– Зверобой – только если свежий, – поправила Дженни Зелёные Зубы. – Сушёный из аптеки годится разве что от кашля. Расскажете, во что влипли?
Лу отпила из кружки и навсегда перестала верить в то, что лекарства непременно должны быть противными на вкус. Допив сладкий и пряный отвар до половины, она поняла, что веки у неё закрываются сами собой.
– Давай потом, – сказала Ингрид, мягко забирая кружку, пока та не разбилась. – Видишь, ребёнок совсем никакой.
Это было последнее, что Лу услышала, прежде чем склонила голову ей на плечо и ухнула в сон.
Она проснулась от того, что рядом поднялся переполох.
– Да всё с ней нормально! – ругалась с кем-то Ингрид. – Не лезь, не мешай девочке спать!
– Это ты сейчас её разбудишь, не я! – отвечал голос Сэла. – Я просто хочу убедиться!
Лу удалось открыть глаза как раз в ту секунду, когда Сэл наконец прорвался сквозь охрану. Он плюхнулся на край топчана, сжал её за плечи когтистыми руками; Лу, сонная и смущённая, поплотнее закуталась в одеяло.
– Живая! – с облегчением заключил Сэл. – Слава Прежнему Богу!
– Ну что, убедился? – бросила Ингрид. Она стояла на пороге, скрестив руки на груди. – Теперь, будь добр, выметайся. Дай человеку хоть в порядок себя привести.
Сэл, в самом деле успокоившийся, позволил выгнать себя за дверь. Лу ожидала, что осеннее купание не пройдёт ей даром, но чудодейственный отвар Дженни помог на славу – у неё даже горло не болело. Одежда почти высохла, приключение пережил и брелок с розовым мишкой на рюкзаке, а вот всё, что было внутри, погибло безвозвратно. Школьные тетрадки стали просто комками бумаги, но гораздо сильнее огорчил утопший насмерть телефон.
Ладно. Ждать звонка от тёти Шерил всё равно было глупо.
– Вот поэтому мой всегда в чехле, – сказала Ингрид, показывая симпатичный розовый смартфон в прозрачной водонепроницаемой оболочке. – Никогда не знаешь, когда придётся нырнуть.
Заспанная, с трудом выпутавшаяся из одеял, с распущенными и не до конца просохшими волосами, Лу выбралась из подсобки с бойлером. Эмери, сидевший за столиком, поднялся ей навстречу, и Лу остановилась как вкопанная: перед глазами встал портрет из сна.
– Ты умер, – сказала она в пространство. – Ты ведь умер, да? И я отдала часть себя, чтобы ты смог вернуться.
– Ты вспомнила! – обрадовался Сэл.
А Эмери сжал губы, провёл рукой по лицу и, покачав головой, негромко сказал:
– Прежнего Бога ради, Лу, во что мы только тебя втянули…
– Вот да! – Ингрид, уперев руки в бока, возникла у Лу за спиной как гневная богиня справедливости. – Во что вы её втянули?! Нас чуть не сожрала целая стая кумо!
– Кумо? – нахмурился Сэл.
– Демоны-паучихи с востока, – напомнил Эмери.
– Я знаю, – отмахнулся его друг. – Просто… Ну, они же вроде как на мужиков обычно охотятся? Потому и принимают облик красоток – чтобы заманивать. С чего бы им позариться на двух девчонок, ещё и средь бела дня?
– Да и стаями они не нападают, – задумчиво сказал Эмери.
– Если не стаей, то табуном! – фыркнула Ингрид. – Их было штук десять, а то и больше! Не верите мне – так Лу подтвердит.
Какое-то время все четверо молча смотрели друг на друга. Потом Эмери вслух сказал то, о чём, наверное, думал каждый:
– Что-то тут не сходится.
– Демоны-пауки, – вдруг сказала Лу. – Это они были у меня в кошмарах. Я никогда не могла их толком рассмотреть, но это точно пауки. Теперь я знаю.
– Хм. – Сэл задумчиво прикусил кончик когтя. – Так-то эти дамочки не из тех, кто обижает слабых во сне. Обычно они просто и без затей предпочитают съесть жертву с потрохами…
Обижать слабых.
Кусочки пазла у Лу в голове начали складываться во что-то, чего она сама пока до конца не понимала.
– Эмери, ты говорил, что всякие твари во снах нападают на слабых, потому что сильные им не по зубам, так? – Она повернулась к Ингрид. – Помнишь, ты рассказывала об исчезновениях? Та девушка-гном и парень-оборотень, и оба – полукровки. Ты не знаешь, а чистокровные волшебные существа пропадали? Или… только те, кто не может защитить себя достаточно сильным колдовством?
Ингрид посмотрела на неё долгим внимательным взглядом.
– Я узнаю, – пообещала она. – Ты думаешь, это…
– Понятия не имею, – призналась Лу. – Но… что, если это, правда, как-то связано с тем, что похищают только тех, кто слабей? Вдруг это всё-таки не учёные? Что, если это…
– …хищник, – вполголоса сказал Эмери. – Такой, как кумо.
– Или, – неожиданно для себя поправила Лу, – тот, кто… хищниками управляет, как ты думаешь?
Ребята уставились на неё, и она смутилась. Действительно, откуда такие смелые догадки? Ведь они толком ничего не знают, а она сама так и вовсе в волшебном мире, считай, первый день…
– Если обычно эти кумо охотятся поодиночке, – сказала Лу, – то что заставило их сбиться в стаю? Может, слишком сильная добыча – но я ведь не такая, правда? Значит, другой вариант – у них появилась общая цель. Или… кто-нибудь смог их сплотить. Может, что-то пообещав. Я ведь видела, они разумные, хоть и… страшные очень.
