На этот раз бороду чешет Крофт. У него больше, без вариантов.
– Мысль не лишена интересностей. Надо обговорить. Спасибо, Влад. Так, тебе нового сектора еще не выделили – помоги Борису, у него завис объемный прожект, надо хотя бы в первом приближении рассортировать хвосты, какие в дело, а какие подождут до лучших времен...
Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Среда, 11/09/22, 15:00
Ровно в полдень меня отрывают звонком на мобильник уже от рабочего места. Директор.
– Влад, ты сильно занят?
Вопрос, учитывая статус собеседника, можно считать риторическим.
– Сейчас подойду.
– Ты не понял. Доделывай все неотложное и поедем кое-куда.
– Тогда мне минут десять надо.
– Добро, столько потерпит. – И отключается.
Через десять минут, как и оговорено, выбираюсь на автостоянку. Крофт уже сидит в машине, причем это не служебно-представительский "геленд", а его личная "тойота-лендкрузер". Веселенькая зеленая расцветка, скошенная крыша кабины, праворульная конфигурация оригинальной японской сборки и тринадцать посадочных мест на три двери, одна из которых откидная задняя – признаться, я так и не понял, из каких соображений директор выбрал в качестве личного транспорта сей недофургон семьдесят восьмой модели. Возить на пикники большое семейство ему точно не нужно, из четверых детей трое уже совершеннолетние и живут отдельно, а что старший успел сделать Крофта дважды дедушкой, к делу не относится.
В общем, загружаюсь на штурманское сидение слева и жду указаний. Каковых не поступает, начальник просто проезжает насквозь весь город, а с ведущей в аэропорт трассы сворачивает направо, выруливая к промзоне с северной стороны.
КПП под охраной бойцов РА – комендачи, судя по красным беретам. Вооружение стандартное, "грачи" на поясе и чернопластиковые "сто четвертые" на груди. Идекарта Крофта вопросов не вызывает, а вот мою сверяют с отдельным списком – вероятно, "лица, имеющие временный допуск в охраняемую зону"; допуск составители списка мне предоставили, поскольку шлагбаум перед нами поднимают и вежливым взмахом указывают направление.
Я по-прежнему молчу. Любопытно, разумеется. С кем рандеву, почему именно в одном из закрытых уголков демидовской промзоны, и с чего вдруг директор решил самолично поработать водителем? Однако я понимаю, что "в части, касающейся меня" – объяснят, а о прочем спрашивать и не стоит.
Здоровенный корпус, сложенный то ли из шлакоблоков, то ли из бетонных плит. Дверь, будка охранника – опять же вместо простого вохровца-ветерана из "досек" здоровый лоб в красном берете, – и вежливая просьба сдать оружие. Пожав плечами, отдаю вахтеру "баллестр" и карманный револьвер, а Крофт – свою двухцветную "берсу" сорокового калибра. Затем нас проверяют ручным металлоискателем, аки в американском аэропорту – спасибо еще, не заставили снять обувь и пояс – и, убедив меня расстаться также со складным дорожным режиком и мини-фонариком, а ворчащего Гальцева – со здоровенной связкой ключей на тросике, способной при надобности приголубить оппонента не хуже кистеня, наконец пропускают дальше. Куда именно идти, Крофт не спрашивает, очевидно, уже бывал здесь.
Безликий коридор, оклеенный бежевыми моющимися обоями, такие же безликие фанерные двери, на которых краской начерчены номера. Кивнув на девятую, директор Гальцев ждет, пока я проявлю вежливость и распахну ее для старшего товарища – пожалуйста, мне несложно, – и входит внутрь, само собой, следом и я.
Вместо ожидаемого подспудно кабинета-переговорной с очередной группой Очень Важных Персон, каковым зачем-то потребовался скромный я, за дверью открывается лабораторный предбанник. Иначе это и не назовешь: комнатенка, открытый шкаф, в котором висит уличная одежда, пяток стульев для возможных посетителей и стеклянная стена, за которой колдуют люди в условно белых халатах и операционных шапочках. Но поскольку колдуют над разнообразными железками, и на них нет ни противогазов, ни даже тканевых масок, да и хирургические одежки не тянут на цельнорезиновый комплект высшей защиты... в общем, вывод – в работе у народа не боевые вирусы и не химия массового поражения. Щелкают реле-тумблеры-реостаты, мерцают какие-то лампочки, на одних приборах результат обозначен стрелками на шкале, на других – световыми столбиками индикаторов, а на третьих и вовсе осциллографическими кривулями на сетке монитора. Конечно, образование у меня высшее и даже техническое, формально – теплоэнергетика киевского политеха... правду сказать, очень формально, серьезно на кафедре преподавались только компьютерные дела, все прочее по верхам и для галочки. В общем, с тем же успехом на той стороне могла бы развлекаться сейчас голливудская массовка лаборатории доктора Зло из какого-нибудь джеймсбондовского боевичка, бо чтобы понять эту кухню, крутиться нужно непосредственно в ней.
Крофт уже устроился на втором справа стуле и приглашающе кивает мне на крайний. Занимаю позицию и задаю очевидно ожидающийся от меня вопрос:
– И что это такое?
