может проигнорировать мой красноречивый жест и потихоньку ретируется в сторонку… натыкается спиной на статую голого мужика с фаллосом вместо головы, единственную во всём зале, неизвестно как уцелевшую. Мужик с грохотом падает и разлетается на мелкие кусочки. Заваливается и Тич, закатив белки глаз, прямо на руки Лёхе.

Ну, Алекс!..

Будем надеяться, что наша девочка успела продиктовать код полностью.

И пойми его, паршивца, в таком случае! Специально он это сделал? Назло? Или действительно не хотел…

* * *

«Из верхнего купола в подземный комплекс наши герои спустились по тоннелю. Тёмный и широкий, вёл он круто вниз, с уклоном градусов тридцать. В таком стоило лишь разок споткнуться… и под жужжание тех автоматических гермопереборок, которые всё ещё функционировали, да отскакивая от переборок заклинивших, можно было очень шустро очутиться в конечном шлюзе подземки, пятьюдесятью метрами ниже поверхности. Судя по многочисленным колеям проржавевших рельсов, что тянулись вдоль тоннеля, там в своё время ходили платформы для спуска и подъёма. Теперь же весь путь чернел от наслоений некогда пролитых машинных масел, накопившейся грязи и спёкшейся крови.

Когда стихло шипение шлюзовых насосов нижнего уровня, один из створов, поскрипывая, отодвинулся в сторону, освобождая проход в подземный комплекс.

У всех бойцов отряда полевые датчики системы жизнеобеспечения, моргнув зелёными огоньками, погасли. Это значило, что газовая смесь в помещении признана вполне годной для дыхания. Наши сразу поспешили снять маски, чтобы сохранить оставшийся ресурс фильтров для экстренных случаев… И чуть ли не в один голос, хором прокляли того, кто калибровал значения датчиков. Дышать, конечно, этим воздухом было можно, но терпеть жуткую вонь – занятие не из приятных, мягко говоря.

Братья остались в шлюзовом ангаре вместе с Тегром и Тич. Обоих младших Дымовых сильно потрепало в последней схватке. Лёша только-только приходил в себя после сильного удара. Алексу вообще очень бы не помешала медицинская помощь. Тич, конечно, обработала ему раны на спине и вколола лошадиную дозу антибиота, но спайка ран полевым медицинским клеем – временная мера. Настоятельно требовалось отыскать какой-нибудь настоящий госпиталь и уже там подлатать бойца на совесть.

Зачисткой подземного комплекса занялись старшие. В тусклом мерцании редких мутных плафонов системы освещения перед их глазами всплывали мрачные картины. Если сверху, среди множества помещений, разделочные мясные цеха были скорее исключением, то здесь эту функцию выполняла почти каждая комната… Зелёные гады, обнаруженные в подземелье, выглядели неповоротливыми и жирными. Непомерно разожравшимися… Наверняка именно они занимались в своём племени вопросами… э-э… общественного питания. Расправа с отъевшимися мясниками не отняла много сил и времени. Но каково же было удивление старших воинов, когда они, перебив спящую охрану, добрались до центрального зала, переделанного в огромную клетку… Они встретили пищу зелёных аборигенов! Всё ещё живую еду…

Заметив какое-то движение в сумраке одного из коридоров, наши бойцы, оставшиеся в шлюзовой камере, вскинули трофейное оружие и приготовились к бою. Из темноты на них повалила целая толпа… И только Ильм, крикнувший «Свои!!!», вовремя удержал Тегра от метания осколочных гранат.

Один за другим из тьмы на свет выходили люди, облачённые в заношенные, много раз латанные гермокомбезы. Глаза освобождённых излучали страх вперемешку с лютой ненавистью. Можно было только догадываться, чего они натерпелись в ожидании своей очереди быть разделанными живьём… Это были воины. Мужчины и женщины разных возрастов, хоть и перепуганные, изнурённые голодом, но всё же воины. Весь их внешний вид и поведение буквально сигнализировали об этом. Толпа уже успела обзавестись прутьями, обрезками стальных листов, кусками арматуры, и, как только эти люди оказались в освещённом помещении, почти все они, не говоря ни слова, без какой-либо команды, разбились на группы по три-четыре человека и заняли позиции на входах-выходах в ангар. Их горящие от жажды мщения глаза не переставая шарили по сторонам в поисках ненавистных зелёных великанов.

Наши бойцы молча наблюдали за действиями бывших пленников, но своего оружия не опускали. До тех пор, пока не заговорил один из нескольких местных, что остались в центре ангара вместе с Ильмом и Виталием. Что характерно, лингвистические модули-переводчики не издавали ни звука… Ну, практически. Только когда говоривший употреблял в своей речи… э-э-э… непереводимый местный жаргон, тогда из динамиков сыпался русский мат. Выяснилось, что наречие, на котором эти люди общались, очень близко к славянским языкам родной соты наших бойцов…

Говорящий, по-видимому, лидер своих соотечественников, произносил фразы быстро, буквально выстреливал их. Имени своего он не назвал, лишь представился полковником некоей армии старков. Сначала этот полковник кратко, но достаточно пафосно сказал спасибо за освобождение своих людей и сразу же, без какой-либо паузы, отбросив официальный тон, по-деловому стал расспрашивать о боевой обстановке наверху, в лагере противника… И каково же было удивление бывших пленников, когда из… м-м-м… импровизированного доклада Ильма они узнали, что наши полностью уничтожили зелёных вместе с их главарём. Во взгляде полковника даже промелькнула тень недоверия ко всему, что сообщил восславянин, но сомнения недолго терзали командира освобождённых. Он быстро усвоил вводную информацию и принялся отдавать своим людям чёткие приказы. Бывшие узники мутантов тотчас же начали разбегаться по всему подземному комплексу.

Спустя минут двадцать в центре ангара выросла целая гора… Как показалось нашим бойцам, из всевозможного барахла. По большей части там были тяжёлые цилиндрические контейнеры с ручками для переноски, комбинезоны, пустые баллоны, видимо, для хранения сжатого воздуха, явное оружие энергетического типа и прочие, не особо поддающиеся описанию трофеи. Когда местные люди вновь собрались в ангаре и отрапортовали полковнику о выполнении приказаний, тот обратился к нашим воинам и предложил отправиться в куда более безопасное место. В укреплённый лагерь, базу армии старков.

Также он попросил наших принять участие в транспортировке жизненно необходимых трофеев. Коротко объяснив, что выживание в этом мире – занятие хлопотное, и пренебрегать любыми дармовыми ресурсами как минимум неразумно. Тем более что его самого и ещё нескольких человек людоеды поймали именно тогда, когда они пытались добраться до хранилища этой станции.

Наши не отказались, понятное дело, и уже через пять минут оправились в путь. Поверх своих комбинезонов они натянули местные гермоскафандры и шлемы, а всевозможными трофейными вещами… м-м-м… навьючились до предела своей грузоподъёмности. Переход, надо отметить, был долгим и утомительным. Причём за всё время караван сделал единственный привал, и то лишь потому, что полковник заметил – Тич уже на пределе, её физические силы попросту иссякли… Тяжело ей далось, в общем, это перемещение, хотя оно было вовсе не межпланетным. Так или иначе, вечером отряд наконец-то вышел к горному массиву. На вершине одной из скал, несмотря на сгустившиеся сумерки, можно было различить некие строения, напоминавшие базу или станцию. Туда все и поднялись, используя для этого что-то вроде лифтов, такие металлические ящики с канатами…

Не случилось никакого радушного приёма и тем более празднования в честь гостей-освободителей. Как, впрочем, и не было заметно особой радости у встречавших. Возвращением в лагерь большой группы выживших никто не восторгался. Создавалось впечатление, что всё произошедшее ничем не выделилось на фоне повседневной обыденности. Какое-то подобие оживления поднялось, когда встречавшие сообразили, сколько цилиндрических контейнеров притащил с собой отряд. Как позднее выяснилось, эти контейнеры оказались универсальными топливными элементами для реакторов системы жизнеобеспечения станций.

Но всё же одна благодарность была выражена. Поблагодарил наших не кто иной, как полковник, и сделал он это после трапезы в просторной общей столовой. Алекс событие пропустил, им вплотную занялись местные врачеватели. Уже после того, как ужин закончился и помещение опустело, тот самый лидер освобождённых подсел к Тич и её спутникам. Нашим отрядникам после еды ничего не оставалось, как ждать, перешёптываться о своих впечатлениях и делиться наблюдениями.

Вот в этот момент к ним и присоединился полковник. Он поблагодарил за своевременное освобождение из плена и неожиданно представился как военный журналист Рыков… Причём, этак кривенько ухмыльнувшись, добавил: «Да-да, вы не ошиблись, тот самый Рыков из „Вакуумной правды“, который пропал три года назад!» Точно так. Далее он поведал печальную историю этого, как оказалось, достаточно молодого мира.

Было так.

Поначалу ноль-ноль-шестьсот-четырнадцать-ноль-пять-девяносто-вторую, а именно под этим шифром планета числилась в единой базе данных, выкупила компания, занимающаяся планетарной недвижимостью. Из-за выгодного расположения в кластере, рядом с транспортным перекрёстком, предприимчивые хозяева пытались сделать мир пригодным для жизни, а потом продавать участки всем желающим. Как толстосумам под роскошные поместья, так и просто переселенцам, подыскивающим себе новые дома… По разной цене, конечно, ты же знаешь, стоимость недвижимости сильно варьируется в зависимости от кондиций.

Так вот, на планете соорудили сеть модулей с энергетическими реакторами и технопарками разнообразных терраформеров, и процесс сотворения годного для обитания мира стартовал. Большинство модулей работали в автоматическом режиме, им требовались только незначительный сервис и периодические заправки топливом. Меньшая часть модулей была обитаема. Их населял обслуживающий персонал со своими семьями и, конечно же, руководящие инженеры, которые отслеживали и корректировали процесс терраформирования.

Первым делом была изменена атмосфера. Спустя достаточно небольшой срок после начала трансформации на планете уже можно было дышать, не прибегая к помощи автономных дыхательных систем и даже обычных фильтров… В ещё «недостроенный» мир начали прибывать поселенцы, жаждущие получить существенные скидки. Они заранее выкупали скальные участки, которым со временем предстояло обернуться цветущими садами… Немало их было, таких. Люди выкладывали сбережения всей жизни, чтобы заполучить себе и своим потомкам в вечное пользование толику недвижимости.

Но сделать атмосферу пригодной для дыхания гораздо проще, чем поддерживать её в таком состоянии. Терраформировщики зарядили топливом, перенастроили и подготовили модули ко второму этапу перестройки экосистемы планеты… которому не суждено было начаться. Что именно произошло, никто так и не узнал, но поговаривали о странном… э-э… скажем так, «несчастном случае». В результате него в тектонических пещерах сначала погибли две тысячи служащих компании, которых туда один чёрт знает зачем понесло, а позднее – почти столько же военных, посланных за ними. Компания не в состоянии была выплатить сразу такое огромное количество предусмотренных контрактом компенсаций, она неожиданно для самой себя очутилась на грани банкротства, и дорогостоящий процесс терраформации остановился. Судебные тяжбы лишь усугубили ситуацию, и, чтобы покрыть долги, планета была продана с аукциона вместе со всем оборудованием.

Новый хозяин, а точнее, хозяйка была координатором частного флота. Этим эвфемизмом прикрывалась предводительница банды пиратов. Ирра Жрадова, именно так её звали, выложила кругленькую сумму за недоделанный мир. Разумеется, ушлая патронесса межзвёздных шакалов не пожелала вкладываться дальше. Ведь нужно было потратить не менее серьёзные средства на завершение процесса и затем ждать долгие годы, пока свежеиспечённый приватный райский сад отобьёт свою себестоимость и будет приносить солидный доход. Жрадова и члены её шайки хотели получить всё и сразу.

Выгодное расположение планеты открывало множество вариантов её использования. Ирра выбрала самый недостойный из них, тем не менее способный приносить высокий стабильный доход. После определённых юридических махинаций планета получила официальный статус галактической свалки…

Переселенцам, уже выкупившим участки, деньги, разумеется, не вернули. В подобном случае, по закону, обеспечить этим людям достойные условия обитания должен был новый хозяин. Ирра и обеспечила… Она предложила им жить либо в своей резиденции, центральном модуле-мегаполисе, либо на любых других обитаемых станциях и работать утилизаторами на её частной планете-свалке. Разумеется, живой труд на мусорных мирах воспрещается всё тем же законом, и за подобные нарушения предусмотрены суровые штрафные санкции… но – лишь в том случае, если кто-нибудь об этом заявит в суде. Владельцы участков были крайне возмущены и в поисках справедливости решили обратиться в суд центральной планеты кластера. Однако хитрая пиратка активировала всеволновой подавитель и заглушила все средства связи на планете, а её подручные на своих кораблях взяли в блокаду околопланетное пространство. С той поры никто без ведома пиратов не имеет возможности ни покидать планету, ни опускаться на её поверхность.

