Я подумала: она говорит, как все цыганки, притворяющиеся, что им известно нечто, чего не знает никто, а женщина, едва избежавшая смерти, всегда хороший объект.
Но, в конце концов, она была матерью, которой не терпелось узнать хоть что-то о своем ребенке.
— Аллегра очень умная девочка, но несколько ленива и плохо сосредотачивается. Если бы ей это удавалось, не сомневаюсь, она делала бы больше успехов.
Она кивнула:
— Ты живешь в доме и хорошо видишь, как обстоят дела. Сэр Вильям, что, любит ее? Он намерен найти ей мужа?
— Она еще мала.
— Мала! Ха, в ее возрасте… хотя неважно. Так он любит ее?
— Когда я появилась в доме, сэр Вильям очень болел и болен до сих пор. Я не видела его вместе с Аллегрой.
Она неожиданно разозлилась:
— Он не должен забывать о ней. Он же ей дед.
— Уверена, он не забывает об этом.
— Конечно, ее ведь в подоле принесли, — продолжала она. — Да только у нее дед имеется… от этого никуда не денешься. Я тебе скажу, чего боюсь. Эта Эми Линкрофт. Она такая хитрюга! Она же расстарается и выпихнет свою Алису вперед моей Аллегры. — Глаза ее сузились и стали злыми. — Ежели она так сделает, я… заставлю ее пожалеть, что она, вообще, родилась на свет, да и что Алису свою родила.
— Миссис Линкрофт — сама доброта по отношению к Аллегре.
— Доброта! Пусть только попробует пропихнуть свою Алису! Я ей покажу!
— Не думаю, чтобы кто-то кого-то куда-то пропихивал. Уверена, и Алиса, и Аллегра будут всем обеспечены.
Я нетерпеливо пошевелилась, спрашивая себя, для чего стою здесь, на кладбище, и спорю с цыганкой.
— Да? А если выпихнут Нэпа?
— Выпихнут?
— Да-да, как уже было однажды. Его же отослали. Сэр Вильям его видеть не мог. Болтали даже, что он лишит его наследства, потому что Нэп шлепнул Бью. И кто бы тогда, интересно, стал наследником? Если бы Нэпа выпихнули совсем? А вот, пожалуйте вам, внучка имеется, моя Аллегра. Так что…
— Мне и в самом деле пора идти.
— Послушай! — ее глаза стали умоляющими, и она вдруг даже ' похорошела. В этот момент я, пожалуй, поняла, почему Нэйпир поддался соблазну. — Ты там пригляди за Аллегрой, ладно? Скажи уж мне, коль ее станут затирать.
— Разумеется, сделаю все возможное, чтобы ей не причинили вреда. А теперь я должна идти.
Она улыбнулась, медленно кивая.
— Я буду настороже, — сказала она. — Меня никто не прогонит. Не посмеют. Я им так и заявила. Ни Нэп, а уж он-то рад от меня избавиться, ни Эми Линкрофт. Я им обоим сказала, и уж они поняли, что я имею в виду.
— Всего хорошего, — сказала я твердо и направилась через кладбищенские ворота к дороге.
В ту ночь я снова видела огонь в часовне. Алиса пришла ко мне, чтобы показать первую вышитую ею наволочку.
— Мне хотелось узнать, понравятся ли вам эти цветы — анютины глазки. Говорят, они навевают мысли. Но можете выбрать и другие. А что, если на каждой наволочке вышить разные цветы?
— Ну, что ж, Алиса, — заметила я, — у тебя замечательно получилось.
Она радостно улыбнулась.
— Мне так приятно, что вам нравится, миссис Верлен. Вы так добры ко мне и к маме. Мама без устали повторяет, как она рада, что вы приехали сюда.
— А ты, — сказала я, — спасла мне жизнь. Такое никогда не забывается, Алиса.
Она порозовела и ответила:
— Но это же просто случайность, что там оказалась именно я. Будь кто-нибудь другой, вас все равно бы спасли.
— Тебе достало смелости войти в горящий дом!
— Я об этом тогда не думала. Я думала только о том, что вы — там, внутри, и это ужасно… Но мама говорит, об этом не следует много болтать. Да и вам лучше не вспоминать… если, конечно, можете… У Аллегры получается очень хорошенькая наволочка. Знаете, она действительно старается, и я вижу, что она иногда и сама не рада своему характеру. А все из-за ее несчастного происхождения. Правда, мое тоже не очень-то счастливое. Лучше бы маме и сэру Вильяму немножко подождать и пожениться… Нет, он никогда бы на ней не женился… потому, что она ему уступила, но вы все-таки не думайте о ней плохо. Она ведь его любила. Можно, я сяду на оконную скамью? Я люблю так сидеть. В нашем доме их множество. Какой из вашего окна чудесный вид на рощу!
— Да, вид прекрасный. Я очень признательна твоей маме, что она выбрала именно эту комнату.
— Здесь все комнаты хороши, но мама хотела, чтоб у вас была одна из лучших. Бедная Сильвия! Надеюсь, ей лучше. Она выглядела совсем больной, когда я ее навещала: едва могла разговаривать, и доктор велел ей лежать еще не менее трех дней. Хочу отобрать несколько книг и навестить завтра.
— Ей нравится читать? — спросила я с сомнением.
— Нет. Но тогда тем более следует принести ей книжки, правда? Возможно, она все-таки полюбит чтение и разовьет свой ум. — Алиса вдруг остановилась. Я подошла к окну и увидела вспышку света.