– Официально – научно-исследовательская лаборатория номер четыре под патронажем электросварочного...
– А если серьезно?
– А вообще тут изучают "ворота".
Вид у меня, наверное, примерно как у Ярика после неудачной охоты на белку.
– А... откуда у нас вообще "ворота"? – Еще бы, главное ноу-хау Ордена – именно "ворота", массаракш, в смысле, монополия на оные. Пока есть монополия, есть и снимаемые со всей новоземельной братии сливки на заленточных заказах, а если собственные проходы в Старый Свет и обратно будет открывать каждый первый – ну хорошо, каждый первый здешний анклав, – Орден в момент сдуется до уровня "некогда первый среди куда более равных".
– Если б они у нас были, Влад, ребята занимались бы совсем другим. На сегодня их задача – воспроизвести эффект "ворот".
– Уф-ф. Я уж испугался...
– Чего испугался? – раздается за спиной.
Разворачиваюсь вместе со стулом – в комнатке материализовались, иначе не скажешь, двое армейцев в стандартной повседневке светло-зеленого колеру. На полевых погонах у обоих – по две звездочки, но у старшего, в стальных очках и совершенно седого, два просвета, а у младшего всего один. Просветы красные, общевойсковые, ага, и эмблемой стандартные же скрещенные мечи с гранатой, вроде как пехота, вот только такие же на полевой форме у разведки с контрразведкой "чтобы никто не догадался". Лейтенантов в анклаве много, но вот подполковник – для РА звание уже весьма серьезное, учитывая, что глава военной разведки, Лошкарев, носит полковничьи погоны, получается, что это один из его прямых замов. Кажется, именно этого товарища полгода назад изрядно повеселила часть моего "командировочного приключения" с китайскими бандитами-хунхузами, которых китайская же контрразведка подставила под молотки, в смысле, под пулеметы поселенцев Мидгарда...
Правильно, и прикрытие условной лаборатории по воссозданию "ворот" как раз и положено обеспечивать контрразведчику, стратегическая важность – куда там моей Большой игре. И вопрос такой задавать он может.
А я могу – ответить.
– Товарищ Гонтарь, если не ошибаюсь? – Седой подполковник кивает с доброй душевной улыбкой пускай не Лаврентий-Палыча, но уж как минимум папаши Мюллера в бессмертном исполнении Броневого. – Испугался я рвения начальства и героизма исполнителей.
– А подробнее? – Армейцы присаживаются на все те же стулья перед стеклянной стеной, лейтенант чуть отодвигается, небось чтобы иметь толику свободного пространства. Еще один мастер боевого балета... танцевальные такие движения. Ладно, потанцуем, только я это делаю словами.
– Могу и подробнее. У нас ведь протекторат Русской Армии, и формально именно армейцы отвечают за все и вся. Соответственно если сверху спустили приказ изучить работу "ворот", так с кого потребуют действующий образец? А вернее, когда начальство рявкнет "вынь да положь" – ведь у бойцов Русской Армии, особенно у егерей и им подобных, квалификация и правда на зависть, они же действительно МОГУТ вынуть что угодно откуда угодно, положив при этом всех, кто будет препятствовать выполнению боезадачи. Чудо-богатыри, массаракш, так способны начудить, с их-то подготовкой... Однако в данном конкретном случае важнее будет даже не это.
– И что же? – интересуется уже не Гонтарь, а Крофт.
– Да то, что приблизительно понятно, где, в смысле, у кого они будут эти "ворота" вынимать, если вдруг прикажут. Это за нефть Диких островов Орден не будет переть на рожон и открыто воевать с протекторатом, максимум затеет очередные тарифные наценки и игры с позициями товаров на поставку и пересортицей самих поставок, так всему этому есть методики противодействия – тут простой бизнес. Но за монополию на сами "ворота" – порвут ведь, это уже угроза Ордену как главной жабе новоземельного болота. И действовать будут не открытой интервенцией, класс наших бойцов там тоже представляют, а ударят издалека чем-нибудь вроде ядрен-батона, боевых вирусов и подобной массовой отравы... понятно, что вот прямо сейчас у них этого нет, и ни у кого здесь нету – просто не нужно было; однако в заленточных-то арсеналах найдется, и орденцы, если надо, для собственных потребностей ввезут такой товар особой отчетности, quod licet Iovi[92], как говорится. А обзавестись оружием сдерживания, наклепать похожую боевую химию на имеющемся оборудовании, мол, если что, мы успеем ответить – так нужно время, потому как хрени этой понадобится, буде таки дойдет до дела, преизрядно, причем со средствами доставки, а с ними, разумеется, та же история...
– Интересные... выкладки, – подполковник снимает очки и протирает платочком. – Вы прогнозируете именно такую реакцию Ордена?
– В первом приближении, да. "Ястребы" там рулят не всем, но именно здесь скорее всего их голос будет решающим.
– Вы разбираетесь в военном планировании?
– Да упаси Моргот! Мой потолок в этом деле – старший в тройке кое-как подготовленных резервистов.