И проснуться посреди ночи, чтобы подскочить на кровати с ошарашившей меня мыслью.
Как я собираюсь сдавать вступительный экзамен по химии, если я НЕ ЗНАЮ ХИМИЮ⁈
[1] Соломон Рафаилович Мильштейн (1899–1955) — заместитель министра МВД УССР, выдвиженец Л. П. Берии, арестован после ареста своего патрона, впоследствии расстрелян.
[2] Герой вспоминает популярную легенду (озвученную Серго Берия) о том, что, когда Мильштейна пришли арестовывать, он, вместо того, чтобы сдаться, отстреливался и был убит (а не расстрелян)
[3] Герой таким сложным путем намекает, что перед ним не натуральная блондинка, а крашеная.
[4] Пройда — пронырливый и ловкий человек.
[5] Книга Леонтия Раковского «Генералиссимус Суворов» была издана в СССР еще в 1949 году.
Глава 32
Водород, гелий, литий, бериллий, бор, углерод, азот, кислород, фтор, неон, апатит, ортоклаз, кварц, топаз, корунд, алмаз… тьфу ты.
Сбился.
Я и так не всю таблицу Менделеева помню наизусть, а только примерно до криптонита… тьфу, криптона…[1], так еще и таблица твердости влезла[2]. В свое оправдание могу сказать только то, что я плохо спал ночью.
Во-первых, у меня заболел живот, его крутило и резало так, как будто добрые девочки решили меня отравить. Хотя, скорее всего, все дело в том, что я плотно наелся после достаточно продолжительного голодания. Как еще заворот кишок не получил… Осторожнее надо, батенька.
Во-вторых же, когда мне все же удалось окончательно забыться сном, мне — да, во сне — пришла в голову пугающая мысль, после которой я почти и не спал.
Мне надо сдать экзамен по химии. И я помню школьный курс химии, я его относительно недавно проходил, причем вовсе не мимо, химия мне нравилась — пусть не столько химия, сколько учительница по химии… впрочем, ладно, не будем об этом… — так что, как мне казалось, перед экзаменом достаточно будет освежить в памяти знания. Так я подумал — и выкинул химию из головы, погрузившись в более насущные проблемы.
Но ведь я знаю НАШУ химию. А не здешнюю. Этот мир, порождение излишне богатой фантазии… ладно, ладно, этот мир, какая бы там фантазия его не породила, отличается от нашего тем, что в нем поменялись все имена собственные. А в химии, знаете ли, очень много завязано на имена собственные. Таблица Менделеева здесь наверняка отсутствует, вместо нее — таблица какого-нибудь Хрендитяпкина. И я завалюсь на самом элементарном вопросе «Кто является создателем периодической таблицы элементов?» Причем преподаватель будет искренне считать, что он меня вытягивает, бросает мне круг спасения, так сказать. А получится якорь спасения, чтобы тело течением не унесло. Если продолжить метафору.
Что делать? И ведь в библиотеку не попадешь — суббота же[3].
К счастью утром меня все же немного отпустило, и я вспомнил, что живу в общежитии. Где, в частности, есть три — как минимум — замечательные девушки, которые не откажут в помощи.
Девчонки не подвели. Вернее, девчонка в единственном числе: две из них с утра пораньше куда-то убежали, в комнате осталась только шкафообразная Лалина. Кстати, если с нее снять пиджак — нет, я не снимал с нее пиджак! И вообще ничего не снимал! — то она переставала походить на шкаф и начинала походить… кхм… на лошадь. Впрочем, то, что она не в моем вкусе — не ее вина, правда? Мой вкус — не эталон, знаете ли. А так Лалина была девушкой доброй и хорошей. Плохая не побежала бы по комнатам, чтобы найти школьный учебник химии для полупостороннего человека, верно? Так что я извинился перед ней, за то, что обидел, сравнив с лошадью. Мысленно, конечно. Мысленно обидел — мысленно и извинился.
Итак, учебник…
Я уселся, подогнув ноги, на кровати в комнате девчонок… Лалина мне разрешила. Да, я спрашивал разрешения. Нет, сначала спросил, а потом влез на девичью кровать. Не В девичью, а НА девичью!
Почему я не пошел к себе? Даже не знаю. Наверное, я соскучился по людям. Особенно по людям женского пола. По общению. С людьми женского пола. А вы сами попробуйте прожить две недели, разговаривая только со случайными попутчиками — узнаете, почем фунт одиночества. У меня коммуникационное голодание, все, отстаньте, видите — на мне одеяло[4].
Под разговор с Лалиной, скорее, просто болтовню ни о чем, я листал учебник…
Желтоватая бумажная обложка, тканевой корешок, надпись «Химия» в рамке… Учебник для 8–10 классов, то, что надо. Я пролистал страницы, на одной из первых попался рисунок хмурого дядьки с квадратной, как кувалда челюстью и подписью, что это не кто попало, а сам В. М. Костяникин, годы жизни с 846 по 900. Может, это и есть здешний Менделеев… а, нет. Часть третья «Периодический закон и периодическая система элементов И. В. Кирпичикова. Строение атомов». Кирпичиков, значит… Сам товарищ Кирпичиков тоже был изображен на картинке, и выглядел как сухопарый тип с высоким лбом и длинной козлиной бородкой а-ля Троцкий. Из-за чего выглядел несколько демонически и, видимо, поэтому прежний хозяин учебника пририсовал ему пару художественно выполненных рогов. Видимо, правило о том, что учебника, в котором Менделееву ничего не пририсовали, не существует, выполняется даже в другом мире…
А теперь давайте посмотрим на саму таблицу Кирпичикова.
