– Не понимаю, как можно придуриваться, когда тебе такое говорят, я не глухой и не идиот, я же слышу твой голос, дура ненормальная!
– Нет, это вы дурак ненормальный, и вы безусловно глухой идиот, – рассвирепела Майя, сама себе удивляясь. – Я русским языком вам говорю, Инга тут больше не живет! Она уехала работать в Арабские Эмираты и почему-то не поставила вас в известность. Вы оба весьма странные люди и никудышные родители!
В трубке слышалось глухое сопение.
– Вы чего? Это правда?
– Да, правда, меня зовут Майя, Майя Красногорская, я уже два года живу в этой квартире, Ингу в глаза не видела, но сегодня попыталась ее найти и выяснила, что она в Арабских Эмиратах.
– А Василиса? – упавшим голосом спросил горе-папаша.
– Спит, я же сказала.
– С ней все в порядке?
– Да. Она говорит, что вы четвертого должны за ней приехать.
– Ну надо же, у вас с Ингой так голоса похожи... Послушайте, девушка, вы, конечно, извините, что так вышло... Дотерпите с моей девчонкой до четвертого?
– Безусловно.
– А если до шестого?
– Что?
– Понимаете, ситуация такая... Брата моего убили... Надо жинке его помочь все утрясти, а тут праздники, будь они неладны. До четвертого могу и не успеть...
– Видите ли, я, разумеется, буду только рада, ваша дочка – прелесть и мне будет приятно, но все же вы поговорите с ней. Она ведь вместо матери попала к чужой тетке.
– Вы не тетка, – голос невидимого собеседника вдруг приобрел бархатные нотки. – Я просто вижу, что вы красавица...
– Я не красавица и не клюю на такие дешевые приемчики. Позвоните завтра утром и поговорите с девочкой.
– А вы сейчас ее не позовете?
– Нет! – отрезала Майя. – Она спит, у нее был тяжелый день.
– Послушайте, Майя Красногорская, разбудите ее, завтра у нас с утра столько дел... Похороны, поминки...
– Стоп! Вы начали с того, что едва успели на похороны... К тому же я не уверена, что первого числа вообще кого-то хоронят...
– Ну да, виноват... Похороны завтра, это правда. А вам нравится моя дочка?
– Она мне очень нравится, а вот вы...
– Ну вы же меня не видели еще...
– А что, это такое сногсшибательное зрелище? – хмыкнула Майя.
– Ладно, простите дурня, просто вдруг подумал... Вы замужем?
– Нет, но за вас замуж не собираюсь.
– А может, я ваша судьба?
– Идите к черту! – не выдержала Майя. – Вы...
– Врун, болтун и хохотун, знаете, как у Высоцкого? Но я в принципе хороший парень.
– Вы пьяны? – догадалась вдруг Майя.
– Ну уж и пьян... выпил малость с горя, а услыхал ваш голос, представил себе всю эту историю, ну прямо как в детском кино, меня и пробрало... Вы не думайте, я вам все возмещу...
– Что возместите? – крайне удивилась Майя.
– Ну, расходы ваши на Василису...
– Идите к черту!
– Понял! Значит, вы потерпите ее до шестого?
– Да! Только уж вы найдите все-таки время позвонить ей, а то она бог знает что вообразить может.
– Обязательно! Что вы, я ж ее люблю не знаю как... Майя, а вы это... все-таки замужем?
– А вам какое дело?
– Нет, я так спросил... Ладно, извините меня ради всего святого, но у вас голос и вправду как у Инги. Один в один! Из-за этого все и вышло. Я вам накануне звонил, вы трубку взяли, а я повесил... А потом еще как прилетел позвонил, вы опять сняли трубку, ну я и решил, что Инга дома... До встречи!
Майя пришла в смятение. Этот человек какой-то странный – легкомысленный, вязкий, похоже, врун, каких мало, и в то же время наивный и чем-то обаятельный...
Она на цыпочках вошла в комнату. Василиса спала на диване, укрывшись с головой, а маленькая розовая пятка высунулась наружу. Майя поправила одеяло, потушила верхний свет и опять ушла на кухню. Ложиться спать рано, да и Борис Андрианович может еще позвонить. Хотелось, чтобы позвонил. Но он не позвонил.
Майя проснулась, когда было уже светло. Василиса в ночной рубашке стояла на стуле и вертела в руках снятый с полки белый бюстик Наполеона.
– Привет, ты зачем туда залезла? – улыбнулась Майя.
– Это кто? – спросила Василиса.
– Наполеон.
– А зачем?
– Что зачем?
– Зачем он тут стоит?
– Да ни за чем. Подарил один дурень, ну не выбрасывать же великого императора.
– А если разобьется, вам жалко будет?
– Да нет. Ты хочешь его разбить? На здоровье.
– Нет, зачем, я так спросила... А этот Наполеон, он, что ли, торты любил?
– Может быть, я как-то не задумывалась... Знаешь, вчера папа звонил.
Василиса поставила на место бюстик и спрыгнула на пол.
