Хелмут, на лице которого прорисовалось глубокое недоумение, глотнул из своего стакана.
- Так значит у этой штуки практически нет предела скорости вообще? спросил он. - Как вы можете быть столь уверены в этом?
- А мы и не можем, - признал Уэгонер. - Помимо всего прочего, одной из весьма неудачных вещей, сопутствующих общим математическим формулам, является то, что они не содержат точек обхода, которые могли бы предупредить вас о таких областях, где их нельзя применить. Даже квантовая механика в чем-то подвержена подобной критике. Тем не менее, мы вскорости узнаем, как именно быстро спиндиззи может передвигать объект. И мы считаем, что именно вы сообщите нам это.
- Я?
- Да, вы и полковник Рассел, а также мисс Эббот, я надеюсь.
Хелмут посмотрел на полковника и девушку. Те выглядели по меньшей мере столь же потрясенно, как и он. Но почему - он не мог понять.
- Приближающийся закат западной цивилизации заставляет нас немедленно заняться организацией межзвездных экспедиций. Обсерватория Ричардсона, что на Луне, уже нанесла на карты две подходящие системы - одна у 359 Волка, другая - у 61 Лебедя. И наверняка, есть еще много других, может быть сотни других систем, где с высокой степенью вероятности возможно существование планет землеподобного типа.
В ДВУХ СЛОВАХ, ТО, ЧТО МЫ ДЕЛАЕМ - ЭТО ЭВАКУАЦИЯ ЗАПАДА С ЗЕМЛИ - НЕ СТОЛЬКО ФИЗИЧЕСКИ, СКОЛЬКО ПО СУТИ СВОЕЙ, ПО ИДЕЕ. МЫ СОБИРАЕМСЯ, НАСКОЛЬКО ЭТО ВОЗМОЖНО, РАЗБРОСАТЬ ЛЮДЕЙ, СКЛОННЫХ К ПОИСКУ ПРИКЛЮЧЕНИЙ, ЛЮДЕЙ, КОТОРЫХ ПРОНИЗЫВАЕТ ЛЮБОВЬ К СВОБОДЕ, ПО ВСЕМ ЧАСТЯМ ГАЛАКТИКИ.
И как только они выйдут на галактические просторы, то на их жизнь прекратится какое-либо влияние со стороны Земли. У Советского Союза еще пока нет спиндиззи, но даже и заполучив такую штуковину, он не осмелится широко применять ее. Спиндиззи предоставляет слишком удобные и верные пути для бегства некоторым недовольным товарищам.
Что мы хотим от вас, Хелмут... теперь я, как вы понимаете, подхожу к самому интересному... вы должны направить исход с Земли, а полковник Рассел вам в этом поможет. У вас есть подходящий для этого склад ума. Ваш анализ ситуации на Земле подтверждает мое мнение, если вообще оно нуждается в подтверждении. Кроме того, у вас будущего на Земле практически нет.
- Вам придется отпустить меня на какое-то время, - твердо произнес Хелмут. - Я не в состоянии сейчас нормально соображать. Всего этого слишком много, чтобы я мог переварить за несколько секунд. И к тому же, решение не полностью зависит от одного меня. Если я вам смогу дать ответ... скажем... через три часа? Это вас устроит?
- Замечательно, - ответил сенатор.
Некоторое время, после того как дверь закрылась за Хелмутом, в каюте сенатора царило молчание. Наконец Пейдж проговорил:
- Так значит это долгая жизнь для космонавтов? Вот почему вы все это время гонялись за мной. Клянусь Богом, долгая жизнь для МЕНЯ, и для таких, как я.
Уэгонер кивнул головой.
- Это было одним из самых существенных факторов всего нашего дела, о котором я не мог сказать вам в офисе Хэла Ганна, - пояснил он. - До тех пор, пока вы не прокатились на этом корабле и не уяснили себе, что именно за штука у нас имеется, вы бы мне не поверили. А Хелмут поверил, потому что у него уже имелась соответствующая база. По той же причине, я не стал пускаться в обсуждение с Хелмутом вопроса, касающегося антинекротика, потому что у этого парня должны и так появиться соответствующие предчувствия. У вас обоих достаточно базовых знаний для того, чтобы понять какую-то часть вопроса даже без объяснений. Надеюсь, теперь вы понимаете, почему я и гроша не дам за выслеженного вами шпиона, Пейдж.
Советы могут иметь хоть всю Землю. И действительно, они всю ее уже скоро приберут к рукам, в независимости от того, позволим ли мы это или нет. НО МЫ СОБИРАЕМСЯ РАЗБРОСАТЬ ЗАПАД СРЕДИ ЗВЕЗД, РАЗБРОСАТЬ ЕГО БЕССМЕРТНЫМИ ЛЮДЬМИ, НЕСУЩИМИ БЕССМЕРТНЫЕ ИДЕИ. Людьми, подобными вам и мисс Эббот.
Пейдж посмотрел на Энн. Она равнодушно рассматривала пустое пространство прямо над головой Уэгонера, словно по-прежнему перед ней маячили портреты основателей "Пфицнера", всегда висевшие в офисе Ганна. Тем не менее, ее лицо хранило какое-то выражение, которое Пейдж смог правильно прочесть. Он подавил улыбку и спросил:
- Почему я?
- Потому, что вы именно тот человек, который необходим нам для этой работы. Не покривлю душой, если скажу, что ваш своеобразный выход на проект "Пфицнера" с самого начала я счел актом Провидения. Когда Энн в первый раз обратила мое внимание на вашу квалификацию, я был почти готов к тому, что все это несерьезно. Но все-таки вы стали связующим звеном между одной стороной проекта - "Пфицнером" и другой стороной - Мостом. Мы загрузили на корабль, в специальный грузовой трюм, те средства - аскомицин и антинекротик - которые мы имеем на данный момент. Энн уже показала вам, как их принимать самому и давать другим. И после того, как вы вместе с Хелмутом сможете отработать детали - ЗВЕЗДЫ ВАШИ.