С минуту Ингрид и драконы обдумывали её слова.
– Давайте спросим у Рика, – наконец сказал Сэл. – Вдруг он что-нибудь для нас узнает.
– А я залезу в списки пропавших, – пообещала Ингрид. – Взгляну, не обнаружится ли там какая-нибудь закономерность. – Она потянулась и сладко зевнула. – Только, чур, завтра. Сегодня я уже всё.
– Утро вечера мудренее, – тихо сказал Эмери. – Госпожа Дженни пообещала, что здесь мы в безопасности. Думаю, мы и правда не найдём места надёжнее, тем более что плавать кумо не умеют.
– А завтра, – Сэл подмигнул Лу, – мы пойдём и попытаемся вернуть тебе Искру. Тогда никакие мерзкие пауки больше не станут тебя доставать.
– Да уж, – хмыкнула Ингрид. – Вы уж постарайтесь!
Глава шестая. «Зелёный Башмак»
– Как спалось? – поинтересовался Сэл, за обе щёки уплетая свой завтрак. Вчера он гордо вручил Лу пачку переводных татуировок с ловцами снов из ниток, бусин и перьев. – Обычный можно украсть или потерять, – объяснил он, тщательно разглаживая картинку у Лу на плече. – А этого хватит недели на две. Когда смоется, новую налепишь. Лучше всего было бы, конечно, набить тебе настоящую… – Он обаятельно улыбнулся, показав клыки. – Но тогда твою тётю точно инфаркт хватит.
Ловцы снов вроде бы немного помогли. Этой ночью поймать Лу теням оказалось не под силу. Но они шипели и тянули к ней лапы из темноты, и ей всё равно ни на миг не удалось забыть, что они рядом. А потом перед ней снова, до боли слепя глаза, распахнулась белая дверь, темнота опрокинулась навзничь, и Лу начала падать вниз, всё больше удаляясь от света, пока дверной проём не остался далёкой белой искрой посреди ничего…
– Ничего, – вслух повторила Лу, чтобы ответить хоть что-то. Говорить о снах не хотелось. Она доверительно наклонилась к Эмери, и, желая сменить тему, громко прошептала: – Слушай, а у него всегда такой аппетит?
Сэл вопросительно поднял голову от переполненной тарелки, вгрызаясь в кусок чего-то золотисто-серого. По словам Зелёной Дженни, это был маринованный угорь. Попробовать его Лу так и не решилась – они с Эмери ограничились тостами с чаем, – но пахло блюдо просто душераздирающе.
– Вообще-то, – Эмери неторопливо сделал глоток из своей чашки, – в нашем родном мире есть некоторые существа, чья жизнь столь прочно переплетена с волшебством, что оно необходимо им как воздух или вода. Его нехватка вызывает ощущение голода, который не утолить обычной пищей… – Он опустил чашку на блюдце и добавил: – Впрочем, драконы к таким существам не относятся.
Лу, не удержавшись, фыркнула в кружку, разбрызгав чай. Сэл, продолжая жевать, беззлобно пнул под столом ногу Эмери.
Вчера Лу не задумывалась, как драконы сумели добраться до «Лавинии», стоявшей вдали от берега. Оказалось, что на стареньком, ржавом, словно погрызенном катере. Когда Сэл помог Лу взойти на борт, ей не терпелось увидеть, какая магия сможет оживить давным-давно заклинивший мотор, но тут в беспокойных волнах мелькнула влажная розовая спина. Верёвка, привязанная к носу катера, натянулась, как если бы за неё кто-то взялся, и судёнышко на буксире потянули к пристани.
Выпрыгнув на берег, Сэл сказал тому, кто был в воде:
– Спасибо, дальше мы сами.
Из залива вынырнула длинноносая лобастая голова. Дельфин! Только почему-то розовый, а не серый, как на картинках. Он прочирикал что-то в ответ и скрылся, подняв на прощание волну брызг широким плоским хвостом.
– Кажется, день будет долгим, – вздохнул Эмери.
– Ничего, – бодро ответил Сэл и протянул руку Лу. – Эй, принцесса, ты когда-нибудь встречала настоящего шамана?
Шаман оказался коренастой бабулей с толстыми, на зависть, седыми косами и морщинистым лицом, словно вырезанным из тёмного дерева. Она открыла гостям калитку на ухоженный задний двор, загнала в дом ораву играющих шумных детей и велела им не высовывать наружу носа. Лу с недоумением глядела, как старушка вытаскивает из сарая для садовых инструментов свёрнутую в рулон вонючую бурую шкуру; как, расстелив её на земле, расставляет полукругом закопчённые деревянные фигурки животных.
В середину шаманка с большим почтением водрузила грубо вырубленную статуэтку медведя, стоящего на задних лапах. Лу догадалась, что это тотем. Когда старуха натянула прямо поверх свитера и джинсов что-то вроде длинной рубахи из оленьей кожи, не осталось сомнений, что она из северного народа, верящего, будто он как раз от медведей и произошёл.
Бабуля взяла в руки настоящий шаманский бубен – большой, кожаный, с изображением дерева, растущего от самого нижнего его края к верхнему, – и обряд начался. Она била в бубен и монотонно тянула не то песню, не то заклинание на незнакомом гортанном языке, переступая ногами в меховых унтах. Эти шаги были похожи на какой-то нелепый, неуклюжий танец, но Лу вдруг подумала о пчёлах, которые танцуют не просто так – у каждого движения есть свой смысл, и его понимают те, кому надо…