Сотни тысяч поселенцев и бывших работников терраформационной команды стали заложниками нового порядка, который навела здесь банда Жрадовой. Дешевле было держать людей под контролем, превратить их в стадо животных, сделать так, чтобы за пределами мира их голоса никто не услышал, чем реализовать законное право на достойный уровень существования. А бесчинства и преступления, которые совершали Ирра и её головорезы, поддерживая установленный режим, не оставляли пиратам ни единого шанса на милость правосудия. Поэтому меньше всего они бы хотели, чтобы их гнусные деяния получили огласку. Разбойники и до этого не отличались человеколюбием, само собой, но здесь, ради удержания власти, они… э-э… превзошли сами себя.

Владельцы участков и бывшие служащие компании, которые принимали условия новой хозяйки, превращались в самую дешёвую рабочую силу кластера. Но всё же большинство поселенцев и работников не захотели становиться стадом бесправных животных, которых стригут и забивают на мясо. Они объединились в сообщества и организовали мощное сопротивление. Разразилось настоящее восстание.

Повстанцы захватывали станцию за станцией и всё ближе подходили к центральному комплексу. Им нужно было всего лишь добраться до резиденции Ирры, захватить подавитель, отключить его и подать сигнал бедствия. Тогда на планете для прояснения ситуации высадились бы подразделения регулярной армии, эффективно противостоять которым пираты были не в состоянии при всём желании.

Только вот сила в конечном итоге оказалась на стороне Жрадовой. Пиратка ведь имела коды доступа ко всем терраформационным сооружениям планеты. Взяла, да и перепрограммировала все штатные автономные системы модулей, настроила на уничтожение повстанцев, превратив орудия созидания в средства уничтожения. Вмиг взбунтовавшиеся по всей планете машины застали повстанцев врасплох и нанесли тяжёлый урон. Восставшие понесли огромные потери, и поначалу успешная кампания захлебнулась в крови и хаосе.

Многих оставшихся в живых Ирра даже не стала отлавливать и уничтожать, понадеявшись, что повстанцы со временем сами вымрут от ухудшения экологического состояния. Она попросту стянула машины-убийцы со всего мира в плотное многокилометровое кольцо вокруг своей резиденции. Это кольцо местные прозвали Мёртвым Поясом. Пройти сквозь ряды металлических монстров было практически невозможно, но даже если бы и ухитрился добраться в центральный комплекс какой-нибудь небольшой отряд – его шансы на успех практически равнялись нулю. Резиденция буквально кишела криминальными соратниками Ирры, которые слетелись на её планету, как мухи на гниль…

Повстанцам ничего не оставалось, как выживать, планировать и готовиться ещё к одному отчаянному штурму центрального комплекса. Их некогда единая армия постепенно распалась на разрозненные группировки, что во многом облегчило жизнь Жрадовой. Но подлая Ирра решила ещё и перестраховаться. Она отправила к повстанцам якобы вольного торговца, просочившегося через блокаду. Корабль выгрузил партию медикаментов. Среди обычных препаратов был некий адаптин-один-эм. Это чудо-средство, по идее, должно было многократно укрепить человеческий организм и таким образом помочь поселенцам адаптироваться к неизбежно ухудшающимся параметрам окружающей среды.

И средство действительно помогло. Тела людей, принявших это лекарство, начали разительно изменяться. Люди перестали болеть и получили возможность безопасно перемещаться по загрязнённым территориям. Даже смогли нормально дышать здешним воздухом со смертельным для обычного человека содержанием токсинов. Но это была лишь одна сторона медали. Организмы этих несчастных изменились и значительно окрепли, а вот нервная система стремительно атрофировалась. Эти существа практически не чувствовали боли, были сильны, как буйволы, но отупели фактически до животного уровня. Со временем эти мутанты сбились в племена и стали пожирать единственную легкодоступную пищу на планете. Потомков людей, которым не достался тот самый адаптин…»

«Разделяй и властвуй. Старо, как… Но люди раз за разом наступают на те же самые грабли. Так что же там с Рыковым? Он полковник или журналист, я чего-то не…»

«Он журналист. Но военный. В звании полковника. Армии испокон веков никак не обходятся без представителей древнейших профессий, что первой, что второй… Точно так. Знаменитый в том кластере деятель СМИ, он прилетел в поисках очередной сенсации, информация-то имеет свойство просачиваться, как её ни удерживай… И был разоблачён. При попытке к бегству его яхту подбил планетарный штурмовик, и она потерпела крушение на территории старков, одного из племён бывших постанцев, где полковника и подобрали местные жители. Рыков прижился, даже стал одним из авторитетных…»

Глава девятая. Огненный вал

Дикий вой аварийных сирен наполнил все помещения незадолго до того, как саму космобазу несколько раз сильно встряхнула серия взрывов. Основное освещение погасло, замельтешили оранжевые аварийные мигалки. Из всех интеркомов внутренней связи донеслось тревожное оповещение.

– Нас атакуют!!! Всем капитанам кораблей немедленно вступить в бой! Защищайте базу от торпедных атак! Не дайте им разрушить шлюзы и хранилища! – надрывно кричал чей-то голос.

По коридорам, не проявляя каких-либо признаки паники, стремительно носились люди. Каждый знал, куда ему бежать и что делать в данной ситуации, которые, судя по всему, здесь возникали нередко.

В это время в одной из приватных кают жилых секций над бесчувственным телом девочки-подростка склонился пожилой мужчина и отчаянно тряс её за плечи.

– Лана, очнись!! Лана, быстрее!!! – надрываясь не хуже командира базы, орал мужчина.

Девочка наконец открыла глаза, по ним можно было понять, что она сейчас находилась в заторможенном состоянии. Возможно, после какого-то потрясения или травмы. Не без помощи старшего она, пошатываясь, встала на ноги.

– Что случилось, деда-а?.. – Медленно поведя головой, девочка оглянулась по сторонам.

– То, что и должно было случиться: помогая тебе, я конкретно засветился, и нахлынула волна ответной реакции. – Мужчина говорил торопливо, взахлёб. – Лана, скажи, мы не зря всё это натворили?

Девочка прикрыла ладонями глаза, встряхнула головой, и когда её глаза мужчина увидел вновь, это уже был взгляд взрослого, сосредоточенного человека, полностью готового к действиям.

– Не зря, – сухо отрезала младшая и, быстрым движением натянув свой шлем, продолжила: – Нам на причал среднетоннажных. Причальное гнездо Д-8, «Плазменный Бизон».

После этого сообщения, ничего не говоря, мужчина тоже натянул свой шлем, вскинул на плечо рюкзак, и напарники плавно выскользнули из каюты в тоннельный коридор базы. Там слаженно метались её обитатели. Девочка с дедушкой, ловко лавируя между ними, просочились в конец коридора и нырнули в трубы аварийных спусков, работавших по принципу водной горки и уводящих на нижние палубы, к грузовым причалам.

На условно нижних палубах сейчас был сущий ад. Видимо, прямиком сюда приспела пара вражеских торпед. Несколько отсеков были разворочены, несколько перекрыты аварийными створками, со стен и потолков везде свисала и искрилась проводка. Множество трупов без гермошлемов болтались в невесомости коридоров, что вели к причалам.

В самом куполе причального блока зияли две огромные пробоины, прожженные беспощадным огнём, через них виднелась мутно-молочная дымка сильно разреженного газа, окружающая космическую базу, поглотившая всё вокруг. Под куполом в невесомости кувыркались тела обитателей и обломки причальных конструкций, часть тел уже остывала, но несколько десятков корсаров в скафандрах ещё пытались, оттолкнувшись от тел своих менее удачливых собратьев, долететь до шлюза какого-нибудь из пришвартованных кораблей.

Девочка и дедушка с горем пополам пробрались в купол и сейчас, держась за скобы настенных лестниц, пытались рассмотреть сквозь весь этот хаос, во вспышках мигалок, маркировку уцелевших причальных шлюзов. На их счастье, причальное гнездо Д-8 в данный момент не пустовало. Сейчас у входа в этот шлюз парил в невесомости человек с мягким прозрачным гермошлемом на голове. Он отчаянно жестикулировал кому-то, кувыркавшемуся под сводом причала, призывая ускорить его перемещение на борт корабля. Но потом разочарованно махнул рукой в ту сторону, не дождавшись, и канул в глубине шлюза.

Путешественники, для всех окружающих выглядевшие наёмниками, заметили, что капитан не собирается больше никого ждать. Сильно оттолкнувшись от стены, они быстро пролетели расстояние, отделявшее их от причального гнезда. Девочка оказалась удачливее, она точно попала в цель. Сначала в распахнутую диафрагму шлюза, потом в шлюзовой блок канонёрки, и тут же распласталась на его полу, оказавшись в поле действия искусственной гравитации корабля.

Старшему её напарнику пришлось некоторое время карабкаться по приваренным на стенах скобам до входа в шлюз. Он поспел как раз вовремя. Влетел в шлюзовую трубу, здесь попался на глаза спорящему с девочкой капитану, своим появлением прервал их перебранку, выкроил для себя ещё несколько мгновений на преодоление расстояния, оставшееся ему до корабельного шлюза. Как только мужчина упал на пол отсека, шлюзовые створки наглухо сомкнулись. Капитан канонёрской лодки, извергая гневные ругательства в адрес пришлых, стянул с себя эластичный шлем, ткнул сенсор интеркома и, через слово изрыгая ругань, приказал своему пилоту экстренно отчаливать. Раздался протяжный скрип металла, и канонёрку слегка качнуло. Но от причала она отвалила беспрепятственно.

– Слушать сюда! – яростно крикнул неожиданным визитёрам капитан; сейчас он очень мало напоминал самого себя, вежливого и интеллигентного собеседника за столиком бара. – На время боевых действий вы не пассажиры, а члены команды! Подчинённые МНЕ члены команды! Не выполните приказ – сожгу на месте! Ясно?!

– Точно так! – слитно отчеканили наёмники. – Что делать?

– Врубились, хорошо! Человек на кормовое орудие, насекомый в мидельную башню! Только, суки, не сбейте наших. Свои зелёные, чужие красные, жёлтых недобитков валите по желанию. Давайте, бегом-бегом-бегом!!!

Отмахнув руками, указав каждому направление, в котором нужно бежать, сам капитан припустил к мостику, где его уже заждался второй пилот.

Девочка, маскировавшаяся под инсектоида, впорхнула в сетчатую полусферу мидельного орудия и сразу же, умостившись в несколько великоватом для неё кресле, схватилась за манипуляторы спарки мощных веерных бластеров. Находившиеся в спящем режиме приборы установки ожили от прикосновения оператора. Под сферой башни появилась ещё одна сфера, голографической проекции, с шевелящимся плетением разноцветных тактических линий, предоставляющих опытному стрелку массу полезной информации. Красные, зелёные и жёлтые мигающие окружности на этой проекции сразу пометили цели в зоне поражения орудия. На дисплее локатора мельтешило огромное количество разноцветных точек, они отображали положение всех кораблей в пространстве.

– Ох-хо-хох, веерный бластер, какое неприятное воспоминание, – сожалеющее вздохнула и проговорила девочка. Тут же, выхватив взглядом пролетающий над ней штурмовик, прошлась по его брюху двумя волнистыми голубыми молниями.

Подбитый вражеский «борт» пыхнул облаком чёрного дыма и исчез в яркой вспышке взрыва своего реактора. В мертвенной тишине вакуума его беззвучное уничтожение выглядело особенно зловеще.

Канонёрская лодка отдалилась от базы и, выполнив манёвр, заняла место в строю таких же кораблей, успевших покинуть ангары и причалы. С позиций этой цепи бой вокруг космобазы был виден как на ладони. Несколько сотен вражеских стервятников набросились на оплот корсаров и уничтожали все малые корабли, что не успели взлететь. А те, что всё-таки успели, лихо маневрировали между зависшими в пространстве скалами астероидов и достаточно успешно уничтожали врага. Базу окружала защитная конструкция, напоминавшая сращённые вместе противотанковые ежи. Попасть сквозь такую плетёнку в тело самой станции ракетой или торпедой было крайне проблематично, учитывая тот факт, что толщина слоя этого защитного хаоса колючек составляла добрую сотню метров.

Строй двинулся на врага. Одиночные штурмовики врага, пытавшиеся атаковать корсарские корабли, буквально испарялись под шквалом совместных залпов. Корсары медленно, но уверенно накрывали базу сетью противоракетного огня, при этом немалым количеством автоматических установок и орудий с ручным управлением беспощадно выжигались все вражеские корабли, до которых только можно было дотянуться залпами. Подбитые корабли корсаров теперь могли спрятаться за этой стеной из огня и брони. Но прятались лишь те, у кого орудия выходили из строя. Все, кто мог продолжать бой, добивали остатки роя вражеских штурмовиков. И когда в яркой вспышке аннигиляции исчез последний, в эфире раздался слитный радостный рёв защитников базы.

Но радость эта была лишь кратковременной. На локаторных экранах появилось ещё одно скопление атакующих врагов, с противоположной стороны. И пока строй корсаров, разделившись на четыре сегмента, облетал базу, чтобы сомкнуться на обратной её стороне в такую же непробиваемую и смертоносную стену, враг успел выпустить несколько десятков торпед. Продолговатые яйцеподобные заряды в плазменных оболочках понесли свой смертоносный «подарок» базе.

Часть из них была уничтожена катерами и канонёрками братства, но всё равно больше дюжины торпед достигли намеченной цели и, насквозь прожигая слой защитных рамных конструкций, впились в модули корсарского оплота.

