авный этому куску капитал, неважно, потребуется год или двадцать лет, при этом всякий, кого поймают на жульничестве, опять же вычеркивается. Не хотел плодить нахлебников.
– Очень похоже, что и здесь нечто в этом роде, – вставляю я.
Еще бы не похоже, именно поэтому я такую формулировку и сочинял, хотя и не знаком с описанным МакКензи патриархом. Естественно, получит Барбара после совершеннолетия "при соблюдении условий" всю сумму наследства, но опять же, заранее знать о размере этой суммы не надо никому, кроме меня.
– Так, – берет слово миссис Робертс, – все это, конечно, хорошо, но хотелось бы конкретики. Где и как мы можем получить причитающееся моей дочери?
– Депозитный вклад сделан в Американском Объединенном банке. Мне понадобятся координаты, на которые следует оформлять переводы – ежегодные или ежемесячные, как вам будет удобнее, можно согласовать и другой график, банку все равно. Опять-таки, использовать орденский счет вашей дочери, или открыть новый в любом другом банке – вам решать, за переводы в Банк Ордена комиссия у Ю-Эй-Би вроде была три процента, про остальные не помню.
– Погодите, моя дочь несовершеннолетняя, как же...
– А это банку тоже все равно, – комментирует недосказанное МакКензи, – если клиент имеет действующий Ай-Ди, все основные услуги ему доступны. Открыть счет точно можно, я сам в том году внуку помогал, он, понимаете, почитал Драйзера и решил поиграть в финансиста. Для некоторых операций требуется поручитель, но там зависит от банка, кредитной истории и так далее.
Тут открывает рот сама наследница.
– Может, вы все помолчите и позволите сказать мне?
Тридцать три раза массаракш.
Звонко-раздраженный голос девочки меня ничуть не удивляет – как еще может говорить подросток ее невеликих лет, которая недовольна, что при обсуждении вопроса, каковой касается ее напрямую, ее саму задвинули в угол и держат за мебель. Однако я никак не ожидал, что слова Барбары будут сопровождаться этаким внутренним толчком-волной...
С одной стороны, удивляться не следовало бы – дочка Сорок Четвертого, однако. С другой стороны, дети Сорок Третьей сверхспособностей в общении со мной не проявляли, а ведь мы гостили у Крамеров два дня и отнюдь не молча. С третьей стороны – теперь, когда сгорела черная тетрадь, одному Морготу известно, что собой представляет Голос, в каких обстоятельствах наследуется и что для носителя способностей служит инициацией, вспоминая всю соответствующую фантастику... это Воланду вольно было говорить, мол, рукописи не горят, он все ж таки из другого ведомства.
С четвертой же стороны, Сорок Четвертый успел провести со своей кровиночкой несколько дней и, возможно, заметил то, что я узнал только сейчас. Поэтому и попросил позаботиться о ней, присмотреть – именно меня. Когда сообразил насчет блокировки. Другие не смогли бы, он прав. Поэтому и сказал "забирай хоть все деньги", это – куда важнее.
Барбара тем временем спрашивает:
– Влад, посоветуйте, как лучше поступить?
Снова – толчок-волна, а значит, это не было случайной вспышкой, о своих способностях девочка хоть немного, но осведомлена. И хоть немного, но умеет ими пользоваться в своих интересах. Вот сейчас пытается припрячь в своих интересах меня, как она полагает – случайного встречного.
А я что, я с удовольствием отвечу, хотя и не поддаюсь Голосу. Просто это нужно и мне тоже.
– Тебе лучше уехать со мной. Прямо сейчас.
Глаза у девочки – два зеленых колодца, переполненные удивлением.
– Скажи всем, что я твой дядя, у которого ты теперь будешь жить, возьми сменную одежду и любимых кукол, попрощайся и поедем.
Барбара хватается за чашку с компотом и жадно выдувает пол-литра в два глотка.
– Это лучший выбор для тебя. Потом расскажу, почему.
И не вру ведь, правда расскажу. Потом. Когда подрастет достаточно, чтобы понять.
Суверенная Территория Техас, г. Нью-Галвестон. Пятница, 15/10/22, 21:20
В Галвестон я мчал, как наскипидаренный – погоня со стрельбой и воплями о киднеппинге мне ну совсем ни к чему, – и все равно в городе мы оказываемся лишь в седьмом часу вечера. Некоторые магазины работают, кафе-рестораны само собой, а вот банки уже закрыты.
В субботу утром работать то ли будут, то ли нет. Даже если будут, оставаться в городе... рискованно. По той же самой причине. Да, Барбара воспользовалась Голосом, да, внушение на всех встреченных нами обитателей ранчо Саттонов вроде как подействовало – но во-первых, встретили мы не всех, во-вторых, я понятия не имею, каков срок действия этого внушения, тут-то не просто толчок "сделай что-то", тут действие серьезное, можно сказать, стратегическое, переворачивающее всю жизнь. Да, Барбара свой выбор сделала сама, однако все остальные-то – нет, и она, по их мнению, несовершеннолетняя, за которую должны решать те, кому решать положено.
Закон считает, что положено – ее матери.
Сорок Четвертый так не считал.
Дело не в законе и уж точно не во мнении Сорок Четвертого об умениях Милли Робертс пускать на ветер любые объемы бабла.
