– На самом деле мы можем оставлять в себе столько от дракона, сколько захотим, – пояснил Сэл, заметив её взгляд. – Кое-кто предпочитает выглядеть или ящером, или человеком: мол, нечего баловаться всякими промежуточными вариантами. Ну не знаю, мне лично нравятся лапы. – Он растопырил пальцы на манер модницы, любующейся маникюром, глядя, как огни гирлянд играют на внушительных когтях.
Что-то холодное и шершавое потрогало Лу за лодыжку. Она взвизгнула и подпрыгнула вместе со стулом, готовая спасаться бегством. Сэл беззастенчиво рассмеялся.
– И хвост – это слишком прекрасно, чтобы добровольно от него отказаться, – добавил он и помахал под столом самым что ни на есть натуральным зелёным чешуйчатым хвостом, а потом благовоспитанно свернул его кольцом у себя под стулом.
– Мы родом из соседнего мира, – тихо сказал Эмери. – Не только мы с Сэлом, но и все остальные, кто… ну, не люди. То есть я не могу быть уверен насчёт всех, кто сейчас вокруг: кто-то из них наверняка родился уже здесь, но тогда из нашего мира пришли их предки. Магия защищает их от внимания простых обывателей, люди обычно ничего не замечают, но ты теперь зрячая. Это значит, что ты будешь видеть истинный облик волшебных существ, а они будут чувствовать, что ты знаешь, кто они на самом деле. Такая вот монета с двумя сторонами.
– Но… – Лу нервно огляделась вокруг, пытаясь найти слова. – Это же какие-то… герои сказок!
– Наоборот, – мягко пояснил Эмери. – Ваши сказки и мифы выросли из воспоминаний о встречах с жителями нашего мира. Это происходит тысячелетиями: кто-то заглядывает к вам на время, кто-то селится насовсем. Сейчас, как ни странно, больше, чем когда-либо. Это не запрещено.
Лу хотела сказать ещё что-то, но тут бородатый здоровяк вновь появился у их стола – с тяжело нагруженным подносом. Сэл тут же принялся с пугающей скоростью уничтожать свою жареную картошку. Перед Эмери хозяин ресторана поставил овальное блюдо с аппетитной рыбой, целиком запечённой до румяной корочки. Вот только у неё было восемь коленчатых лап, как у какого-нибудь краба, и что-то типа скорпионьего хвоста, весьма… хрустящего на вид.
– Мои извинения за ожидание, господа, – прогудел бородач. – Эта поганка, что сейчас у вас на тарелке, бегала от меня по всей кухне! А это для маленькой леди. – Он взялся было за чашку с какао, но тут же огорчённо нахмурился: – Совсем остыло! Ну нет, это не дело! – Здоровяк отложил поднос, взял чашку в огромные ладони – и от него вдруг повеяло жаром, как от печки. Не веря своим глазам, Лу смотрела, как на могучих руках, будто на поверхности раскалённой лавы, проступают пышущие алым огнём трещины. Не прошло и минуты, и над кружкой с какао начал подниматься ароматный пар. – Так-то лучше. Приятного аппетита, – бородач кивнул им, забрал поднос и снова скрылся на кухне.
– Вот Кэйукай, например, гамул, – с набитым ртом сообщил Сэл. – Дух вулкана. У нас они живут на одном северном полуострове, где полно гейзеров и земля вечно не хочет лежать смирно. У вас, наверное, тоже есть такое где-нибудь.
– На Камчатке, – подсказал Эмери.
– Вот-вот, – кивнул Сэл, – материки в наших мирах почти одинаковые, по крайней мере, так нас в школе учили. – Он откусил здоровенный кусок бургера и с аппетитом прожевал. – У нас шутят, что, когда вулкан дымит, это живущие в нём гамулы готовят себе китов на обед. Но клянусь синими ветрами Гельвидда, у Кэйукая еда повкуснее, чем китовый жир!
Лу осторожно взяла ломтик картошки, попробовала и поняла, что хоть в чём-то согласна с этим странным парнем.
– Но у нас здесь нет вулканов, – зачем-то сказала она.
– Ой, ну так и вон та миленькая рокурокуби[1] под дзиммэндзю[2], – Сэл кивнул на длинношеюю девушку под деревцем, – по идее должна жить не здесь, а гораздо восточнее. В этой… как её… Японии. Но у вас ведь в мире уже давно всё перемешалось. Если людям можно переезжать в другие страны, то почему остальным нельзя? Это раньше, когда с транспортом дела обстояли похуже, волшебные народы были более осёдлыми, а теперь… Да даже тут, в вашем городе, кого только не увидишь!
Какое-то время они просто ели молча. Голод, терзавший Лу, наконец утих, она обсохла и согрелась, и на контрасте с тем, как она чувствовала себя ещё час назад, ей стало почти хорошо.
– Ладно, – сказала она. – Предположим, вы драконы. И что дальше?
– Не только мы, – с готовностью отозвался Сэл. – И ты тоже!
Лу поперхнулась картошкой.
– Не совсем, – уточнил Эмери. – Если только самую малость. Скорее, ты почти полностью человек, но с крошечной капелькой драконьей крови. Мы думаем, один из наших предков давным-давно побывал в вашем мире, полюбил здесь кого-то, и через много поколений появилась ты.
– Наверняка это был дядя Эррол, – вставил Сэл. – Нос у тебя точь-в-точь как у него.
– Так значит, я всё-таки волшебная принцесса? – снова спросила Лу.