Ярчайшие вспышки боеголовок торпед полыхнули и погасли, и глазам тех, кто наблюдал за прорывом со стороны, с кораблей, предстала гибнущая, расколотая на шесть частей космобаза. Все капитаны без промедления бросились выделывать отчаянные манёвры в попытках избежать столкновения с разлетающимися осколками взорванного оплота корсаров. Немало кораблей, защитные экраны которых не были достаточно мощны, пулей летящие куски пробили навылет или разрубили на фрагменты. Но многие, в том числе и «Плазменный Бизон», успели отступить, чтобы перегруппироваться и дать новый отпор врагу.

В эфир сыпались отчаянные приказания выживших корсаров. Капитаны братства не собирались сдаваться, даже потеряв основную базу. Поредевшие канонёрки и эсминцы выстроились заново, катера заняли свои позиции в этом строю, и зверски потрёпанный флот корсаров приготовился к отражению решающей атаки врага. А военные тем временем атаковать не спешили. Более сотни крестообразных хищников, сгруппировавшихся в штурмовые клинья, висели в пространстве и, казалось, чего-то ожидали.

Вдруг в тумане окружающего пространства стало в буквальном смысле проявляться всё больше и больше силуэтов вражеских катеров, и среди них – десятки полноценных канонёрок. В отличии от корсарских лодок, с которые за ненадобностью снимались тяжёлые осевые орудия, на военных они стояли, и первые залпы, испарившие несколько кораблей в строю обитателей туманности, засвидетельствовали их реальную мощь. Тем временем силы атакующих всё прибывали и прибывали, буквально материализуясь из пустоты, и спустя пару минут их количество перевалило за несколько сотен против полудюжины эсминцев, нескольких десятков канонёрских лодок и неполной сотни катеров обороняющихся. Как подобное количество кораблей могло незаметно просочиться во владения корсаров, для гибнущих защитников так и останется загадкой…

Узрев многократное численное превосходство врага, капитаны кораблей недолго думая поступили так, как им велел кодекс братства. Все эсминцы, канонёрки, истребители, штурмовики и прочие корабли изгоев отважно кинулись врассыпную, стремясь затеряться в астероидном поле. Теперь каждый из них был сам за себя. Всех капитанов сейчас волновал лишь один вопрос – выживание конкретного корабля и его команды. Выжившие когда-нибудь соберутся опять и построят новую базу. Или присоединятся к группировкам других оплотов. Главное, чтобы было кому собраться и присоединиться.

«Плазменный Бизон», выполнив хитрый манёвр, выбросил облачко контрмер навстречу летящей стайке вражеских ракет и скрылся за телом ближайшего крупного астероида. И вот так, от астероида к астероиду, канонёрка уходила прочь от армады военных, неизвестно откуда взявшихся в этом секторе космотории корсаров. Лучевики и плазменники стреляли не переставая, сбивали ракеты и катера преследователей, пока лодка не скрылась в молочной взвеси туманности среди каменных глыб распростёршегося на миллионы и миллионы километров астероидного поля…

Спустя минут десять после того, как стих последний залп корабельного орудия, интерком канонёрки ожил.

– Внимание всем членам команды, – раздался голос капитана лодки, – оставайтесь на своих боевых постах. Корабль, как и планировалось, совершит переход на Олькидур. И чтобы все мне оставались в состоянии полнейшей боевой, пока нас не засосёт в портал! Конец связи.

«Плазменный Бизон», как корабль-призрак, плыл в газовом тумане меж скал, парящих в пространстве. На борту все пребывали в нервном напряжении, каждый миг ожидая внезапной атаки врагов, но окружающий космос оставался мёртвым и спокойным.

Капитан лодки очень хорошо знал своё дело, и корабль тайными тропами пробрался к практически заброшенному даже местными обитателями сектору. Здесь в пустоте висела скала, внутри которой первопроходцы когда-то выдолбили пещеры и обустроили станцию. К телу скалы, как гигантское кольцо серьги, была приделана огромная диафрагма пространственного портала. В последнее время этот портал работал в автоматическом режиме, а на самой станции обитали и следили за работоспособностью оборудования двое состарившихся членов братства, можно сказать, местных пенсионеров.

Как только капитан отправил на частоте станции приобретённый им одноразовый код активации, диафрагма портала раскрылась, и внутри портального кольца вспыхнул стремительный энергетический «водоворот» ярко-синего цвета. «Бизон» едва коснулся огненной синевы баковыми конструкциями и был тотчас мгновенно втянут в коридор внепространственного прохода, переместивший лодку прочь от перекрёстка миров, который на звёздных картах в памяти своих литерминов девочка и её пожилой спутник почему-то отметили как «Узел Весёлого Роджера»…

Хватит! Достали! Ух, как же они меня бесят!

– Женщина, кого ты воодушевляешь своими дешёвыми приёмчиками?! Я вёл за собой целые народы, я топил в крови города, за меня шли на верную смерть, ни секунды не мешкая, и считали за счастье умереть ради моей победы. А ты меня лечишь?! Пусть каждый занимается своим делом. Ты – показываешь направление, мы с брательником пробиваем дорогу, старики на подстраховке, ну а с твоим «хвостиком» всё ясно и…

Тегр шевельнул левой рукой, опущенной под стол, болван, думает, я не увижу! Надеюсь, он собрался подрочить, а не ухватил оружие, иначе…

Заканчиваю:

– Не надо корчить из себя гуру, без нас ты никто, потому ешь и помалкивай.

Братец медленно откладывает ложку, шумно сглатывает в наступившей тишине, так громко, что кажется, этот горловой звук отдаётся эхом. Я глубоко вдыхаю сырой, затхлый воздух, насыщая кислородом кровь, возможно, понадобится.

– Сейчас же извинись перед девушкой.

Родственничек, не заводи меня! Не то быть беде…

– Хлопаки, давайте молчаливо завершим трапезу, – аккуратно вставляет Ильм, как всегда, дипломатичный. – Остынем, заспокоимся да всяко обсудим.

– Я к ложке не притронусь, пока он не возьмёт обратно свои слова.

– Лёш! – Это уже наша добренькая навигаторша тявкает. Даже сейчас она жаждет манипулировать нами.

– Ведь это именно благодаря тебе стал возможен наш поход. А потому или пусть он просит прощение…

– Или что?..

Тегр, на то и телохран, уже обхватил Тич и в сторону, на пол откатился, выхватил пистолет. За миг до того, как я опрокидываю на Лёху деревянный стол. Доски ломаются о подставленные локти, как спички, Ильма задевает краем, губу враз рвёт. Надо им всем преподать урок и брать командование в свои руки!! А то неясно, кто главный, какой-то у нас безголовый отряд. Не ставить же бабу полководцем!

Блин, куда он делся?! Удар в мой висок, подсечка. Лежу на камнях, на лоб падает Лёхина пятка. Ну, хватит играться, не дети. Замедляю время, перетекаю в боевой транс. Какое всё-таки приятное состояние! Получи. Первая подача проходит, он даже не пикнул, гора-парень. А как тебе такое? Хлёсткий незаметный выпад ногой с обманным финтом, и братец отлетает к стене. Надо закрепить успех. Провожу комбинированную серию ударов колени-локти. Припёртый спиной к каменной стенке, он вязнет в моих руках и ногах, многие удары проходят, соперник никнет, и я понимаю, что близится переломный момент поединка, который явно будет в мою пользу. Лёха с отчаяния идёт на риск и меняет стиль, но это, ясно, уже не помогает, лишняя трата сил, ускоряющая его поражение. Хорош парень, наша кровь, давно не встречал соперника достойнее…

Резкая темнота, вспышка. Всё размыто, фокус отсутствует. Собираюсь с силами, а сил-то и нет уже. Он поддался, тактика, сука, такая, а я потерял бдительность, возомнив себя победителем. Ё-моё! Обмануть ухитрился, меня! Так всё естественно выглядело, блин, что делать дальше… О, вижу, как пошёл точечный удар кончиками трёх пальцев, прямо в сплетение нервных меридианов, и ведь попадёт же… Уххх, как больно! В такие моменты даже хочется сдохнуть. Но боль слегка отрезвляет. Несётся кулак в солнечное сплетение, по идее, предыдущий удар должен был меня парализовать, а этот добить, но хрен вам, забыли, с кем дело имеете! Уворачиваюсь, работаю на противоходе, бью ребром ладони в кадык. Попадаю, жаль, несильно, Лёшка тоже не пальцем деланный – подныривает под руку, целит в яйца. Ну конечно, не дождёшься, проще не мог атаковать?.. Ага, это захват, оказывается. Где же бросок? Не выйдет, перемудрил. Получай же!

Чья кровь, моя или брата? А-а, какая разница, у нас ведь с ним одна кровь. Жаль, буду скучать по родственнику. А он по мне скучал бы, интересно?

О, второе дыхание открылось! Лёшка тоже не собирается сдаваться. Налетает, входит в раж. Я уже не защищаюсь, пытаюсь только уворачиваться и бью в ответ. У нас обоих уже мало что получается, но сегодня кто-то должен умереть, и я не остановлюсь, пока этого не случится. Всё прочее в жизни меркнет и становится не важным, когда смерть жаждет своего урожая…

Мы абсолютно равны по силе, по ходу, помереть доведётся обоим. Выстоять, держаться до последнего, Лёха тоже измотался.

Тич прикрыла лицо руками, кажись, ревёт девчонка. Тегр неодобрительно качает головой, а пошёл он, не его собачье дело. Оба наставника пытаются остановить нас, разнять, слова их не расслышать, а сил у них уже не хватит, чтобы нам помешать. Лёха своего Ильма третий раз отбрасывает в сторону, я, само собой, пользуюсь его заминкой. Вот как сейчас.

Ух, как он шикарно открылся, н-н-на…

Брат успевает отклониться, и моя разящая рука по инерции ломает шейные позвонки… моему учителю!!! Как я мог его не заметить!!! Смерть мгновенная, наверняка старик ничего и почувствовать не успел.

– Шо ж вы накоили, сынки, шо ж натворили?! Виталь Иваныч, ну чего ты, рази ж так можна…

Ильм горестно склоняется над телом моего учителя.

Моего… бывшего… учите…

Я смотрю на свою дрожащую руку и только чудом сдерживаюсь, чтобы её не отгрызть. Брат разворачивается и бредёт прочь. Я пустой, как выброшенный барабан, исчезли все чувства, добрые и злые. А может, добрых и не было вовсе, и когда спрятались злые, осталась лишь пустота.

«После беседы с полковником Рыковым наши уединились в выделенном им бараке, дождались возвращения Алекса из лазарета и принялись обсуждать всё, что узнали. Пока другие спутники вели дискуссию на тему, является ли именно эта планета искомым пунктом назначения отряда, Алекс жадно поглощал синтетическую еду, захваченную для него из столовой, и очень внимательно слушал. В итоге обсуждения общее мнение склонилось к тому, что эта мусорная язва на теле Вселенной хоть и ужасна, но в данный период слишком… э-э-э… скажем так, молода. Поэтому недостаточно болезненна, чтобы мать-природа её заметила и пожелала выжечь. Следовательно, нет особого смысла лезть в эпицентр здешнего… э-э-э… очага воспаления мозгов и искать то, что там пока не может быть найденным в принципе.

На этом и остановились. Было принято решение хорошенько выспаться и уже после сна вновь прыгнуть в космическую неизвестность… Конечно же, обзаведясь припасами и раздобыв новую амуницию взамен той, что была вынужденно оставлена на родине. Тич не пообещала, что на этот раз не исчезнет большая часть снаряжения, но уверяла, что постарается сделать всё возможное, и тут же уснула.

Восславянин Ильм и землянин Виталий Сидоркин уединились за столиком в уголке пошушукаться о своём, о ветеранском, так сказать. Только эти шушукания были просто ширмой, прикрытием… Особая фляга Сидоркина, глоточек за глоточком, опустела, пособив расслаблению напряжённых мышц старых воинов. Достаточно скоро вся команда уснула богатырским сном… ну, почти вся, да, да, не смотри на меня такими удивлёнными глазками. Конечно же, ветераны договорились меж собой и одним глазком, подрёмывая, караулили посменно, храня покой молодых спутников и спутницы.

Ранним утром всех разбудили радостные восклицания Тич. Девушка тормошила спящих, торопясь сообщить важнейшую новость. Ей ночью явилось озарение, и она уже знает, куда отряду держать курс. Бесцеремонно разбуженные, ориентировочно в пять утра по их биологическим часам, воины кривили недовольные гримасы, ведь, руководствуясь указаниями проводницы, им предстояло отправиться в самое пекло. То есть в неприступную крепость Ирры Жрадовой, предварительно миновав стальное кольцо машин-убийц и покрошив на салат толпы наёмников в самой крепости. Но перечить локосианке никто не стал, у бойцов не осталось иного выхода, как окончательно довериться ей…

Стоило Тич закончить свою возбуждённую речь, в дверь кто-то постучался. Это был полковник Рыков, он пригласил членов отряда на совет штаба армии старков. Это предложение, учитывая озарение Тич, случилось весьма кстати, и спустя десять минут вся команда в полном составе уже сидела в просторном сферическом помещении за круглым столом в окружении десятка штабистов.