— Вот! — вскрикнула она. — Он опять горит. — Она встала. — Пойдемте ко мне в комнату, миссис Верлен?
— Нет, Алиса, спасибо, — ответила я.
Она грустно кивнула и направилась к двери.
— Я рада, что мы видели его сегодня, — сказала она, — потому что мне показалось, вы подозреваете Сильвию. А теперь знаете, что она в постели… так что не может этого сделать, правда?
Я сказала:
— Наверное, кто-нибудь идет по дороге.
— Но дорога не… — Она замолчала и грустно улыбнулась мне. — Пожалуй, я пойду наверх и посмотрю, не загорится ли свет снова. Всегда кажется, что увижу что-нибудь еще.
— Ну, тогда иди, — сказала я, и она ушла.
Быстро набросив плащ, я осторожно спустилась по большой лестнице, через зал, в сад.
Я должна прийти вовремя. Пусть это не Сильвия, но кто? Кто-то, кому выгодно поддерживать в людях интерес к легенде о привидении и к истории со случайным выстрелом. Кто-то, кто не терял надежды изгнать отсюда Нэйпира.
Земля под ногами пружинила, пропитанная водой, в таком обилии лившейся с неба в последнее время, а трава в роще была совсем мокрой. Я боялась, что чавкающие звуки моих шагов выдадут меня. Надо торопиться. Мне нужно дойти до развалин прежде, чем тот, кто там находился, мог скрыться.
Ночь была безлунной, но небо чистое, высыпало много звезд, светившихся достаточно ярко, и дорогу было хорошо видно. Правда, завидев серые стены часовни, я ощутила неожиданный страх.
Я заторопилась, сожалея, что не переобулась, потому что выскочила из дому в домашних легких туфельках и теперь чувствовала, как они пропитываются водой. Положив руку на стену, я с бьющимся от волнения сердцем вошла внутрь руин. Там было немного темнее, чем снаружи, из-за остатков крыши, но, взглянув вверх, я увидела кусочек звездного неба, и это меня успокоило.
Внутри ничего не было. И никого. И никаких следов чьего-либо присутствия.
— Кто здесь? — прошептала я.
Ответа нет. Но я слышала слабое шуршание, которое вполне могло быть звуком шагов по траве.
Я почувствовала непреодолимое желание выйти, убежать из этих стен, но когда сделала шаг и посмотрела на небо, меня вдруг схватили сзади и сжали, как в клещах.
Такой ужас не охватывал меня с момента приключения в домике, и я тут же подумала, что совершила большую глупость, придя сюда. Меня ведь предупреждали — и цыганка, и Сибилла Стейси. Судьба дважды не улыбается.
— Ну-ну, — произнес голос, — опять вам захотелось повидать дух Бомона Стейси.
— Нэйпир! — выдохнула я и попыталась освободиться, но он не отпускал меня.
— Вы пришли сюда повидать Бомона, не так ли? — он выпустил меня, но, когда я повернулась, крепко обхватил за плечи. — Что вы здесь делаете?
— Вы меня напугали до ужаса.
— Во всяком случае, не вы зажигали здесь этот свет.
— Я пришла узнать, чьи это проделки.
— Боже святый, вы что, не усвоили урока?
— Урока?
Он с насмешкой смотрел на меня, а я вспомнила, как он пришел в конюшню с лопатой, как встретил меня здесь, в роще, когда я искала могилу. Очень скоро после этого меня заперли в домике, а теперь он еще интересуется, усвоила ли я урок? И я здесь, с ним, одна… Так темно, и никто не знает, что я здесь…
Я услышала свой сдавленный голос, невнятно бормочущий:
— Я… увидела свет. Я была с Алисой и решила пойти и посмотреть.
— Совершенно одна? — В голосе его была издевка. — Вы очень смелая женщина. Ведь только недавно… — Голос стал неожиданно жестким, а руки еще сильнее вцепились в мои плечи. — Вы были там, в домике… и не могли спуститься вниз. Богом молю, будьте же осторожны.
— Ну, что ж, в худшем случае риск приводит к тому, что однажды случается с каждым.
— Но некоторые просто навлекают на себя несчастья.
— Хотите сказать, без всякой причины?
— Возможно, причина просто скрыта от посторонних глаз.
— Это звучит несколько таинственно. — Я уже начала приходить в себя после пережитого ужаса. Я не могла его сдержать, но присутствие Нэйпира приободрило меня, и страх исчез. Я сказала: — А вы тоже пришли сюда обнаружить устроителя иллюминации?
— Да, — ответил он.
— И ничего не нашли?
— “Привидение” оказалось быстроногим, и, как всегда, я пришел слишком поздно.
— У вас есть подозрения?
— Только насчет того, кто хочет заставить меня уехать.
— Как это возможно?
— Сделав жизнь здесь настолько невыносимой, что я предпочту убраться.
— Не скажу, что вы производите впечатление человека, способного убраться откуда бы то ни было из-за мелких неприятностей.
— Вы правы. Тем не менее ситуация оживляет старую историю. В том числе, и в памяти отца. Он как раз один из тех, кто хочет, чтобы я уехал. Я не слишком популярен здесь, миссис Верлен.
— Очень жаль.
— О, я привык, и меня это не очень трогает.
Чувства нахлынули на меня, потому что он лгал. Конечно же, его это очень волновало.
Я сказала:
— Разве мы пришли сюда для приятной беседы? Мы собирались отпугнуть привидение.
— Думаете, он или она станет заниматься этим всю ночь?
— Я не знаю, как он или она работает. Давайте подождем немного… только тихо.