А работать-то, оказывается, и не над чем. Орденская делегация, в отличие от нас, прибывает "сборной солянкой" из нескольких мест: группа из Зиона и территориальные представители из Конфедерации и Техаса уже здесь, европейские и британские обещались к вечеру, равно как и портофранковская группа, а вот небожители с острова Ордена и Нью-Хейвена со всеми своими референтами прилетят не ранее завтрашнего дня. На принципиальный вопрос "воюем или как" еще в эфире ответили именно "или как", однако обговаривать условия этого "или как" в изменившихся реалиях, перезаключая те или иные договора между анклавами, консорциумами и предприятиями, надо лично, бо многое в таких делах требует отсутствия свидетелей. Только те, кто имеет право формулировать и подписывать – и для этого у этих самых имеющих право вся предварительная информация должна уже лежать на столе. Кое-какая имеется, соответственно кое-что согласовывают прямо сейчас, однако моя очередь, как и предсказывал Крофт, пока впереди, придется поскучать.
Гут, раз поскучать, то можно это сделать и продуктивно. Беру подмышку Барбару – вопрос киднеппинга имеет к ней некоторое отношение, – и прошу дежурную на коммутаторе отзвониться в офис шерифа и сообщить условную фразу, а мы, мол, пока перекусим и ждем в комнате отдыха – той, что в восточном крыле, помеченной греческой литерой Бета.
Через некоторое время в эту комнату Бета и прибывают посетители.
Номер раз – собственно главный местный коп Эрни Донован: жилистый товарищ в легком светло-зеленом костюме, на лацкане латунная семиконечная звезда[143] с какой-то гравировкой в центре – то ли городской герб Форт-Ли, то ли традиционное "служить и защищать", не разобрать, – лоб наискось перечеркнут старым рубцом, на поясе "зиг-двести двадцать" в открытой кобуре.
Номер два – некий доктор Питер Энквист Редигер; доктор чего именно, мне не сообщают, росту в нем хорошо за два метра, примерно такого же обхвата бочкообразный торс и брюхо, очки-поляроиды в бронзовой оправе, а в пальцах-сардельках ловко, как у фокусника, крутятся два шара литого стекла.
А третьим номером из-за их спин возникает знакомый персонаж, которого я категорически не ожидал увидеть в столице Конфедерации. Мировой судья Джарвис. Дорожного вида джинса, шейный платок ядовито-зеленого цвета, жилетка со множеством карманов – и очень хмурый вид.
Взгляд на меня, на девочку, глубокий вздох.
– Кажется, Влад, у вас серьезные неприятности.
Ладно, кота за фаберже тянуть не будем.
– Вы о киднеппинге, судья?
– У вас есть другое объяснение?
– Конечно. Барбара моя племянница, вернее, племянница моей жены. Я ей предложил пока пожить у нас, она согласилась – все-таки на ранчо Саттонов миссис Робертс с детьми скорее на правах приживалки, у нас в Демидовске и условия получше, и внимания больше, перспективы опять-таки. Сама миссис Робертс участвовала в разговоре вместе с миссис Таусенд, она у Саттонов вроде управляющей, и мистером МакКензи, тамошним юрисконсультом, если я правильно понял; никто из взрослых и ответственных персон не возражал. Хотите пообщаться с Барбарой сами – пожалуйста, вы с ней знакомы еще по Форт-Рейгану и знаете наверняка лучше меня.
Шериф Донован, хмыкнув, замечает:
– Мистер Скьербан, закон все-таки даже из лучших побуждений нарушать не стоит. Неправильное это дело.
– Да какой закон, помилуйте? То, что девочка захотела погостить у родственников?
– Да, при чем тут вообще закон? – подает голосок Барбара.
– Уважаемая юная мисс, с точки зрения закона вы несовершеннолетняя, и сами за себя решать не имеете права.
– Это если бы мама была против, – развивает она мою мысль, – но она же тогда правда не возражала!
Шериф и судья переглядываются. Джарвис вздыхает:
– Эрни, не возражаете, если мы с мисс Робертс побеседуем наедине? Тут вон есть удобный балкончик...
Барбара переводит взгляд на меня, я пожимаю плечами – как хочешь, мол; кивает судье и поднимается из кресла. Вместе с Джарвисом они выходят на балкончик, где народ обычно дымит, чтобы не беспокоить никотиновыми ароматами прочих отдыхающих; и когда оба скрываются за дверью, вежливое безразличие на физиономии Донована сменяется хищным оскалом.
– Так вот, мистер Скьербан...
– Давайте лучше просто Влад, раз мою фамилию вам неудобно правильно произносить.
– Влад так Влад. Так вот, если бы вы прибыли сюда как частное лицо, разговор был бы другим, но сейчас я вас не смогу не то что задержать, а даже допросить как следует.
– Знаю, шериф, и не хочу злоупотреблять дипломатическим статусом. У нашего анклава вроде не было особых разногласий с Конфедерацией, хорошо бы и дальше так.
– Поэтому я и пригласил доктора Редигера. Судья там пока поболтает с девочкой – не сомневаюсь, она подтвердит все, что вы сказали. Вопрос в другом...