Естественно, первым вопросом местного главкома было: «Кто вы, собственно, такие?» Чёткий ответ, без паузы выданный Ильмом, гласил: «Мы офицеры спецназа приватной, глубоко засекреченной армии эм-эс-вэ. Что означает Миротворческие Силы Вселенной. Территорией влияния не ограничены. Выполняем операции по удержанию мира в любой точке, где требуется мир поддержать». Надо отметить, позднее восславянин не избежал расспросов наших, которые интересовались, с чего бы это он вдруг придумал и выдал такое. В ответ Ильм затаённо улыбнулся и лаконично отбоярился: «Почему нет?» А тогда, утром, предводитель старков задал ещё несколько вопросов, прежде чем уяснил, что не получит он больше никакой информации, при помощи которой сможет идентифицировать бойцов этой загадочной команды.

Зато на вопросы о цели визита на эту проклятую планету старки получили более чем информативные ответы. Разумеется, Ильму и Виталию довелось разыграть небольшой спектакль, сымпровизировать подходящую для мозгов штабистов историю. Дескать, их группа, подобно Рыкову, искала проявления социальной несправедливости в этом кластере. Дабы искоренить оную несправедливость и точно так же, как и полковник, они шестеро угодили в ловушку Ирры, остались практически с голыми руками в центре загрязнённых территорий. И теперь не успокоятся, пока не уничтожат эту шайку пиратов под корень, а вся правда о здешних бесчинствах обязательно будет обнародована в цивилизованных мирах.

Дальнейшее проходило в… э-э… красиво выражаясь, в тёплой атмосфере приподнятого эмоционального тонуса. Главком ознакомил нашу команду со всеми проведёнными старками операциями, целью которых был прорыв через блокадное кольцо в центральный комплекс, и описал причины, по которым все атаки терпели поражения. Много времени ушло на изучение текущего положения дел. Самой сложной задачей, как и предполагалось, было просачивание сквозь «Мёртвый пояс». Противостоять машинам, патрулирующим эти территории, люди не могли. Оружие, что у них имелось, не могло причинить ощутимого вреда вражеской технике. В то время, как эта самая техника была способна залить всё пространство вокруг себя дождём из снарядов крупного калибра, ураганом потоков плазмы и, для верности, ещё пройтись сверху фотонными резаками.

Вооружение повстанцев не обнадёживало ни разу, мягко выражаясь. Практически всё, что у старков имелось в наличии, было собрано, отремонтировано и модернизировано из мусора, который скидывался на планету. Случалось повстанцем находить и работоспособные устройства среди обломков разбитых мусорных капсул, но почти всё найденное безнадёжно устарело и было списано в цивилизованных мирах. Единственной машиной, которая потенциально смогла бы уничтожить терраформер, переделанный в шагающий танк, была огромная и прожорливая стационарная «лезка». Оружейники повстанцев пытались смонтировать это лучевое орудие на небольшой гусеничной платформе, чтобы хоть условно считать его мобильным.

После детального изучения всех имеющихся данных Ильм предложил местному повстанческому штабу план действий. План этот был не хитрым, но успех операции во многом зависел от действий членов нашего отряда. Старший воин предложил атаковать машины в одном из узких мест пояса. Хотя такие места лишь условно, в кавычках, можно было назвать узкими. Отутюженное механоидами кольцо имело одинаковую ширину по всему периметру, но в некоторых местах, под слоем мусора, имелись законсервированные шахты, которые доставали до лабиринтов естественных тектонических пещер. Многие из этих пещер, если верить старым данным геологической разведки, сохранившихся на горной базе повстанцев со времени активного морфинга планеты, вели под центральный терраформирующий комплекс. То есть в аккурат под резиденцию Жрадовой…

Старкам необходимо было уничтожить несколько шагающих танков, для того чтобы небольшой отряд проскочил вне зоны вражеского огня и успел добежать к ближайшей шахте, распечатать её и скрыться в пещерах до того, как в место прорыва стянется техника, патрулирующая соседние сектора. Костяк этого отряда, конечно же, составят спецназовцы МСВ, а усилят его отборные повстанцы. Успех штурма, таким образом, будет зависеть от удачливости этого отряда…

Предложенный план одобрение получил не сразу. Главком не пожелал рисковать жизнями своих солдат и единственным лучевым орудием, для того, цитирую, «чтобы отряд суицидальных психов погиб тем способом, которым им взбрендилось сгинуть». Но полковник Рыков неожиданно поверил, что наш отряд способен совершить то, что не удалось старкам раньше, и он долго и нудно убеждал штабистов, напоминая соратникам, что незнакомцы уже показали свои фантастические способности, когда самостоятельно, без какого-либо специального оружия, вырезали целое племя мутантов. В подкрепление самим бойцам нашего отряда пришлось продемонстрировать на местном тренировочном полигоне чудеса военного искусства, чтобы их стали воспринимать как непобедимую штурмовую группу, прошедшую не одно сражение и погибать, даже ради великой цели, совершенно не намеренную. Так или иначе, а к концу третьих суток пребывания наших героев в лагере старков главком и штабисты наконец согласились одобрить план, и был отдан приказ приступить к его реализации.

Лёша всерьёз занялся «лезкой», а точнее, мобильной платформой. Потому как лучевое орудие было ужасно громоздким, прицельный огонь могла обеспечить разве что подвеска… м-м-м… очень гуттаперчевая. По рекомендации Лёхи на основную платформу смонтировали подвеску горного везделаза, напоминающую железного паука… А уже на эту конструкцию приладили лучевое орудие.

Ильм и Сидоркин, находясь под впечатлением битвы с зеленокожим великаном-мутантом, предложили использовать для борьбы с машинами тип оружия, новый для этой цивилизации. Сняв с нескольких оставшихся разведчиковвезделазов электромагнитные ускорители шлямбурных крюков, старшие воины приступили к их модернизации. Хоть это и были уменьшенные копии того оружия, из которого по ним палил великан, но облегчить их до такой степени, чтобы один человек смог не только держать ускоритель, но и эффективно вести из него огонь, оказалось делом не простым. Благо, что восславянин, выходец из мира, где энергетическое оружие использовалось веками, собирал-разбирал любые лучемёты с завязанными глазами. Его знания очень помогли, к тому же несколько основных модулей в этих системах, различных по типу, были идентичны.

Алекс ничего не делал. Он лишь ознакомился с наличным арсеналом старков, выбрал себе что помощнее и провалялся на койке весь остаток времени.

Тегр Лиин, используя непредвиденную передышку, изучал документацию и, ради спортивного интереса, сравнивал характеристики вооружения местной цивилизации с аналогичными локосианскими разработками.

Тич большую часть времени проводила в ангаре, где модернизировали «лезку», больше путаясь под ногами у Лёши, нежели помогая ему. Но молодой воин был абсолютно не против внезапного интереса девушки к стационарным гигаваттным орудиям. Он с превеликим удовольствием удовлетворял её любопытство своими разъяснениями…

Рано или поздно любая подготовка к войне оканчивается… Войной, точно так. В назначенный час все штурмовые группы заняли свои позиции на границе «мёртвого пояса». Штаб повстанческой армии несколько дополнил план, предложенный нашими, и первым начал атаку отряд специального назначения старков. Эти отчаянные и смелые люди на диаметрально противоположном, относительно местоположения наших воинов краю пояса создали убедительную видимость прорыва. Они использовали взрывчатку, чтобы поднять шум, и открыли бешеную стрельбу из заранее подготовленных окопов. Естественно, большая часть техники стянулась в ту зону конфликта, и в секторе прорыва нашего отряда остались лишь патрульные шагающие танки.

Без промедления началась вторая фаза операции. Ловко управляя платформой «лезки», Лёша первыми же залпами разрезал на несколько частей ближайшие гигантские терраформеры, увешанные орудиями. К запечатанной шахте устремился отряд подрывников во главе с Ильмом.

Алекс остался подстраховывать брата. Сидоркин командовал подчинённым ему отрядом старков, которые подстраховывали, как могли, «лезку»… А Тегр с Тич прятались среди навалов мусора. Локосианину нужно было дождаться сигнала подрывников и быстро провести локосианку к шахте. Для этой цели его специально снабдили найденными в мусоре и восстановленными полицейскими силовыми щитами. Эти штуковины могли выдержать несколько серьёзных попаданий из любого вида наземного оружия.

Как только самоходное орудие старков себя обнаружило, на него моментально устремились все механоиды сектора, однако Лёша успевал резать их и одновременно маневрировать, уходя от ответных залпов. И когда в точке предполагаемого входа в шахту прогремел мощный взрыв, а в небо взлетела зелёная ракета, молодой землянин полоснул лучом последнюю крупную машину, которая сумела подобраться почти вплотную к его орудию.

Этот импульс слишком запоздал. Боекомплект терраформера сдетонировал, и от близкого взрыва погибли несколько десятков солдат армии старков. Лёшу и уцелевших членов отряда спас опытный Ильм. У старых воинов со временем развивается безошибочное чутьё на смерть. Сама знаешь, на моём примере могла убедиться… Восславянин, за мгновение перед взрывом, успел завопить: «На землю!!!» Почти все, подчинившиеся команде беспрекословно, выжили.

Облако дыма от полыхающих остатков механоида послужило хорошей дымовой завесой для основной части нашего отряда. Большинство оставшихся в живых людей без особых проблем добрались ко входу в шахту. В пещеры спустились наши шестеро и десяток выживших бойцов армии старков. Они успели прорваться до того, как дым развеялся и узкий проход вновь накрыл плотный огонь врага.

В подземных лабиринтах можно было бродить целую вечность, так и не найдя выхода, но у нашей команды имелась собственная, так сказать, нить Ариадны – Тич. Девушка неустанно форсировала свои особые способности, и отряд достаточно быстро оказался у замурованного выхода одной из сотен пещер. Судя по состоянию пеноблоков, его замуровали давно, ещё во времена морфинга планеты. Тич уверенно сказала, что путь ведёт прямиком сквозь эту стену. Недолго думая кладку подорвали.

По ту сторону оказался запылённый склад научного оборудования. Он явно находился где-то под центральным комплексом… Но, невзирая на то, что склад был давно заброшен, его система безопасности сработала исправно. Под страшный вой сирен наши бойцы рассредоточились по достаточно большому помещению и стали поджидать местную охрану, которая могла появиться в одном их четырёх закупоренных шлюзов.

Ожидание было напряжённым и неожиданно долгим. Только спустя полчаса один из старых ржавых шлюзов, отчаянно скрежеща, распахнулся. В помещение влетела дымовая шашка, и следом за ней, даже не дождавшись, когда удушливый дым заполнит склад, ворвалась пиратская стража. Видимо, бравые гвардейцы Жрадовой решили, что старая сигнализация прогнила насквозь и сработала в результате короткого замыкания, поэтому не торопились спускаться в подземные склады для проверки, и если в конце концов спустились, то исключительно для «галочки» в рапорте. Не ожидали наёмники встретить что-то реально опасное на этих уровнях. Именно поэтому, вломившись сразу всей толпой, они погибли буквально от пары залпов из ускорителя Сидоркина. Бронебойные стержни, предназначенные для уничтожения важных электронных узлов под железной обшивкой техники, прошивали навылет мягкую человеческую плоть. Как вбежали друг за дружкой охранники, так и попадали на пол, как ряды костяшек домино…

Наши, захватив трофейное оружие, ринулись внутрь комплекса, уничтожая всех и вся на своём пути. Теперь отряд вели солдаты-старки, их всех годами натаскивали для боёв в этих коридорах и помещениях. Каждый из этих бойцов, будучи разбуженным глухой ночью, мог выдать полную информацию, куда и как необходимо продвигаться, чтобы быстрей оказаться в реакторном отсеке, где находился всеволновой подавитель. Эти солдаты фанатично рвались вперёд и были готовы отдать свои жизни, лишь бы взорвать проклятый «глушак», подарив шанс своим уцелевшим соратникам послать в космос сигнал бедствия.

Но когда отряд пробился сквозь немногочисленную охрану в тот самый просторный ангар, где должен был находиться пресловутый «глушак», там их поджидал неприятный сюрприз от Ирры. А точнее, ловушка. Оказалось, что этого устройства здесь давно нет и в помине, а на его месте стоят шеренги роботов внутрикомплексного обслуживания, вооружённых тесаками, цепными и циркулярными пилами и прочими режущими инструментами. Поставить всё это мясницкое оборудование на некогда безобидные машины у хозяйки вполне хватило больной фантазии…

Отряд слишком поздно понял, что попал в ловушку. Тяжёлые створки ворот с грохотом сомкнулись за спинами людей, и ряды машин ожили…

Описывать в деталях эту схватку не стоит. Скажу лишь одно. Она протекала стремительно и была серьёзным испытанием на прочность для всей команды. В замкнутом помещении с голыми стенами и толпами металлических врагов, пусть даже вооружённых холодным оружием, нужно было очень сильно постараться… воистину умудриться выжить. Бойцы опустили оружие, раскалённое от непрерывной стрельбы, только тогда, когда последний робот-кран упал на бетонные перекрытия пола, извергая снопы искр и клубы густого чада. Тяжелейшая битва завершилась победой наших… Спецназовцы МСВ уцелели в полном составе, отделавшись лёгкими ранениями, а вот старки погибли почти все. Только двое выжили, да и те были серьёзно ранены.

