– Прежнего Бога ради! – выдохнул он. – Да я же чуть не поседел! Ох, клянусь чем хочешь, мы хотели быть рядом, когда ты очнёшься, но Шанди, та милая девушка из Благой Эвджинии, сказала, что с тобой всё будет в порядке, если только никто не станет стоять у неё над душой, и прогнала нас, и… А потом нас поймал этот господин Беккенбауэр, он у них теперь вместо Сафо, и от него было вообще никак не уйти, и… – У него кончился воздух в лёгких, и только это заставило его замолчать. Лу чувствовала, что у Сэла внутри ещё очень много слов, и для того чтобы самые главные из них могли прозвучать, много ненужных и бестолковых должны выйти и освободить дорогу…
– …и он велел нам возвращаться домой, – вдруг закончил за него Эмери. – Нам придётся послушаться, Лу. Он прав. Пока мы здесь, ваши волшебники не смогут толком восстановить защиту. Мы больше не имеем права рисковать жизнями и спокойствием всей магической диаспоры города. Лучшее, что мы можем сделать прямо сейчас, – это отойти и не мешать расхлёбывать ту кашу, которую заварили.
У Лу упало сердце.
Наверное, где-то внутри она всегда знала, что наступит время, когда ребята уйдут. Ведь, в конце концов, так кончались почти все книжки про друзей из других миров. Но она не была готова, что это время придёт так скоро.
Она вообще не была готова.
– Как, уже? – тихо спросила она.
– Это не навсегда, – заверил Сэл. – Как только снова будет можно, лично я сразу примчусь! Притащу кучу наших вкусностей и уж точно никуда не денусь, пока тебе не надоем и ты меня сама не прогонишь!
– Я тоже буду счастлив увидеть тебя снова, – очень серьёзно сказал Эмери. – А пока что мы сможем писать. Может быть, ты удивишься, но почта между мирами ходит вполне исправно… – Он вдруг спрятал лицо в ладони. – Прежнего Бога ради, столько всего случилось сразу. Никто из нас ведь даже ещё понять ничего не успел. Я не хочу уходить, зная, что мы бросаем тебя совсем одну, растерянную, уставшую и грустную. Ты точно этого не заслуживаешь. Ты… Ты ведь спасла меня. Дважды.
Лу неожиданно поняла: она не знает, что ответить. Этому не учила ни одна книжка по этикету. «Я с радостью сделала бы это снова»? «Я надеюсь, мне не придётся делать этого снова»?
Слова не находились, поэтому оставалось только одно. Она обняла Эмери, и он, такой тёплый и мягкий, заключил её в ответные бережные объятия. Они стояли так несколько минут, долго, не говоря ни слова, и горький комок, застрявший у Лу в горле, когда Эмери сказал, что уходит, таял, как льдинка на солнце.
Ведь это же и правда не навсегда, верно?
– Все друзья иногда расстаются, – сказала она вслух. – Это ничего.
– Ну да, только если это не домо-комо, – отозвался Сэл. – Я учился с одним из таких ребят, у них две головы, и они постоянно… Ох, честное слово, мне нужно перестать, да?
Лу обняла и его тоже. Что с того, что они уже делали это совсем недавно? Сэл прижал её к себе, зарылся носом Лу в волосы. Она уткнулась лицом ему в грудь, глубоко вдохнула. Выдохнула. Сэл пах потом, гарью, железистой ноткой крови. Драконом. Собой.
Он пах её лучшим другом.
– Не переставай никогда, – прошептала она.
– Госпожа Мёрфи пообещала проводить тебя домой, – сказал Эмери. – То есть… Мы взяли на себя смелость предположить, что пока тебе лучше вернуться к тёте. Но я бы хотел, чтобы ты знала – если ты с ней несчастлива, мы придумаем, можно ли устроить по-другому. Ты точно не обязана оставаться там, где тебе плохо.
– Пора идти, да? – Сэл с сожалением выпустил Лу из объятий, ещё на мгновение удержав её руки. Посмотрел ей в глаза. – Я счастлив, что ты появилась в нашей жизни, – сказал он.
Никто никогда ещё не говорил Лу такого.
Рик выполнил обещание и никуда не ушёл. Хорошо, потому что он действительно был ей сейчас очень нужен.
Эмери с Сэлом сказали, что провожать их до самого перехода ни к чему, потому что это будет для всех только сложнее, и Лу им поверила – разве они когда-нибудь ей лгали? Когда они ушли с площади, Лу серьёзно задумалась, не заплакать ли, но тут её как раз подхватила Ингрид – возбуждённая, с горящими глазами и целой речью о том, как завтра об Элоизе Спаркс, героине, узнает весь город. Рик со своей неизменной ироничной усмешкой на губах тоже как-то незаметно оказался рядом, и его невозмутимость была как якорь среди сегодняшнего сумасшедшего дня.
Если эти двое будут поблизости, чтоб утешать её, любить и охранять, то Лу чувствовала, что сможет справиться.
Сначала они заглянули на «Лавинию» – ведь если бы Лу заявилась домой в своём нынешнем виде, тётю Шерил хватил бы удар. Стоя под душем и оттирая с кожи грязь и засохшую кровь, Лу рассматривала новые шрамы у себя на груди – память о волчьих зубах. Она пока не поняла, что чувствует по этому поводу. Забавно будет, если когда-нибудь придётся объяснять тёте, как они появились…
У порога ванной ждала её родная школьная форма – аккуратно выглаженная и пахнущая свежестью недавней стирки. Лу высушила волосы, заплела косы. Посмотрела на себя в зеркало.