– Эрни, давайте лучше я объясню сам, – прерывает Редигер. – Влад, в вашей истории важно не то, что вы сказали, а то, о чем сейчас умолчали... и знаете, есть методы, позволяющие получить нужные ответы.
– Допрос третьей степени? – вздергиваю бровь.
– Ну что вы, ничего столь грубого, опять же Эрни правильно сказал, вы сейчас далеко не частное лицо, а сложности с Русской Армией не нужны никому. – Неожиданно стеклянный шар взмывает в воздух, за ним второй, и не прерывая беседы, доктор ловко жонглирует увесистыми, граммов по двести, кругляшами. – Так вот, вы сейчас просто немного расслабитесь, обратите внимание, какой чистый аквамариновый оттенок у этих изделий мастерской Блейка Бакстера, изготовили специально под заказ, знаете, у специалистов по стеклодувному ремеслу считается, что сработать идеальный, без цветовых переливов и пузырьков-инклюзов, цельнолитой шар из цветного хрусталя – одна из самых сложных задач, а у меня таких шедевров два, совершенно идентичных, с точностью до микрограмма, смотрите на них, смотрите и расслабляйтесь, ваши глаза открыты, вы совершенно спокойны...
Голос Редигера обволакивает и влечет ленивой волной.
Я точно знаю, чего он хочет.
Сам не участвовал, но наблюдать – наблюдал. Хотя, если считать телеверсии Чумака с Кашпировским, то и участвовал, любопытства ради. Благо возраст как раз был не то что сильно сознательный, а именно любопытный. Толку – нуль без палочки. То ли я такой неподдающийся, то ли они скорее шоумены, чем реальные гипнотизеры... ну а деятелей класса легендарного Мессинга – покуда не встречал.
Сейчас ситуация несколько иная.
Я чувствую волну, и слышу усыпляюще-доверительную речь доктора, и понимаю, что он говорит и чего хочет...
И моя блокировка внешних влияний на сознание, придуманная для нейтрализации побочного эффекта коктейля из "глюквы-ягоды" и проверенная куда более тонким воздействием юберменшей, в смысле, Голоса в исполнении Сорок Третьей, она же Магды Крамер, и Сорок Четвертого, он же Ансельм Россиньоль, и Барбары Робертс, которая по известным причинам порядкового номера не заработала, – не подводит и на этот раз. Когда доктор Редигер начинает все так же монотонно-размеренно задавать вопросы – я отвечаю на эти вопросы, почему нет, у нас с Конфедерацией и правда отличные отношения на уровне анклавов, так зачем я, в настоящее время где-то официальный представитель протектората, буду их портить... просто говорю я только то, что сам хочу сказать, не больше и не меньше.
А именно – да, Барбара Робертс приходится моей Саре где-то троюродной племянницей, да, опознала по фотографии настоящего ее отца, дело которого я расследовал по совершенно другому поводу, да, я вроде как "экзекьютор"-душеприказчик, которому сей ее покойный уже отец доверил энную сумму денег, а посмотрев на условия, в которых будут растить наследницу и мою дальнюю родственницу, я сам ей предложил пожить у нас, Барбара и согласилась; а на "случайную" смену темы с вопросом о недавней экспедиции в Камские горы на голубом глазу отвечаю, что был найден материал, предположительно происходящий из нацистской Германии, по крайней мере, контейнер имел соответствующую маркировку, и материал этот доставлен для изучения научными специалистами нашего анклава, а в большее я не посвящен по уровню допуска...
Ну правда, господа товарищи, Чернокнижнику ведь и полагается иметь высокую резистентность к магическим воздействиям, в том числе и ко всякой там псионике-менталистике – если мне не изменяет склероз, именно к этому разделу принято относить гипноз и иные манипуляции с сознанием объекта? Ага, я помню, что Чернокнижником меня назначили дружным голосованием всея "ГосСтатистики" – но назначили-то по делу. В смысле, оценив некий эпизод с моим участием и его последствия... Опять-таки, практические рекомендации и прогнозы сотрудников нашего отдела, если обстоятельства не меняются против расчетных, обычно сразу визируются "к исполнению", а уж если определенное экспертное мнение высказал весь отдел совокупно, значит, так и есть.
Территория Конфедерации Южных Штатов, г. Форт-Ли. Вторник, 19/10/22, 12:00
Чтобы совсем закрыть тему киднеппинга, я на всякий случай вытребовал у судьи Джарвиса "свидетельство об опеке", каковое заверил шериф Донован в качестве то ли независимого свидетеля, то ли представителя власти. А вечерком в воскресенье прогулял Барбару по городу, ну и заодно сам с ним ознакомился получше – хоть я тут и бывал, причем даже не раз, но все то проездом, то пролетом, и мало что видел, кроме аэродрома и окрестностей паромной переправы через Большую реку. Ну а тут образовалось время, почему бы и не пройтись.
В понедельник девочке пришлось развлекаться уже самой, поскольку в воскресенье часиков этак в тринадцать ночи на меня свалилась обещанная гора материалов. Крофт, зараза, даже и не думал извиняться, сказал только, что в таких переговорах, больших и многослойных, на время суток никто не смотрит в принципе. Надо держать организм в тонусе – изволь, кофе в наличии, энергетики тоже, и химия в аптечке найдется, если надо, сам решай, чем травиться, а работа ждать не будет.