Створки ангарных ворот поддались лишь после третьего взрыва. У Ильма до того расшатались нервы в последней схватке, что он стал допускать просчёты в подрывном деле. Серия витиеватых ругательств слетала с его перекошенных от злобы губ, когда он закладывал очередную партию взрывчатки. Все отлично понимали старого вояку и знали, что ему просто необходимо немного времени на восстановление душевного равновесия, потому и не придавали значения его возне.

Разворотив проход, отряд ушёл из ангара. Наши затерялись в подземных коммуникациях комплекса, чтобы выработать, так сказать, дальнейший план действий…»

Глава десятая. Вербовщик мозгов

Ш-шикнул пневматический привод, захлопывая белую ячеистую створку двери за спиной человека в военизированной форме, вошедшего в помещение. Человек на несколько секунд задержался возле проёма входа комнаты допросов и вперил пристальный, изучающий взгляд в заключённого. Тот был электромагнитными кандалами прикован к прочному металлическому креслу, установленному напротив прозрачного столика. Одет он был в обтягивающую одежду ярко-зелёного цвета, из тонкой материи, а его шею окольцовывал тюремный усмирительный ошейник. Несмотря на свой очень даже немалый возраст, заключённый всё ещё пребывал в отменной физической форме, о чём свидетельствовали бугры далеко не дряблых мышц, проступающие сквозь эластичную ткань тюремной робы.

– А я почти готов был смириться с тем, что неуловимый Седой так и останется не пойманным до конца существования Вселенной. – Человек в форме, на лице которого сияла довольная улыбка, не торопясь направился к столику, не сводя взгляда с узника. – Грешным делом, я даже подумал, что надо мной решили подшутить, когда в самый разгар долгожданного отпуска вдруг получил сообщение о перехвате опасного рецидивиста, по всем параметрам совпадающего с легендарным Седым. Но идентификационные анализы заставили меня наплевать на двух моих исключительно сексапильных подружек, на элитные напитки, на эксклюзивные блюда лукиясской кухни, на прочие райские наслаждения… – Говорящий выдержал драматическую паузу и закончил резко, коротко, будто гвоздь в крышку гроба вбил: – И вот я здесь!

Человек в форме сокрушённо покачал головой, уселся в удобное кресло напротив заключённого и положил на стол перед собой литермин класса «три миллиона». Это позволяло предположить, что по душу узника явился офицер достаточно высокого ранга. При этом, судя по всему, функционер некоей структуры абсолютно специального назначения, если даже военные не стали допрашивать узника и его спутницу, терпеливо ожидая прибытия этого не особенно приятного на вид деятеля.

– Мы знакомы? – произнёс заключённый. – Где-то пересекались?

– Нет. К великому моему сожалению, нет, – развёл руками бледнолицый, похожий на ожившего утопленника, засунутого в сухую униформу, – в лучшем случае я успевал лишь глотнуть пыли из-под ваших ног. Вам всегда удавалось скрыться до того, как мы накрывали координаты вашего очередного возникновения. Итак, приступим.

Дознаватель лёгким касанием активировал свой мега-терминал, и над столом развернулась трёхмерная проекция с рассортированной по виртуальным ящичкам информацией. Спецагент, ловко манипулируя затянутыми в перчатки ладонями, стал извлекать и демонстрировать нужные ему файлы.

– Я начну, а вы поправите, если допущу неточность. – Сумрачные глаза следователя продолжали пристально изучать допрашиваемого. – Имён и прозвищ у вас слишком много, чтобы их перечислять, но более всего вы известны под кличкой Седой Нянь, потому что повсюду таскали за собой несовершеннолетнего ребёнка биовида человек, женского пола. Вам инкриминируются многочисленные убийства, ограбления, кражи, разбойные нападения и тэ дэ и тэ пэ. – Следователь поставил быстрое автоматическое пролистывание собранных по многим мирам информационных пакетов. – Количество угнанного вами транспорта впечатляет, а нанесённый материальный ущерб – поражает. Более чем в ста мирах вы заочно приговорены к смертной казни. Впервые засветились вы на Оленди, с тех пор я и мои коллеги идём по вашему криминальному следу, в качестве которого зачастую обнаруживаем горы трупов и лужи крови по колено… Многие ваши преступления становится возможным вычислить лишь по почерку, но есть и немало прямых свидетельств, к примеру, записей скрытых камер обчищенных вами организаций и заведений. Также информация, неоспоримо свидетельствующая о ваших преступлениях, извлечена из памяти случайно оказавшихся в месте очередной резни уборочных и прочих машин…

– Есть смысл мне рассказывать, что я и кто я? – с насмешливой интонацией прервал монолог следователя заключённый. – Переходите непосредственно к делу. Если нас не казнили армейские за компашку с пленными корсарами, значит, вы питаете ко мне корыстный интерес.

– Этой демонстрацией, – человек в форме обвёл руками мелькающие данные, – я преследовал одну лишь цель. Вы должны понять, что мне ничего не помешает прямо сейчас сделать с вами нечто подобное…

Человек в форме выхватил из очередного кубика картинку и растянул её на всю проекцию. Объёмное изображение показало, как в просторном шлюзовом ангаре, прикованные к трубам, тянущимся вдоль стенки, стояли все члены команды «Плазменного Бизона» и отчаянно выкрикивали слова проклятий в адрес военных, системы и всего человечества вместе взятого. Капитана канонёрки среди них бывший пассажир «Бизона» не заметил. Бездушный голос через ретрансляторы прочёл изгоям приговор, и шлюзовые створки начали размыкаться, выпуская в пустоту космоса весь воздух из этого помещения. Запись крупным планом показала безобразные предсмертные судороги корсаров, и, когда перестал корчиться последний из них, картинка погасла.

– Скромно промолчу о том, – продолжил бледнокожий, – что мы способны натворить с вашей юной спутницей. Кстати, о ней. – Дознаватель извлёк очередную видеозапись и запустил её в проекцию. – Довольно любопытный экземпляр, доложу я вам. Перед тем, как увидеться с вами, я предварительно мило пообщался с нею.

Как только на проекции появилось изображение плачущего ребёнка, пожилой мужчина дёрнулся в кресле. Возможно, он жаждал придушить собеседника, но конечности узника надёжно удерживались электромагнитными замками. Девочка-подросток, с виду лет тринадцати-четырнадцати, сидела за столом на табурете, в каком-то другом помещении, но перед этим же бледнокожим и жалобно скулила, закрыв ладошками личико. Позади неё башнями высились двое крепких вооруженных охранников, которые весело скалились, наблюдая происходящее.

– Ещё раз спрашиваю, кем тебе приходится этот человек? – задавал девочке вопросы следователь. – Ты знала, что он опасный рецидивист, приговорённый к смерти во многих мирах сети?

– Я ничего не зна-а-аю, вы меня с кем-то перепу-утали-и-и!.. – завывал несчастный ребёнок.

– Ну ладно-ладно, успокойся. – Дознаватель в проекции встал со своего стула и склонился над девочкой, пытаясь погладить её по растрёпанной головке. – Только скажи нам, пожалуйста, кто ты и откуд… да-а-а-а!!!

Последнее слово бледный вдруг буквально проорал, потому что девочка неожиданно вскочила, схватила и вывернула его руку, затем молниеносно уронила этого немаленького мужчину лицом прямо на стол, стоящий перед ней. Продолжая выворачивать руку шипящему от боли следователю, девчушка взмахнула ногой, подцепив табурет, на котором только что рыдала, и, продолжая движение ноги, отправила это металлическое сиденье в голову одному из охранников, ринувшихся на помощь дознавателю, а другому, завершая мастерское, отработанное движение, въехала каблуком в его квадратную челюсть. Пока первый из охранников боролся с табуретом, а второй, обмякнув, оседал на пол, девочка рубящим ударом по шее отключила следователя и моментально юркнула под ноги разгневанному вояке, отбросившему в сторону табурет, чтобы тот, споткнувшись о её тело, со всего размаху плашмя рухнул вниз.

Это падение было очень неудачным для охранника, падая, он раскроил себе череп об угол стола и тут же, конвульсивно подёргавшись на полу, умер. Девочка и не подумала растеряться или замедлить темп. Выхватив из поясных кобур обоих охранников шоковые разрядники, уцепилась обеими руками за ворот мундира следователя, при этом не выпуская из них шокеры, и быстро поволокла бесчувственное тело к сканеру замка бронированных дверных створок. Как только сканер опознал сетчатку глаза высокопоставленного офицера, створка открылась, и девочка, отбросив тело, скользнула в коридор… На этом запись прерывалась.

– Там дальше она ещё парализовала шокерами и вырубила голыми руками добрую дюжину солдат, встреченных на пути, – пролил свет на дальнейшую судьбу девочки следователь, – пока случайно не вбежала в одну из казарм элитных космодесантников. Спецназовцы взяли её исключительно численным превосходством… Спецназовцы, представляете… маленькую девочку! Ай-ай-ай!

– Что вы с ней сделали, уроды! – гневно выкрикнул заключенный и дёрнулся в кресле так сильно, что конструкция натужно заскрипела.

Тут же подоспели трое военных, переминавшихся с ноги на ногу неподалёку, и, оставаясь на безопасном расстоянии от разгневанного старика, направили ему в голову свои парализаторы.

– Ничего сильнодействующего, пусть отдыхает в изоляторе. – Следователь жестами приказал охране вернуться на места и не маячить перед столом. – Поначалу мы решили, что это взрослый гуманоид, прикидывающийся человеческим ребёнком, что было бы логичным для существа, что с помощью морфо-скафандра маскировалось под инсектоида, но результаты анализов нас приятно удивили. Не волнуйтесь, пока ей ничего не грозит, агрессивное поведение наши эксперты списали на ПМС, так что мелкие шалости мы ей простили. У этого подростка может быть очень… м-м-м… завидное будущее, впрочем, как и у вас. Но в том случае, если мы всё-таки… договоримся.

– Договоримся о чём? – Пленник прищурился и стал сверлить глазами следователя, как будто пытался мысленно влезть в бледноликую голову и выудить оттуда правдивую информацию.

– Договоримся о сотрудничестве, конечно. Поначалу мы очень хотели вас попросту настигнуть, отловить и ликвидировать, но после долгих лет преследований и многократного изучения вашего дела… э-э… у моего непосредственного начальства неожиданно возникли перспективные, далекоидущие планы… Касающиеся вас обоих. – Следователь гаденько ухмыльнулся и украдкой глянул на следящую камеру, что висела в углу помещения.

Запись с неё не только сливалась в специальную базу данных, но и транслировалась в одну из комнат блока изоляторов. В этой комнате сейчас находилась та самая девочка. Под её левым глазом красовалась небольшая гематома, а нижняя губа заметно припухла от удара. Она напряжённо, ни на секунду не отводя глаз, смотрела эту трансляцию, которую ей организовали по не совсем понятным причинам её тюремщики. Кроме охранника, случайно угодившего виском об угол стола, больше никого эта не по годам развитая девочка, к счастью, здесь не убила…

Впечатление, словно мы взорвали Вселенную. Как будто уже победили и больше не надо никуда идти, потому что некуда, и остаётся лишь одно – создать свою, новую.

Но, увы, всё далеко не так.

Что же теперь делать, дальше-то куда? Голова чумная, я словно пьяная. Тёплая тяжесть внизу живота. Гормоны взбунтовались после… встряски. А необходимо сканировать, продолжать нащупывать, не терять сигнал. Трудно быть серьёзной, когда по телу хаотично бегают звенящие токи, так и тянет бросить всё и, смеясь, побежать по цветочной поляне, держась за руки с любимым, навстречу чудесному закату. И такая фантазия, как ни странно, сейчас не кажется банальной, пошлой. Так хочется быть с ним рядом, чтобы больше никого, только мы вдвоём. На необитаемом планете, на всей планете – мы одни. Рай!

Мечта, мечта…

Как нам теперь себя вести, после этой ночи? Теряюсь в мыслях, такого ещё не бывало. Кровь играет, бурлит… Забавно, чувствую себя идеально здоровой, хотя что касается идеальности здоровья – это про Алексея. С ума сойти, как много переполняющих ощущений! Столько, что все не помещаются в сердце, да и голова идёт кругом. Уже скучаю, а ведь не отдалилась и на двести метров. Вот бы никогда не разлучаться, стать единым целым, слиться…

После того, как сумела открыть межсотовый биопортал, и после нелепой, неожиданной гибели Виталия я была уверена, что сильнее стрессов не бывает и быть не может.

Ошибалась.

Из глубин памяти опять подымается прозрачное медузообразное, умеющее летать. Существо, лишённое интеллекта, не наделённое личностью в нашем понимании, что и сбило меня с толку, поначалу никак не могла войти в контакт. Неизвестный мне комплекс инстинктов, реакций, импульсов – некая альтернатива нашему разуму, субстанция иного плана. Когда оно проглотило Лёшу, я подумала, что всё кончено, отчаянно попыталась спасти, вернуть и лишь тогда, с перепугу сумев наконец-то подселиться в парящую над нами сверхсущность, поняла, что столкнулись мы не с врагом и сопротивляться не нужно.