Бор остался бором, но он и не в честь Нильса Бора назван[5], так что не считается…
Натрий, магний, алюминий, кремний… Все по прежнему…
Калий, кальций, уллий, титан… Оп-па. Скандий исчез. Оно и правильно: назван-то в честь Скандинавии, которой в этом мире быть не может. А вот то, что титан остался титаном — странно. Он же свое название получил от имени королевы фей, Титании, потому что открывший его химик восхитился красочными переливами пленки оксидов[6]. Странно.
Ну, мне же проще. Дальше…
Мартелий… о, и ванадия нет[7]… хром, марганец, железо, кобальт, никель…
Ну, в целом из того, что я помню, поменяло название не так уж и много. И не сильно существенного. Название «Таблица Кирпичикова» уже плотно засело в моей голове, так что осталось запомнить несколько названий элементов, имен и фамилий. Но это потом. Потому что мне их нужно выписать в тетрадочку, а я, во-первых, оставил ее в своей комнате, а во-вторых — не стоит писать какие-то неизвестные названия на глазах у девчонок. Которые, конечно, хорошие… Но, наверняка, как и все девчонки — любопытные. Не стоит давать им повода задуматься, что это за шифровки в Центр пишет их новый сосед.
Тем более, у меня на сегодня — куча дел. Нужно прошерстить брошенный дом, начав с той квартиры с манометром… тьфу, барометром, оттащить добытое в норку или в скупку, а также купить что-нибудь вкусненькое для девчонок.
Во-первых, стыдно их объедать, во-вторых — нужно отблагодарить их за заботу и помощь, и, в-третьих… Я, в конце концов, собираюсь учиться в Институте пищевых технологий!
Неужели не смогу придумать, чем их удивить?
[1] Криптон — 36-ой элемент периодической таблицы. А криптонит — минерал, являющийся слабостью Супермена. В периодической таблице его нет.
[2] С апатита по алмаз — эталонные минералы шкалы твердости по Моосу, каждый из которых царапает предыдущий и царапается последующим.
[3] Герой забыл, что суббота является рабочей. В СССР пятидневная рабочая неделя была введена только с 1967 года.
[4] Нет на нем никакого одеяла, герой шутит, цитируя Холмса из сериала «Шерлок» 2010 года. Конкретно — эпизод, где Холмс, завернутый в одеяло, начинает при полицейском перечислять приметы возможного стрелка, понимает, что под эти приметы идеально подходит Уотсон (который, собственно и был тем стрелком, что застрелил убийцу, пытавшегося убить Холмса) и быстро сворачивает разговор «Может, хватит? Я в шоке, видите, на мне одеяло!»
[5] Бор получил название от арабского слова «бурак», то есть — бура. А бура, в свою очередь — белый порошок, продающийся в аптеках и используемый в качестве антисептика для обработки ран и в качестве отравы для тараканов.
[6] Титан назван все же в честь титанов, героев древнегреческой мифологии (о чем утверждает, к примеру, Большая советская энциклопедия). А версия о происхождении названия от Титании появилась в 80-х годах в журнале «Техника — молодежи», где в те годы публиковали много выдуманных фактов.
[7] Ванадий назван в честь древнегерманской богини Фрейи, сводной сестры Тора от приемного сына Одина (там все запутано не хуже, чем у древнегреческих богов, с их похождениями Зевса). Нет, не пытайтесь понять, как из Фрейи получилось «ванадий» (хотя академик Фоменко, возможно, что-нибудь и придумал бы), просто у Фрейи было прозвище Ванадис, «дочка ванов».
Глава 33
Не, ну «удивить», конечно, это громко сказано. Даже с учетом того, что готовить я умею и люблю. Но нужно учесть, что из кухонных приборов у меня только нож и найденная чуть ли не на помойке алюминиевая вилка. Да и вообще трудно приготовить на общажной кухне какой-нибудь ружверблю. Даже если бы я знал, что это такое вообще[1].
Идеалом был бы какой-нибудь простенький салатик, из тех, где и готовить не надо, достаточно порезать ингредиенты помельче и смешать. Но большинство известных мне салатов — на майонезе, а я не уверен, что здесь продается майонез[2]. И в магазинах я его не встречал (правда, и не искал). А другие заправки для салатов я не вспомню. Остаются бутербродики. Простенькие какие-нибудь. Но с изюминкой.
Изюминкой в бутербродах обычно выступает намазка. Чуть поджариваешь кусочек хлеба или батона, намазал что-нибудь, сверху шлепнул кусочек мяса-рыбы-овоща — и вот у тебя уже не банальный «хлеб с колбасой», а тартинка[3], канапе[4], смёрребрёд[5], в общем — на что у тебя хватит фантазии обозвать получившееся. Нет, перед девчонками я выпендриваться не буду, я, если кто забыл, простой парнишка из глухого аула, затерявшегося в джунглях. Мне такие страшные названия не по чину. Просто «бутербродики, мама такие готовила, а где она рецепт взяла, понятия не имею».
Осталось придумать, какие именно. Для этого я и иду в магазин.