- Энн, - произнес Пейдж. Она медленно повернула голову к нему. Значит, ты давно участвуешь в этой затее?
- С самого начала, - ответила она. - И у меня уже имелись кое-какие предчувствия насчет того, к чему все это приведет. Ты являлся именно тем, кого необходимо было ввести в курс дела.
Пейдж еще какое-то мгновение обдумывал ее слова. Затем что-то, совершенно новое и одновременно столь же старое, дошло до него.
- Сенатор, - заговорил он, - вы пошли на огромные неприятности, чтобы сделать все это возможным. Но я не думаю, что планируете отправиться с нами.
- Да, Пейдж, именно так. С одной стороны, Мак-Хайнери и его команда посчитают этот проект предательским. И если он все же будет завершен, кому-то придется остаться и стать козлом отпущения. И кроме всего прочего, надо учесть, что идея БЫЛА МОЕЙ. Так что я вполне логичный кандидат на вышеуказанную роль. - Уэгонер ненадолго умолк. Затем добавил задумчиво: Парни из правительства могут поблагодарить за это только самих себя. Весь проект не смог бы воплотиться в жизнь до тех пор, пока Запад имел власть закона, а не власть людей, если бы придерживался прежних принципов. Уже довольно давно некоторые люди - и среди них дед Мак-Хайнери - возомнили себя судьями, истиной последней инстанции в независимости от того, соответствует она закону или нет. Так что нехорошие прецеденты имелись. И вот мы очутились в самом огромном кризисе социального согласия, который когда-либо переживал Запад. И он, Запад, выйти из него не в силах.
Неожиданно Уэгонер улыбнулся.
- У меня будет неплохая возможность использовать этот аргумент в суде.
Энн неожиданно вскочила на ноги, ее глаза наполнились слезами и губы едва заметно задрожали. Очевидно, что за то время, пока она знала Уэгонера и имела представление о его планах, ей никогда не приходило в голову, что старый-молодой сенатор может остаться на Земле.
- Это неправильно! - прошептала она осевшим голосом. - Они даже не станут слушать вас - о чем вам хорошо известно. Они просто повесят вас за это. А если они сочтут, что вы виновны в предательстве, вас просто запрут на свалке ядерных отходов - такое ведь нынешнее наказание, не так ли? Вы не можете вернуться на Землю!
- Это все напрасные страхи. Свалки ядерных отходов - мощные химические яды. Там не протянуть столь долго, чтобы заметить, насколько они радиоактивны, - произнес Уэгонер. - Ничто и никто не может мне повредить теперь. Работа закончена.
Девушка закрыла лицо руками.
- Кроме того, Энн, - мягко, но настойчиво заговорил Уэгонер, - звезды - они для молодых, вечно молодых людей. А вечный старик стал бы нелепым зрелищем.
- Но почему... вы тогда это сделали? - спросил Пейдж. Его голос тоже звучал не слишком твердо.
- Почему? - переспросил Уэгонер. - Вы сами знаете ответ на такой вопрос, Пейдж. Вы знали его всю свою жизнь. Я заметил это по вашему лицу, как только сказал Хелмуту, что мы отправляемся к звездам. Я думаю, вы сами скажете МНЕ, почему.
Энн устремила свои заплаканные глаза на Пейджа. Ему показалось ясным, чего она ждет от него. Они довольно часто беседовали о том, что однажды он мог бы выразить и сам. Но теперь, казалось, в нем присутствовала какая-то другая, более мощная сила: нечто особое, не несущее в себе названия, но, тем не менее то, чему он был предан всю свою жизнь. В свою очередь, ее отпечаток он мог разглядеть на лице Уэгонера. И понял, что заметил это раньше Энн.
- Что-то загоняет обезьян в клетки, - медленно произнес он. - Манит кошек во всякие щели и гонит их вверх на телефонные столбы. Что-то ведет человека к победе над смертью и заставляет тянуться к звездам. Думаю, я должен назвать это Любопытством.
Уэгонер выглядел удивленным.
- Неужели вы действительно хотите так это назвать? - спросил он. Мне почему-то такое слово кажется недостаточным. Я хотел бы назвать это стремление как-то иначе. Возможно вы позже и назовете его по-другому, где-нибудь там, около Альдебарана.
Он встал и какое-то мгновение молча смотрел на Энн и Пейджа. Затем улыбнулся.
- А теперь, - мягко произнес он, - nunc dimittis... "позволь слуге твоему удалиться в мире"...
11. ЮПИТЕР-5
...социальные и экономические вознаграждения за
подобные научные открытия, как правило, не всегда
достаются ученому или интеллектуалу. И все же, возможно,
эти открытия явились его собственным моральным выбором,
выбором единственно верной для него активности: если иметь
не сами вещи, то хотя бы знание о них. Когда он любит и
имеет знания - все хорошо.
Уэстон Ла Барр
- Итак, вот и вся история, - закончил Хелмут.
Эва долгое время молча сидела в своем кресле.
- Одного я не понимаю, - наконец произнесла она. - Почему ты пришел ко мне? Я считала, что все это ты воспринимал как нечто ужасающее.
- Правда-правда, все это действительно ужасно, - подтвердил возбужденно Хелмут. - Но ужас и страх, как я обнаружил - две совершенно разные вещи. Мы оба ошибались, Эвита. Я ошибался, считая Мост тупиком. Ты ошибалась, считая, что он несет конец всему в себе самом.