Может быть, Ничто-Нигде-Никогда – тоже портал? Некий мегапортал, замкнутый на себе, с входом, но без выхода, и растёт по принципу катящегося со склона горы снежного кома… И добраться до него можно только по определённому маршруту обычных порталов. Маршруту, который я ещё не распознала. Но даже если проложу его и мы доберёмся, как же нам остановить этот убийственный вселенский механизм? А если и мы, как другие миры и разумы, «намотаемся» на растущий ком?.. Всё это очень сложно. Но что радует: появились хоть какие-то версии толкования сути явления, прозванного нами «Чёрными Звёздами». Надеюсь, процесс подсознательного осмысления сдвинулся с мёртвой точки, и моё сознание получит ответ… раньше, чем я погибну по пути к цели.

Всё, моя внутренняя антенна не работает, сигнал теряется где-то здесь, у ручья. Надо взять себя в руки, пока беды не случилось, а то я как слепая. Вода тёплая, даже почти горячая, с солёным привкусом природного антисептика, отлично.

Бьёт, вероятно, из самого низа водоносных слоёв. Интересно, какой была эта планета до глобального погрома?

Умываюсь, хорошо, расслабилась. Прерывает удовольствие внезапная жаркая волна в голове: опасность! Мои сенсоры при необходимости работают по-прежнему, в этом смысле организм – без негативных перемен, что весьма обнадёживает. Даже наоборот, проницания стали более чёткими и глубокими. Вот сейчас я, например, вижу, как высокое продолговатое яйцо, которое на самом деле не яйцо, странным образом активизируется, выдавливается из тела планеты, и… Ой, да это же самый настоящий «челнок»! И он собирается взлетать на орбитальную базу. Именно там, я уверена, наконец появится возможность ухватиться за ускользающий…

Вот он, след, несомненно! Мне обязательно нужно попасть туда, пока «горячо»! Страха нет, меня переполняет абсолютная уверенность в правильности действий. Значит, вперёд… Но как же ребята?! Как же Лёша, он ведь будет дико переживать, да и Тегр не обрадуется, ах, Тегр…

Рискну, команда догонит, потом всё поймут, не дураки.

К тому же по всем признакам и ощущениям становится ясно, что я приглашена, именно приглашена, без попыток захвата. Орбитальная лодка гостеприимно открывает широкий проём, и манипуляторы выкладывают ступени, по которым очень удобно взобраться вверх. Какой же всё-таки диковинный с виду кораблик, раньше никогда такие не встречались. Вот ведь, оказывается, даже из камня можно строить летательные аппараты. Правда, камень, вполне возможно, выступает как маскировочная обшивка, а начинка, наверное, более привычная. Сейчас выясню…

Да, я уже приняла решение.

Поэтому становлюсь на первую ступеньку лестницы, уводящей вверх.

«Жрадова сотворила себе и своей банде маленький рай в центральном комплексе. Можешь себе представить, какими параметрами должна обладать среда обитания, чтобы отъявленные головорезы, пираты, наркоторговцы и прочие… м-м-м… маргиналы, слетевшиеся туда, искренне считали этот оазис порока настоящим раем для себе подобных.

Вторжение нашего отряда в это райское местечко вызвало серьёзный переполох. Никто не ожидал, что кто-нибудь сможет преодолеть кольцо Мёртвого пояса и усеянные турелями неприступные цитадели самого комплекса. Но предусмотрительная Ирра учла и этот вариант. Она перевела систему безопасности в осадный режим. И теперь за каждым углом, в каждом коридоре, на каждом перекрёстке нападающих поджидали блокпосты, баррикады, сотни машин-убийц и нанятые хозяйкой живые убийцы всех мастей.

Путь к центру управления, где находилась предводительница банды, был слишком долог и тяжёл даже для профессиональной армии, оснащённой современной бронетехникой. Наши это поняли, столкнувшись с первым же укреплённым блокпостом. Тогда воины отступили назад, в глубь складских лабиринтов… увы, при этом потеряв двух последних солдат армии старков.

Неожиданно Алекс, который обычно был сторонником грубой силы и лобовых атак, поднял взгляд на ржавую вентиляционную решётку, изрёк локосианский эквивалент земной поговорки «Умный в гору не пойдёт – умный гору обойдёт!» и предложил миновать все засады, баррикады и блокпосты ползком, по вентиляционным шахтам. Всем пришлась по душе идея, простецкая до смешного и, видимо, по этой причине не пришедшая сразу. Отряд просочился в вентиляционную систему и отправился дальше, к своей цели…

Структурно комплекс походил на пирамиду, где на самой вершине и находился бывший центральный пульт управления морфинга планеты. Теперь – пульт управления «глушака» и орд механических убийц. Станция была огромна, и самая главная часть системы жизнеобеспечения соответствовала её потребностям. По этим тоннелям можно было прыгать и бегать, не опасаясь стукнуться головой о потолки. Однако наш отряд продвигался очень медленно и осторожно, чтобы не поднять шум и не выдать своего присутствия. Как и в подземных пещерах, роль путеводной нити исполняла Тич, от неё поступали указания, на каких перекрёстках и куда сворачивать.

На пути к вершине, через сетчатые окошки вытяжек, наши герои собственными глазами видели ужасные картины… э-э… процветающих в логове Ирры бесчинств и издевательств над обычными людьми. Теми, кто пожелали оставаться в живых и потому вынуждены были среди головорезов обитать. Не буду описывать в деталях всю эту мерзость, только скажу, что реализаций таких диких, извращённых фантазий никто из членов отряда не видал раньше. Хотя сама понимаешь, Лана, много чего им довелось пережить на полях сражений многих войн… Ощущения безнаказанности и всевластия породили монстров, по сравнению с которыми даже военные преступления могут показаться почти безобидными играми.

Все бойцы нашего отряда старались не смотреть на эти бесчинства. Все, кроме Алекса. Он, наоборот, старался увидеть и запомнить всё. Невыносимая злоба и лютая ненависть росли в нем, делая его сильнее. Его рука всё крепче сжимала рукоять ножа при одной мысли, что клинок без усилий войдёт Ирре в грудь по самую рукоять… Эта мысль раз за разом искажала его лицо дьявольской улыбкой и зажигала в глазах демонические угольки. Только этого никто из членов команды не видел – Алекс замыкал строй. И лишь у Тич сердце сжималось в комочек от страха, ведь она напрямую воспринимала это нарождающееся цунами ярости…

Практически весь путь прошёл гладко, но в самом конце их ждал неприятный сюрприз в образе огромного автоматического чистильщика вентиляции. Обыкновенная «жестянка», комок железа вперемежку с пластиком, без какого-либо серьёзного электронного мозга. Не управляемый никем чистильщик следовал простейшей программе, заложенной в него давным-давно. Малюсенькая микросхема в глубине механизма содержала информацию о маршруте, по которому он должен был курсировать, и отдавала элементарные команды сервоприводам.

Железяка растопырила своё трансформируемое тело по всей площади сечения вентиляционного короба и надвигалась на наш отряд, поглощая в воронку своей стальной зубастой пасти всё, что ей встречалось на пути. Скорее всего эта машина предназначалась для очистки вентиляции от паразитов всех мастей, но, прекрасно зная, насколько больное у Ирры воображение, можно было предположить, что хозяйка запустила это чудище в тоннели для того, чтобы бесправные несчастные обитатели комплекса не смогли тут прятаться и задарма дышать её чистым воздухом.

Несколько выстрелов из ручного плазменника всего лишь оплавили кривые загребущие когти на конвейерах всепоглощающей «морды». Даже выстрелы из электромагнитного ускорителя не помогли. Бронебойные стержни прошили чистильщика практически навылет, но многочисленные приводы сотен колёс перераспределяли нагрузку, заменяя выведенную из строя механику. Железяка была сродни насекомому, стальная сороконожка. Сколько лап ей ни отстрели, на сколько кусков ни разруби – они будут ползти дальше, каждый фрагмент отдельной дорогой. Даже если бы удалось заклинить мясорубку пасти, то она, подобно прессу, всё равно раздавила бы тела наших героев.

Пока вся команда пыталась остановить то, что практически нереально было уничтожить без тяжёлого вооружения, Алекс принял единственно правильное в подобной ситуации решение. Он крест-накрест вспорол лучевым резаком брюхо вентиляционному туннелю под собой и прыгнул вниз, прямо на головы группы подручных Жрадовой. Это были не роботы, а живые люди в цветастых одеждах, с экзотическим оружием в руках. И если бы их основной задачей действительно являлась охрана Ирры, а не удовлетворение её похотливых фантазий, то… прожили бы они секунд на двадцать дольше.

Остальные члены отряда не заставили себя долго ждать. Один за другим они быстренько высыпались из вентиляции, на уже мёртвые тушки гвардейцев… Огляделись и оценили ситуацию. Отряд очутился в длинном коридоре. С той стороны, откуда наши приползли, в самом конце коридора, стояли на страже два шагающих погрузчика-утилизатора. Машины уже начали разворачивать свои неуклюжие корпуса, готовясь двинуться в наступление.

Наверняка о местоположении отряда уже знали все здешние механические убийцы и поспешали на перехват… Но успеть было можно. Благо, что до центрального поста управления, к которому наши стремились, оставалось пробежать по этому коридору каких-нибудь метров сто. Только вот в самом конце путь преграждала огромная бронированная гермодверь. Нужно было успеть вскрыть этот люк и расправиться с теми, кто обнаружится за ним, ещё до того, как подоспеют механоиды.

И тут, как говорится, не было счастья, так несчастье помогло… Раздался оглушающий скрежет металла, и наши бойцы едва успели отступить, перед тем, как сверху, окончательно разорвав вентиляционку, рухнул вниз тот самый монстр-чистильщик. Он начал раскрывать и перестраивать своё «тело», пытаясь максимально захватить пространство для очистки, и трансформировался до тех пор, пока его щупы не упёрлись в стены. Получился этакий гибрид цепной пилы и газонокосилки, и он пополз навстречу прибывающей армии других роботов.

Отряд не стал терять времени, и почти мгновенно все бойцы очутились у… м-м-м… блина гермолюка, ведущего в командный пост. Пока Ильм устанавливал взрывчатку, Алекс и Лёша срезали петли и толстые стержни запоров по всему периметру. На это ушло не меньше четверти часа. И если бы не столпотворение, разразившееся в коридоре благодаря чистильщику, погибли бы наши, все до единого, в лапах механических монстров. Точно так! Именно там и завершился бы их отчаянный поход в никуда и в нигде, незнамо за чем. И не рассказывал бы я тебе сейчас о злоключениях последних шестерых живых разумных той стёртой соты, если бы… Не гримасничай, Светик, я знаю, ты не любишь сослагательных наклонений. Вот и не буду тебя грузить.

Ну вот, значит, в том самом месте, где чистильщик столкнулся с погрузчиками-утилизаторами, образовалась, так сказать, пробка. Корпуса механоидов друг друга заклинили намертво. И в этом месиве увязали всё новые и новые прибывающие машины. Смрадная вонь гари и удушливый чад наполнили пространство.

Некоторые роботы пытались преодолеть эту стену из своих… э-э… ну-у-у ладно, назовём их соплеменниками. Но как только кому-то из механоидов хоть частично удавалось выдвинуться из этой кучи, он тотчас получал точное и смертельное для него попадание из бронебойного ускорителя. Эта не пыльная и даже, по сути своей, забавная работёнка досталась Тегру и Тич. Бесценная для отряда девушка подсказывала своему верному стражу, где находятся уязвимые места той или иной машины. А у него в распоряжении было предостаточно времени, чтобы прицелиться по практически неподвижной цели и поразить её электронный мозг… ну или другой жизненно важный элемент, превратив тем самым очередного монстра в ещё один стальной клин, укрепляющий пробку.

Когда подготовительные манипуляции с дверью были завершены, по команде Ильма все отошли от неё на безопасное расстояние и распластались ничком. Прогремел взрыв. Тяжеленный блин люка влетел внутрь контрольного узла, расплющивая на своём пути охрану и круша небольшие баррикады, сооружённые гвардейцами на скорую руку. Вслед за многотонной железякой влетели два ангела смерти, Алекс и Лёша, круша на своем пути всё, вся и всех. За ними ворвались их наставники, так же умело сея смерть. Тегр и Тич остались в коридоре следить за дамбой из корпусов механоидов, потому как на данный момент прущие с тыла роботы являлись не менее опасными противниками, и если эту дамбу прорвало бы, пиши пропало…

Конечно, в зале было немало головорезов, которых Жрадова всегда держала при себе, но это были всего лишь люди. Их навыков и опыта хватило на то, чтобы продлить себе жизнь на несколько лишних минут. Как только стих последний выстрел, смолк последний звон клинка, четверо наших штурмовиков окружили кресло главного оператора комплекса. Сейчас оно представляло собой роскошный трон, на котором шипела от ярости и злости разгневанная фурия – собственной персоной главная пиратка, Ирра Жрадова… Да, да, я давно заметил, как ты морщишься при звуках этого премилого словосочетания. Согласен, бывают же у… э-э-э… ну ладно, у людей, бывают же имена и фамилии, нарочно не придумаешь… Так вот, она была облачена в блестящие одежды, сработанные из переплетений чёрных кожаных ремней, в лучших традициях стилистики садо-мазо. С хорошим вкусом у дамочки явно были проблемы, но далеко не самые неразрешимые, с момента появления в её логове наших бойцов…

Бешено ругаясь, Ирра вскочила со своего трона. Она угрожала и запугивала, мол, сдавайтесь, пока не поздно, иначе тысячи машин и матёрых убийц схватят дерзких вторженцев и устроят такую длительную и извращённую казнь, каких Вселенная ещё не видывала! Заговаривая зубы и компостируя мозги, Жрадова подходила всё ближе и ближе…

Мужчины недооценили противницу, посчитав, что полуголая безоружная стерва, смахивающая на карикатурный персонаж, не представляет особой опасности. Они осматривали помещение, прикидывали, что делать дальше, и ждали, пока хозяйка угомонится. И лишь отчаянный вопль Тич из коридора спас воинов. «Берегитесь!» Наша волшебница почуяла опасность вовремя, а мужчины, уже доверяя ей на все сто процентов, мгновенно кинулись врассыпную.