Просто на ранчо Саттонов "присмотреть" за Барбарой, которая начала сознательно пользоваться Голосом, и правда некому. Даже тетушка Пегги, особа явно разумная и волевая, противостоять этому воздействию не может. А надеяться на здравомыслие ребенка – ну хорошо, подростка... мы все же не в мультике о юных пионерах-супергероях, какие тоннами выдают японские аниматоры.
Вот и получается, что придется мне подменить собой закон. Некому больше, массаракш.
Нахожу автоторговую площадку, которая уже закрывается, и убеждаю дежурного задержаться и срочно купить не нужную мне более "ниву". Да, за срочность получается понятно что, так сдал бы ее дилеру тысяч за шесть, если повезет, семь, – а тут приходится взять пять с половиной и еще спасибо сказать. Единственное, что успел – оставил девочку с нашими немногочисленными вещами в кафешке неподалеку, незачем автоторговцу видеть еще и ее, мою-то морду он может потом и не опознать, благо там всех особых примет – борода и темные очки в пол-лица, вид скорее арабский; а вот Барбара – другое дело.
На ужин я, как привык в американских ресторациях, заказал одну порцию на двоих; девочке, к моему некоторому удивлению, маловато. Ладно, сейчас не до диет, беру ей еще пару пирожков на десерт и велю поторапливаться, пожуешь, мол, в дороге. Ловлю такси-рикшу и едем в аэропорт.
Да, я в курсе, что обычно в это время народ уже не вылетает, бо куда бы ни летели, садиться придется в темноте.
Но как там говорил Грязный Гарри: "У меня есть ствол, и я готов его применить"[138]. У меня тоже есть ствол, однако применять я планирую другое секретное оружие: если Барбара скажет "летим", пилот полетит.
Именно это мы и делаем. У Джимми Ли, хозяина желтой четырехместной леталки, нет вариантов, кроме как начать срочно готовиться к вылету. Чтобы слегка запутать следы, велю ему – в смысле, Барбара велит, повторяя мои слова, – сообщить диспетчеру на вышке, что пункт назначения у нас Зион; если вдруг кто будет искать, пусть сперва обратятся туда.
Над морем, разумеется, мы поворачиваем на восток и держим курс на Билокси.
Территория Конфедерации Южных Штатов, г. Билокси. Пятница, 15/10/22, 25:15
Диспетчера на аэродроме Билокси, возможно, не в восторге от появления в одиннадцатом часу вечера некоего любителя ночных полетов, но на сигнал "прошу посадки" ответили и полосу прожекторами подсветили. Барбара, сверкая очами, заверяет Джимми, что он прекрасный пилот и с посадкой легко справится – и действительно, справляется, внушение помогло или собственное умение, не суть важно.
Это все девочка делает уже без моего напоминания. Осознала себя, осознала, что действительно – может. Как, почему, что дальше – это важно, конечно, но может и подождать.
А прямо сейчас забавный белобрысый колобочек с рукой на перевязи открывает для себя новые возможности. Невооруженным взглядом видно, как у нее за спиной расправляются крылья.
Не ангельские, правда.
Что и неудивительно, подопечная Чернокнижника очень вряд ли будет ангелом...
– Джимми, позаботьтесь о самолете и передохните, нам еще лететь.
Это уже не Барбара, а я, без всякого Голоса. Ну да и не нужно. Пилот несколько заторможенно кивает, мы же с Барбарой неспешно топаем к нужной после такого перелета будке, помеченной двумя буквами.
– Влад, а почему – дядя? – вдруг спрашивает девочка.
– Ну, на дочку мою ты не похожа, а значит, будешь племянницей со стороны жены.
– А на нее что, похожа?
– Комплекцией – вполне, – усмехаюсь я. – В принципе можем даже новую айдишку тебе потом оформить, но это как сама захочешь.
И уже на эту новую айдишку, мысленно прикидываю я, и стоит открывать новый счет, на который перебрасывать обещанные четыреста экю в месяц. Тогда и в банк спешить незачем.
Правда, отделений Ю-Эй-Би у нас в протекторате нет, а единственное на русской территории вообще находится в нелюбимой мною Москве. Ничего, за такие деньги я свою нелюбовь уж как-нибудь перетерплю.
А еще мне чек Касвелла депонировать. Что уже совершенно не горит; вот орденский банк в Демидовске имеется, в понедельник зайду.
Территория России, протекторат Русской Армии, г. Демидовск. Суббота, 16/10/22, 3:11
Демидовский аэропорт к ночным полетам привычен не сильно больше, чем Билокси, но и здесь Джимми благополучно сажает свой аэроплан. Выбравшись наружу, кутается в куртку, садится прямо на гравий, голову на колесо... и отключается. Покачав головой, приношу из салона плед и накрываю уставшего человека, а заодно кладу ему в карман четыре прямоугольника фиолетового пластика. Заслужил. Ну да, утром у него шея будет совершенно деревянной, но будить сейчас и куда-то еще тащить – откровенно говоря, жалко.
Служба автопроката, разумеется, в это время суток давно не работает, а такси, которые и на русской территории ан масс представлены велорикшами, по ночам также предпочитают спать, а не ловить клиентов. Я могу, конечно, вызвонить кого-нибудь из знакомых, и за нами, поворчав, приедут – но смысл? Ноги целые, до дому километров шесть или около того, груз невелик, а по улицам в Демидовске никакие гиены не шастают; а на тот маловероятный случай, если все же встретится какая-нибудь тварь – пистолет и автомат при мне. Луна светит, пусть и неярко, не заблужусь. Уточняю у