Драконы вновь переглянулись, и Лу вдруг показалось, что на их лицах промелькнуло чувство вины.
– Если бы, – негромко сказал Эмери. – Всё было бы намного проще.
– Видишь ли, – заговорил Сэл, и весёлой искры в его глазах уже не было, – мы проводили один ритуал… Такой, для которого нужно очень-очень много волшебства. Поэтому мы решили собрать всех, кто мог помочь. Семью, друзей. Кинули волшебный клич, который привёл их куда надо. И… ты тоже отозвалась. И пришла вместе со всеми.
Лу задумалась над его словами:
– Но почему я ничего не помню?
– Кое-что пошло не так, – устало пояснил Эмери. – Всё было точно рассчитано, от каждого бралась строго заданная мера волшебства. Для драконов и некоторых других существ, достаточно сильных, это не было неподъёмной ношей. Они отдали часть своей силы, но это не могло всерьёз им повредить. А ты… Ох, Прежнего Бога ради, никто не думал, что среди нас вообще может оказаться человек, у которого достаточно драконьей крови, чтобы всё ещё считаться членом нашей семьи, но совсем нет волшебного дара! Тебя… не заметили. Не учли. Ты участвовала в ритуале вместе со всеми, и он забрал у тебя… кусочек души. Ну, то есть… души, духа, твоей сути, называй, как хочешь. – Он замолчал. Провёл руками по лицу, и Лу вдруг показалось, что ему очень больно. – Прости, Лу. Мне так жаль.
Сэл, позабывший о еде, сжал губы и, утешая Эмери, положил ладонь ему на плечо.
– Так вышло, что ты лишилась Искры, – продолжил он вместо друга. – Искра – это… как бы тебе сказать… в вашей культуре сейчас в основном не делят душу на части, но вот у древних египтян была такая система, похожая на правду. В ней душа состоит из кучи разных кусков, и… в общем, среди них есть один под названием Ба. Это жизненная суть человека. И её потеря – это… очень паршиво. Твоя память защищает тебя, стирая то, что слишком больно вспоминать.
Это звучало довольно логично. Самые страшные дни и недели в жизни – те самые, перед тем как всё рухнуло, разбилось на бесполезные осколки и потом уже никогда не было прежним… Их Лу действительно до сих пор вспоминала как в тумане. Если вглядеться в него, можно различить очертания и формы, увидеть, как всё было на самом деле, но Лу поворачивалась к туману спиной и для верности закрывала глаза.
Она не хотела помнить.
– И… – Лу было трудно задавать этот вопрос, но он ведь должен был прозвучать, рано или поздно. – Что со мной будет? Без этой Ба… Искры… без этой штуки?
– Боюсь, не «будет», а уже происходит, – сказал Эмери. – Ты видишь одни кошмары, потому что Ба – это та часть души, которая по ночам путешествует в мире сновидений. Теперь, когда её нет, путешествовать некому, зато к тебе могут беспрепятственно приходить разные… злые, хищные существа. А ещё эта часть крепко связана с состоянием физического тела, и поэтому у тебя болит голова. Вряд ли кто-то в человеческой медицине сможет распознать эту связь и помочь. И… В общем, Ба – это про все твои эмоции и чувства. Когда её нет, ты постепенно теряешь способность радоваться, надеяться, любить… А потом – вообще ощущать хоть что-то, кроме пустоты. Слава Прежнему Богу, я вижу, что это ещё не зашло у тебя слишком далеко, твои чувства пока живы и работают почти как надо, но если ничего не предпринять, то через пару лет…
– Ох, – сказала Лу. Она не смогла придумать, что на это ответить.
– Это наша ошибка, – без улыбки сказал Сэл. – Как только мы узнали о том, что с тобой случилось, то решили, что должны всё исправить. И мы всё исправим, слышишь? И никому не дадим тебя в обиду. – Он протянул ей чешуйчатую руку. – Вообще-то, настоящее драконье слово даётся хвостами, но ваша клятва мизинцем, по-моему, тоже сойдёт!
Лу сцепилась мизинчиком с его когтистым пальцем.
– Мы вернём тебе Искру, – очень серьёзно сказал Сэл. – Я обещаю.
Глава третья. Тёплый приём
Задыхаясь, Лу бежала по гулким тёмным коридорам.
Она не видела даже собственной вытянутой руки. Не слышала ничего, кроме своего загнанного дыхания и стука сердца в ушах.
Они гнались за ней – тени на паучьих лапах. Почти бесшумные, стремительные, скользящие по стенам и потолку так же легко, как по полу. Убежать от них не смог бы никто.
Коридоры не кончались.
Это был лабиринт, раскинувшийся на сотни километров под землёй, запутанный, словно обрывки панических мыслей, бесконечный, как страх. А может, сама того не зная, Лу просто бегала по кругу?
Что хуже – навсегда потеряться в чём-то бескрайне огромном или вечно блуждать на одном и том же месте?
Лу чувствовала, что ещё немножко – и всё. Ужас подгонял её, заставлял держаться из последних сил, едва-едва отрываться от невидимых во тьме мохнатых лап, но и у неё был свой предел.
Надолго ли её хватит, прежде чем она упадёт? Ещё на сотню шагов? На дюжину?
И тут темноту разрезал луч света.
Словно это был хирургически точный надрез, прямой, как по линейке – щель у дверного косяка. Дверь распахнулась настежь, и Лу, ослеплённая злым, безжалостным белым сиянием, закрыла лицо руками.