Там, где они только что стояли, просвистел молекулярный кнут. Он разрезал камень, тела убитых и стальную арматуру ближайших гламурных колон, понатыканных по всему помещению, совершенно одинаково. То есть как бритва маргарин. Главная пиратка ещё несколько раз успела взмахнуть своим коварным незримым оружием, рассекая чудаковатые статуи и диковинную мебель, до того, как Алекс отстрелил ей кисть правой руки. Ирра взвыла и рухнула на колени. Она завывала, как раненое дикое животное, и всё кричала, кричала…

Кричала, что нельзя её убивать, что только ей известны коды центрального пульта, а роботы будут следовать последнему приказу и после смерти хозяйки. Потом она вдруг изменила тон голоса и стала предлагать нашим героям разделить с ней власть, каждому мужчине пообещала самые высокие придворные титулы и по дюжине юных наложниц, которые периодически будут заменяться более молодыми и упругими девами, и вообще всю оставшуюся жизнь сулила донельзя сладкую и беззаботную. Но теперь уже воины всё ближе и ближе подходили к ней, и по выражению их лиц Ирра поняла, что пощады ждать не стоит…

Тут в зачищенный зал вбежала Тич и предупредила, что давление наступающих усилилось и дамба из роботов вот-вот прорвётся. Девушка потребовала от Жрадовой остановить механоидов, на что та рассмеялась и в ответ потребовала, чтобы наши воины бросили оружие и сдались ей на милость.

Времени на споры совсем не оставалось. Тич удручённо вздохнула и красноречивым жестом показала своим спутникам, что делать. Воины схватили Ирру, связали и положили на пол перед Тич. Нашей девушке ничего не оставалось, как влезть Жрадовой в голову.

Она, образно говоря, грубо взломала Ирре мозг, вошла в её память и извлекла оттуда всю нужную информацию. При этом наша девушка не церемонилась, выжигала всё остальное, из-за чего была полностью разрушена личность Ирры Жрадовой. Можно сказать, что грозная фурия в одночасье превратилась в овощ. Конечно, Тич могла бы оставить гнусной пиратке память, что для живого разумного существа равнозначно жизни как таковой, но… разве можно оставлять жизнь подобным особям?! Да, эта Ирра была очень яркой представительницей образчиков, из-за которых в миры и являются Чёрные Звёзды… рано или поздно.

Тич не теряла ни секунды, она выковыряла из памяти Жрадовой коды доступа к центральному терминалу и уже вовсю колдовала над ним. Девушка проявила сообразительность, достойную самого опытного воина. Впрочем, таковым она и была, ведь столько лет незримо сопутствовала четверым будущим соратникам в беспримерных «курсах молодых бойцов», проложенных по фронтам войн их родной ячейки… Ну вот, она отправила команду коррекции всем механизированным убийцам на планете, в модуле распознавания целей «свой-чужой» поменяв местами эти самые цели. И теперь механоиды накинулись на ничего не подозревающих пиратов, наёмников и прочую шваль, обитавшую в комплексе и за его пределами.

Второе, что сделала Тич, это отключила все «глушаки» на планете, а этих устройств, судя по данным, насчитывалось более двух десятков. Так что план несчастных «старожителей», стремившихся вывести из строя единственный на планете, как они думали, генератор помех, был изначально обречён на неудачу.

Исчезли помехи, ожил планетарный эфир. Выйдя на связь со штабом, наши бойцы услышали и увидели неимоверное ликование всех штабных старков. Остальное было делом техники. Все убежища и базы известили о победе повстанческих сил, и со всей планеты в центральный комплекс начали стягиваться многочисленные караваны измученных поселенцев. Не было предела их радости. Наконец-то пала невыносимая тирания! Сколько подобных режимов довелось испытать на своих шкурах различным народам во все времена, но эйфория, вызванная свержением ненавистной власти, у всех цивилизаций одинакова. До следующего воцарения тирана, пресекающего разгул… э-э… демократической вольницы. Круговорот истории, нам ли не знать…

В общем, пока наши мужчины отдыхали, зализывали раны и производили профилактический осмотр уставшего от пальбы оружия, старки добивали оставшихся в живых угнетателей и устраивали поселенцев в центральном комплексе. Они избавились от «новой» хозяйки, теперь им вновь предстояло устанавливать «старые» порядки… Но это уже точно наших отрядников не касалось. Тич всё колдовала и колдовала над пультом. Просматривая массивы давних-предавних технических отчётов, ещё периода морфинга планеты, она искала подтверждение своей догадки, ещё не высказанной спутникам. Проводница предполагала, что здешняя язва разума на теле Вселенной гораздо… э-э-э… более застарелая, чем казалось на первый взгляд. Значит, вероятность найти здесь то, что они ищут, ради чего отправились в звёздный поход, очень велика. Первый же шаг в неизвестность мог привести к цели. И Тич накопала-таки задокументированные доказательства в пользу своего предположения. Это ей стоило неимоверного напряжения мозгов, за которое пришлось расплачиваться очередным приступом изнеможения. Впрочем, почти всё, что наша волшебница делала, требовало подобного напряжения…

Тич созвала всех наших и поведала им истинную, но мало кому известную историю этой планеты. Оказывается, этот хоть и безжизненный, но выгодно расположенный мир и раньше попадал в поле зрения разных деятелей, о чем свидетельствовал засекреченный архив, который хранился на сервере бывшего директора компании, занимавшейся здесь терраформированием. Но все экспедиции бесследно исчезали на этой планете. А точнее, исчезали люди, бросив свои корабли, лагеря и всё дорогостоящее снаряжение. Таким образом, эта планета издавна приобрела в окрестных секторах дурную славу. Но директор компании разгадал секрет. Он понял, что опасность исходит из недр планеты, а точнее, из тех самых пещер, по лабиринту одной из которых наши герои проникли в комплекс.

Этот предприимчивый человек, перед тем, как строить станции и серьёзно обосновываться на планете, отправлял сюда фрилансеров с единственной миссией – найти и запечатать все существующие на планете естественные пещеры, которые имеют выходы на поверхность. Платил директор щедро, о чём упомянуто в его личном дневнике, поэтому в желающих недостатка не было. А то, что некоторые наёмные разведчики исчезали бесследно, списывалось на проблемы с их устаревшим оборудованием. Очень долго хранил свой секрет директор и серьёзно преуспел в морфинге планеты. Естественно, он следил, чтобы все проходы в пещеры были тщательно замурованы. Но однажды он умер… А новый директор, разумеется, из свойственной всем разумным любознательности решил вскрыть несколько пещер и узнать, что же скрывал старый глава компании.

В запретные пещеры спустились несколько групп учёных, и далеко им ходить не пришлось. Первое, что они там обнаружили, – это следы очень древней неизвестной цивилизации. За антикварные инопланетные артефакты можно было заполучить огромнейшее вознаграждение, особенно если иметь дела с правительствами миров. Опять же, можно было развивать прибыльный туристический маршрут… Неудивительно, что новый глава компании отправил исследовать пещеры многочисленные группы своих подчинённых. И, разумеется, связь с ними пропала… В отчаянии на их поиски директор отправил военных частной армии компании, которые также бесследно растворились во тьме подземелий. После чего, ясное дело, поднялся громкий скандал, все исчезнувшие люди были признаны погибшими при невыясненных обстоятельствах, а дальнейшую историю старых владельцев планеты члены нашего отряда уже знали из рассказа полковника Рыкова.

Выслушав Тич, наши стали готовиться к очередному марш-броску в неизвестность. Но Алекс не мог уйти… э-э-э… не попрощавшись с Иррой. Он приблизился к ней, посмотрел прямо в эти младенческие, ничего не понимающие глаза и всадил зазубренный нож ей в живот. И не остановили его ни крики Тич, ни просьбы обоих наставников, ни стальные руки Лёши. Дело было сделано. Причём Алекс считал, что Ирра ещё недостаточно заплатила за свои злодеяния. Её смерть нужна была ему для утоления жажды ненависти. Он стоял и смотрел, как жизнь медленно покидала Жрадову, как её тело подёргивалось в предсмертных судорогах. Насытившись этим зрелищем, он молча выслушивал тирады своих товарищей. Ничто на свете не могло убедить его в неправильности содеянного. Зло можно победить только адекватным злом, был свято убеждён воин, рождённый от союза живых разумных двух миров – Земли и Локоса…

Тич обречённо вздохнула и прекратила распекать Алекса. Она уже поняла, что нравоучения принцу – что слону дробина, а уже надо было уводить отряд в пещеры.

Наши попросили людей полковника Рыкова замуровать за ними вход в пещеру навсегда, а катакомбы, ведущие к ним, подорвать. Они предупредили старков об опасности, исходящей от древней злой силы, которая там обитала. И чтобы эта чернота не поглотила всех обитателей мира, посоветовали её… м-м-м… не будить и постараться с ней не соприкасаться.

Дождавшись, пока отряд скроется в глубине пещер, старки взорвали проход и залили его сверху несколькими слоями быстро застывающего цементирующего раствора. Затем, отступая, последовательно устраивали завалы в каждом из тоннелей катакомб. Полковник Рыков, как ты могла уже понять, был неглупым человеком…

Тем временем пещера уводила наших героев всё дальше и дальше от поверхности. Здесь повсюду были однообразные голые стены. Здесь отсутствовала какая-либо живность. В этой темноте и пустоте не было ни единого намека на опасность, но, невзирая на это, бойцы отряда были начеку. Все мужчины держали оружие наизготовку, ведь было неизвестно, когда именно на них соизволит напасть нечто и чем именно оно может оказаться. Самый худший из всех страхов начинал стучаться в их сердца – страх неизвестности.

Они шли часов пятьдесят, без долгих остановок, принимали пищу на ходу, короткие привалы для сна случились всего пару раз, минут по сто двадцать, не больше. Здесь не было ни утра, ни дня, ни вечера – только тихая ночь сырых камней. Однообразие сводило с ума. И вот наконец впереди в свете фонарей возникло нечто, нарушившее опостылевшую монотонность… При ближайшем рассмотрении оказалось, что это остатки лагеря поискового отряда военных, некогда сгинувших здесь. Старые палатки, прогнивший генератор и десяток самоходных транспортировщиков, обвешанных неплохо сохранившимися рюкзаками со снаряжением.

В глаза не бросались никакие явные признаки борьбы с кем-либо, не было видно и останков солдат. На длинном раскладном столе расставлена пластиковая походная посуда. Лагерь выглядел так, словно все люди в нём попросту испарились в одно мгновение.

Изнурённые до крайности наши наконец-то решили, что пора бы сделать привал. Алекс и Лёша встали в охранение. Их старшие товарищи занялись самым важным на данный момент делом. Ветераны устроили техосмотр старым «самоходкам», потому как на транспорте перемещаться гораздо быстрее и веселее, чем на своих двоих. Тич и Тегру ничего иного не оставалось, как, смахнув пыль со стола, приступить к приготовлению скромной трапезы. Впрочем, по сравнению с беглым перекусом на ходу…

Генератор удалось отремонтировать, Сидоркин заменил его вышедший из строя двигатель на движок одного из разобранных транспортировщиков. И под тихое урчание обновлённого источника питания, в мертвенно-бледном свете лагерных ламп, они приступили к трапезе. И никто из отряда в данный момент не ожидал активизации той силы, против которой они выступили, покинув родные миры… Более того, никто даже не мог вообразить, что их истинный враг в точности повторит тот же тип атаки, которому уже подвергся отряд, едва появившись на этой планете. Только в этот раз удар сфокусируется на одном из его членов. Даже умница Тич, чрезмерно утомлённая нагрузками, позволила себе расслабиться…

Ничего худого не ожидая в ближайшие полчаса хотя бы, все кушали, перебрасывались шуточками и улыбались. Лишь Алекс поглощал еду молча, о чём-то сосредоточенно размышляя. Тич захотела отвлечь его, но шутка, адресованная принцу, не порадовала его, а напротив, разозлила. Мышцы Алекса напряглись так, что затрещала одежда. Он посмотрел на девушку с неприкрытой агрессией и злобно прошипел что-то вроде: «Сама ты недалёкая, и шутки твои глупые!» Тич промолчала, а вот Лёша не стал терпеть подобного обращения с девушкой. Молодой землянин, и это было видно невооружённым глазом, уже испытывал к локосианке чувство куда большее, чем дружеское.

Лёша сказал Алексу о том, что Тич старается подбодрить его, придурка, но братец, как чмо болотное, погрузился в себя, любимого, и маринуется в фекалиях собственных сомнений и страхов. Сказал о том, что другие тоже пребывают не в лучшем состоянии духа, но тем не менее, как истинные воины, контролируют себя… Договорить Лёша не успел.