Удивительное чувство: быть снова такой же – и совсем другой.
Метро сегодня закрылось раньше времени – после происшествия на той недостроенной станции везде проводились проверки на безопасность. Лу было так странно осознавать, что это из-за неё, но в новостях говорили, что никто не пострадал, и, наверное, лишний раз проверить, всё ли в порядке, – это даже полезно? Они с Ингрид и Риком доехали до нужной улицы в полупустом автобусе. Лу не была уверена, что за рулём есть водитель, но, может быть, она просто слишком устала.
В темноте безветренной ночи исподтишка ударил морозец. К утру всё покроется инеем, и лужи подёрнутся ледяной коркой. Можно будет прыгать по ним и слушать, как она хрустит.
Лу не делала этого с тех пор, как не стало мамы.
Все эти жёлтые листья в сентябре, первый лёд новой зимы, запах оттаявшей земли по весне… Крошечные радости. Она только сейчас осознала, как многого была лишена.
Наверное, уже можно осторожно надеяться, что это тоже не навсегда?
Лу не любила все эти книги и фильмы, где перемены и исцеления случаются сразу. Персонаж-трус вдруг совершает подвиг – и тут же становится бесстрашным до конца жизни. Такая ерунда. Она с радостью почитала бы о том, как всё меняется медленно. Два шага вперёд, один назад.
Ведь именно так происходит на самом деле.
– И всё-таки, – спросила Ингрид, – что в итоге случилось с этим проклятым волком?
– Слышала сказку о глупом чудовище, которое пыталось выпить реку? – ответил Рик. – Примерно то же самое. – Он внимательно посмотрел на Лу и ослепительно улыбнулся ей. – Хоть я до сих пор ума не приложу, откуда в тебе было столько силы.
Лу прислушалась к себе. Рик правильно сказал об этом. Свет в ней теперь горел спокойно и ровно. Он больше не поднимал её над землёй. Не светил прямо сквозь Лу, не помещаясь внутри.
Она снова стала обычной собой.
И это было прекрасно.
– Удачно, что этот амарок сожрал лишнее, – вторя её мыслям, заметил Рик. – Иначе тебе не дали бы жить спокойно. Сдаётся мне, что быть обычной человеческой девчонкой куда приятнее, чем волшебным феноменом. Не то чтобы я пробовал то или другое, но всё же.
– Это точно, – охотно согласилась Лу.
Она не думала, что сможет когда-нибудь пройти тот же путь снова. Даже если бы Хельга показала ей ещё одну дверь, Лу вряд ли решилась бы переступить порог. Некоторые вещи делаешь только однажды.
И всё-таки было кое-что, не дающее ей покоя…
Если Хельга сказала, что страшное место, в котором Лу довелось побывать, – это её личный внутренний ад…
Значит ли это, что вся та сила с самого начала была внутри её самой?
Ладно. Ей уж точно не обязательно ломать голову прямо сейчас. Это может подождать хотя бы до утра.
У крыльца дома тёти Шерил Ингрид спросила:
– Ты уверена, что нам не нужно проконтролировать, что с тобой всё в порядке? Ну, то есть мы можем немного подождать. Если ты зайдёшь и поймёшь, что не хочешь там оставаться, помаши в окно три с половиной раза, и я пошлю этого нелепого дылду в шляпе сделать вид, что он твой нашедшийся папаша, или я не знаю…
Лу не выдержала и прыснула. Ингрид критически осмотрела Рика с головы до ног и вздохнула:
– Да, ты права, ничего не выйдет. Рожа у него совсем не внушает доверия.
– Со мной всё будет в порядке, – заверила Лу.
– Точно? – Ингрид строго посмотрела ей в глаза. – Ну, хорошо. Смотри, подменыш уже ушла, так что путаницы не будет. Городской совет обещал теперь присматривать за тобой. Не в смысле слежку установить – этот Беккенбауэр вроде нормальный дядька, – а приглядывать, чтобы тебя больше никто не обижал. Так что ничего не бойся: все подозрительные шумы по ночам – это ветки, или водопровод, или что там ещё бывает. Спокойной ночи. Я встречу тебя завтра после школы, ладно? Хочу наконец узнать всю историю целиком!
Лу кивнула и поднялась на крыльцо.
На пороге она обернулась и помахала друзьям.
Друзья. Слово, которое раньше встречалось ей только в книжках.
Одному Прежнему Богу было ведомо, который теперь час. Лу попыталась отпереть дверь как можно тише, но тётя Шерил не спала – на кухне горел свет и гремела посуда. Тётя вечно мыла посуду, даже если опаздывала, даже если очень устала после работы. Как будто это было так страшно – оставить чашку грязной на целый день.
Наверное, Лу могла бы проскользнуть мимо неё, нырнуть в кровать, сделать вид, что спит. Хотя притворяться, пожалуй, и не пришлось бы – она не сомневалась, что уснёт, как только её голова коснётся подушки.
Вместо этого Лу пошла на звук воды.
– Ну и где тебя носило?! – не оборачиваясь, сердито бросила тётя. – Ты время видела?
Неужели тётя Шерил так ничего и не поняла?! Не заметила, что настоящей Лу не было несколько дней?
Лу стояла в дверях, всем своим существом вбирая уют знакомой квартиры. Она никогда не была здесь счастлива – так почему же вернуться сюда так