Что тут началось! Алекс вспылил, он вскочил и начал орать в полный голос. О том, что какие, в задницу, воины?! Слепо идти за поводырём – это удел овец! Она сама не знает, куда ведёт отряд. Сегодня планета с отравленной атмосферой, завтра пепел атомной пустыни, послезавтра – какая-нибудь пустота космоса или протуберанцы сверхновой. А откуда известно, что впереди не ловушка, подстроенная Чёрными Звездами?! Эта дура тощая даже и вякнуть не успеет, простите, я не права! Да и на кой чёрт они потом надобны, её дурацкие извинения?!

Лёша, само собой, бурно возражал. Алекс завёлся ещё больше и бросился на землянина. Словопрения переросли в жестокую схватку. Молодые воины моментально впали в состояние боевой ярости, с ходу навесили друг другу по несколько ударов в полный контакт. Наставники попытались их разнять, но оба, получив по суровому удару в голову от Алекса, растянулись на холодных камнях пещеры. Сверкнули ножи, разъярённые Лёша и Алекс ходили кругами, выжидая мгновения, чтобы броситься на противника, и неизвестно, чем бы в конце концов закончился этот танец смерти…

Неожиданно раздался отчаянный женский крик. Оборвавшись, он сменился прерывистым рыданием, и этот плач навзрыд остановил молодых воинов. Они будто вмиг протрезвели, опустили ножи и растерянно обернулись… Ильм, шатаясь, пытался встать. Восславянин держался за челюсть, ударом в неё Алекс отправил старика в нокаут. Виталий же так и остался лежать. Глаза старого землянина были широко раскрыты, его нос неестественно искривился, из ноздрей текла кровь. Над телом причитала Тич.

Произошло непоправимое. Подчиняясь великому закону вселенской глупости, один из величайших воинов всех эпох и народов, переживший бессчётные военные кампании, случайно погиб. Погиб глупо и бессмысленно, от руки своего же лучшего, любимого ученика. Тщательно культивируемый инстинкт убийцы сработал в осатаневшем Алексе автоматически. Принц прямым беспощадным ударом сломал учителю нос, и осколки костей вонзились в мозг.

Когда ужас произошедшего дошёл до сознания Алекса, он бросился к Сидоркину, начал его трясти, кричал, умолял Вселенную вернуть землянину жизнь. Вой страшный, нечеловеческий наполнил пустоту тёмной пещеры… Прояснившись, разум Алекса искренне раскаялся в содеянном, но уже ничто не могло вернуть к жизни человека, по сути, ставшего принцу вторым отцом… Так и простоял один из младших Дымовых на коленях перед остывающим телом соратника Дымова-старшего и продолжал стоять даже после того, как Ильм и Лёша подняли Виталия Ивановича и завернули в ткань палатки.

Алексу понадобилось полчаса, чтобы взять себя в руки и встать с колен. Остальные, также раздавленные случившимся, ожидали, не нарушая гробовой тишины. Принц поднялся, в полном молчании вырезал лучевиком глубокую нишу в стене пещеры. В ней и похоронили великого воина Земли и Локоса. В руки ему вложили клинок, негоже солдату безоружным являться с рапортом о пройденном земном пути… Молодой землянин, по месту рождения будучи одной веры с Сидоркиным, прочитал отходную молитву, и слова православного канона очень кстати прозвучали в подземелье, как будто так и надо. Нишу закрыли стальным листом от основания генератора. На нём и начертали имя погибшего.

Горевать было некогда, наш отряд отправился дальше. До трагедии наставники успели оживить три транспорта. Топливо из остальных слили и распределили поровну. Тич и Лёша оседлали первый, за ними следовали Ильм и Тегр, который был недоволен подобным распределением мест, но в скорбный час не перечил своей драгоценной подопечной. Алекс, молчаливый и хмурый, замыкал конвой. С ним никто ни о чём не заговаривал…

Ехали часов двадцать с лишним, настороже, с оружием в руках. Расслабляться себе больше никто не позволял, даже во время короткого привала, минут девяносто на сон, а точнее, на полудрёму. Враг так и не проявил себя. К исходу суток, за очередным поворотом, открылась огромная каменная зала. Свет фонарей выхватил разноцветное великолепие форм и цветов в лабиринте сталактитов и сталагмитов. В центре, как бы на подиуме, возвышалась ступенчатая пирамида, на её вершине чернел загадочный не то монумент, не то обелиск. Отряд спешился и осторожно приблизился к этому сооружению. На вековой пыли, покрывающей ступени, видны были несколько рядов следов. Их, вероятно, оставили исследователи, сгинувшие в этих пещерах.

Наши поднялись к вершине. Обелиск покрывали незнакомые письмена, идентифицировать и перевести которые не сумели универсальные лингвистические модули. Тич беспрерывно всматривалась в эти символы, несколько раз входила в транс, пытаясь уразуметь, что же делать дальше? Ответа не было. Полное, так сказать, радиомолчание на нематериальных, энергетических уровнях, ни одной подсказки. Всё, что девушка знала и в чём не испытывала ни малейшего сомнения, – поредевший отряд находился в нужном месте, они добрались именно туда, куда следовало.

Однако ничего не происходило.

Мужчины пытались сдвинуть этот обелиск в надежде под ним отыскать какую-нибудь подсказку. Но чёрная глыба не смещалась ни на микрон. Лезвия клинков и выстрелы из оружия не оставляли на её поверхности ни единой царапины. Оставалось загадкой, кто и чем начертал эти символы. Несколько зарядов взрывчатки тоже ничего не изменили.

Тупик.

Наши в полной растерянности присели на ступенях. Дальше идти было некуда. Все подумали, что Тич ошиблась, и уже морально подготавливались к межпространственному скачку в другой мир. Тоже радость ещё та. Сделаешь шаг – и окажешься прямо в раскалённой атмосфере какого-нибудь газового гиганта. В мирах родной ячейки они хотя бы примерно представляли, в какую среду попадут в результате перехода…

Тем временем накопившаяся усталость, несколько суток без нормального сна сотворили своё чёрное дело. Вся команда уже просто засыпала на ходу, валилась с ног. Отряд спешно развернул спальные мешки, и люди мгновенно погрузились в тягучий сон. На карауле остался Алекс, он вызвался сам, боль потери и угрызения совести не давали ему покоя. Наворачивая круги вокруг вершины пирамиды, он всё думал, думал…

В тяжких, тоскливых раздумьях миновало часа три. И вдруг неясная тревога зацепила край сознания Алекса. С каждой секундой это тревожное ощущение усиливалось. Караульный хотел разбудить Ильма, но тот уже и сам проснулся, впрочем, как и все остальные. Напоминаю, при всех различиях общим у разумов избранных было, несомненно, наличие уникальных свойств, те самые пресловутые хроносомы. Точно так. В той или иной степени все они были… э-э-э… сверхчеловеками. Апофеозом неординарных возможностей разума, конечно, была Тич. Наш волшебница проснулась раньше всех и, когда вопросительные взгляды четверых спутников скрестились на ней, однозначно подтвердила тревогу Алекса. Что-то опасное приближалось к ним. Тич вошла в особое состояние и мысленно отправилась навстречу приближающейся опасности, чтобы идентифицировать её. Никогда прежде девушка не ощущала такого ужаса, хотя уж кому-кому, а ей довелось пережить столько, что на десяток насыщенных жизней хватило бы. Каждое нервное волокно в её организме звенело и извивалось, нестерпимая боль наполняла тело и не давала увидеть эту сущность, застила приближающееся… Вдруг Тич закричала надрывно, оборвала крик на полузвуке и потеряла сознание… Тегр подхватил обмякшее тело, вынес на самую вершину и положил в центре. Воины окружили её с четырёх сторон, полные решимости лицом к лицу встретиться с любым ужасом Вселенной и биться с ним до последнего вздоха последнего из живых!

Внезапно пещерный сумрак зала осветился слабеньким сиянием, оно исходило из жерла одного из тоннелей и усиливалось прямо на глазах. Раздался пронзительный звук, он хлестал по слуху, резко меняя тембры с низких на высокие и обратно… Из жерла вылетело что-то большое и ослепительно-яркое. Подобного существа никто из воинов никогда раньше не видел. Рассмотреть его было очень больно в буквальном смысле слова. Его прозрачное сферическое, желеобразное тело светилось, казалось, всеми видимыми глазами частями спектра. Двигалось оно быстро и непредсказуемо, облако из множества тонких щупалец окутывало медузоподобное тело.

Лёша и Алекс первыми выдвинулись на перехват неизвестного чудовища. Они рассредоточились, чтобы напасть с двух противоположных сторон. Существо взлетело под купол и на несколько мгновений застыло в воздухе, перекатывая свои тонкие конечности волнами. Это было бы очень красиво, если бы не было настолько смертоносным… Разразилась стрельба. Алекс открыл огонь из магнитного ускорителя и выпустил последний десяток бронебойных стержней. Железяки прошли сквозь тело твари беспрепятственно, разве что слегка изменив оттенки свечения.

Существо стремительно ринулось на стрелявшего. Оно схватило Алекса своими нитевидными щупальцами и всосало в распахнувшуюся пасть. Тело Алекса отчётливо просматривалось внутри чрева, почти прозрачного… Лёша в ужасе наблюдал, как оно быстро распадается на атомы, рассасывается там, внутри, прямо на глазах. Уже через несколько секунд от Алекса и тёмного пятнышка не осталось. Лёша наконец вышел из оцепенения, выстрелил из плазменного ружья. Существо дёрнулось от прямого попадания и отступило на несколько десятков метров, но лишь для того, чтобы, обойдя Лёшу стороной, накинуться на Ильма и Тегра. Сводящий с ума звук почти не позволял сконцентрироваться для эффективного противостояния.

Два славных воина отчаянно сопротивлялись, но тоже исчезли во чреве монстра. После этого существо зависло над телом Тич и, казалось, что-то высматривало, отчего-то колебалось… Лёша бросился на выручку. Разряды плазмы отогнали монстра, однако повреждений не нанесли. Похоже, это оружие могло лишь причинить существу боль, но не убить. Монстр описал пару кругов вокруг пирамиды и опять стремительно ринулся в атаку.

Лёша кувыркался, прыгал, стрелял. Вёл бой так искусно, как только был способен. Но тварь была очень проворной, несмотря на свои внушительные размеры, да и энергоресурс Лёшиного оружия постепенно иссяк. Пришлось констатировать печальный факт – весь отряд отборных воинов оказался абсолютно бессильным перед одним-единственным созданием Вселенной, пусть и непривычно выглядящим, но… У Лёши даже промелькнула догадка, перед тем как тварь поглотила его. Он решил, что эта вот квазимедуза – самая что ни на есть чёрная звезда. Враг, против которого организован поход, ведь был поименован «звёздами» произвольно, чисто по аналогии. Но то, что мерещилось космически-огромным, настоящим китом по сравнению с крохотными частичками планктона, которым оно питается, на самом деле вполне могло быть сопоставимо по размерам с носителями разума, для поглощения которого оно и существовало…

Тишина вновь завладела подземным миром. Светящееся нечто зависло над телом Тич. Оно не трогало девушку, а терпеливо ждало чего-то. В ожидании прошло несколько минут. Тич очнулась, открыла глаза и посмотрела на светящийся сгусток. Он тотчас же приблизился к ней вплотную. Будто ждал, пока она обратит на него внимание, воспримет, и только после этого у него появится возможность продолжить. Девушка обратила внимание, ещё и как! Если бы у светящегося имелись глаза, то можно было бы сказать, что их взгляды встретились и скрестились. Но глаз не было, поэтому точнее будет сказать, что скрестились их… разумы.

На исчезающе-малый, почти неуловимый миг они слились, превратились в единое целое. Но цепкая память Тич всё же кое-что успела… э-э… схватить и удержать, перед тем, как её тело бесследно растворилось в… непроглядной прозрачности, скажем так. Явление этого сгустка света, оснащённого хватательными нитями и пастью, нежданно-негаданно, но беспощадно поставило точку. Изнурительное, смертельно опасное продвижение по самому первому миру, на котором очутились воины отряда за пределами родной ячейки, оборвалось так же резко, как и начиналось. К тому, что смерть всегда дышит в затылок или смеётся прямо в лицо, нашим было не привыкать. Но раньше они хотя бы имели возможность свериться с картами местностей, по которым пролегали линии фронтов. Шагнув за пределы, они психологически подготавливались к чему-то совершенно новому, поразительному. Но выяснилось, что и по ту сторону, за бездонной космической пропастью… всё как у людей, скажем так. Такая же война. Тот же вечный поход всех против всех. Неужто живые разумные просто не способны существовать иначе? Напрашивался единственный, ни разу не утешительный вывод: для того, чтобы наполнить жизнь смыслом, им необходимо постоянно воевать друг с другом.

На этом и мы поставим точку. Тебе уже известно достаточно, чтобы иметь представление о реальной истории этого похода, и на его основе ты самостоятельно разложишь мнемозаписи по полочкам в памяти. Вдруг тебе понадобится сделать это без моего участия…

Не смотри, не смотри на меня круглыми глазами, Лана. Я сказал, что на этом… хм, мы закруглимся, и своего решения не изменю. Учись терпению. Это главное качество воина. Вовсе не сила. Вот бы один из героев этой истории своевременно об этом вспомнил…»

Часть третья