– Что он сказал?
– Что приедет за тобой шестого и что обязательно еще позвонит. Ты давно проснулась?
– Не очень.
– Что ты хочешь на завтрак?
– Мюсли с молоком.
– А у меня нет мюслей. Потом сходим, купим, какие ты захочешь. Может, овсянку?
Василиса скроила такую рожу, что Майя сразу поняла – овсянка не пройдет.
– А хочешь «арме риттер»?
– Что? – удивилась Василиса.
– Жареный белый хлеб, вымоченный в молоке. Можно с медом, можно с вареньем.
– Хочу, это, наверное, вкусно.
– Очень! – воскликнула Майя. У нее у самой потекли слюнки при воспоминании об этом блюде ее детства.
– А как, вы сказали, это называется?
– Моя бабушка называла это «арме риттер», то есть бедный рыцарь. Это по-немецки.
– А варенье у вас какое есть?
– Вишневое и клубничное. Ты какое больше любишь?
– Вишневое, – уверенно ответила Василиса и побежала в ванную комнату.
– Как ты вкусно готовишь! – воскликнула она, умяв уже третий кусок жареного хлеба с вишневым вареньем. – Ой, простите! – поправилась она тут же.
– Ничего, говори мне «ты», так всем удобнее. – Ну, что мы с тобой сегодня будем делать?
– Я хочу в Кремль!
– Попробуем! Вчера один дядька обещал достать билеты в цирк, в театр, но, похоже, обманул.
– Тот, который Наполеона подарил?
– Нет, совсем другой.
– Мужчины все обманщики, – вздохнула Василиса.
Но тут зазвонил телефон.
– Это папа! – закричала Василиса.
– Нет, папа утром очень занят.
– Майя, это Борис... С добрым утром.
– С добрым утром, Борис Андрианович, – обрадовалась Майя. – Я уж решила, что вы не позвоните.
– Ну что вы! Просто я вчера предпринимал титанические усилия, чтобы обеспечить Василисе культурную программу, и закончил очень поздно, звонить в такой час было уже неприлично.
– И ваши усилия увенчались успехом?
– Вы улыбаетесь, да? Мои усилия были ненапрасны. Сегодня мы идем в цирк, все втроем! На дневное представление. Завтра на «Щелкунчика».
– Тоже втроем?
– Я сто лет не был на балете. А еще завтра мы пойдем в дельфинарий, а на четвертое я ничего не наметил, вдруг отец рано заберет девочку... Вы, кстати, с ним связались?
– Да, я расскажу при встрече. Спасибо огромное.
– Я заеду за вами в половине двенадцатого.
– Ну вот, мы сегодня идем в цирк! – возвестила Майя.
– А в Кремль?
– Успеем и в Кремль, не волнуйся. Ты в цирке была когда-нибудь?
– Была, с бабушкой в Екатеринбурге.
– А балет видала?
– Только по телевизору, папа говорит, это скукота!
Много твой папа понимает, подумала Майя, но вслух сказала:
– Нет, балет – это очень красиво!
И тут опять зазвонил телефон.
– Это точно папа!
И Василиса схватила трубку.
– Слушаю! Папа? Ой, извините, сейчас. Это тебя. – Лицо у нее стало грустное.
– Алло!.
– Майка, откуда у тебя взялся ребенок? – смеялась Инна. – Я подумала, ты уже вернулась... Ну как съездила? Как тетушка? «Все девушкой, Минервой?» – процитировала она «Горе от ума».
– Она в больнице, я не ездила... – ляпнула Майя. – Она не хочет.
– Что ж ты не позвонила, не пришла встречать? И что с теткой?
– У нее... печень... Она очень раздражена.
– Тетушка или печень?
– Обе!
– А ребенок откуда?
– Ой, Инка, тут такое творится! Василиса, иди одевайся!
Майя поведала подруге историю появления в ее доме Василисы.
– Обалдеть! Кино и немцы! – отреагировала Инна.
– Инка, что за выражение? – засмеялась Майя.
– Понимаешь, Федька привел девицу, которая на все закатывала глаза и восклицала: «Кино и немцы!». Вот я и заразилась.
Борис Андрианович ждал внизу, стоя у своей «Нивы».
– О, девушки, привет!
– Добрый день, – улыбнулась Майя.
– Здрасте! – сделала книксен Василиса.
– Прошу садиться.
– А вы кто, Майин папа?
– Да ты что! – испуганно воскликнула Майя.
– Я таким старцем выгляжу? – усмехнулся Борис Андрианович.
Но Майя почувствовала, что ему это было неприятно.
– Василиса от смущения сболтнула глупость, – решила поправить дело Майя. – А мы в какой цирк едем, в старый?
– Да, на Цветном бульваре.
– Сто лет не была в цирке, с раннего детства...
– А я с раннего детства моего сына. Не так уж Василиса далека от истины. Вот, благодаря ей мы и вспомним, каково это – ходить в цирк!
– Я не хожу в цирк, потому что не могу смотреть на дрессированных зверей, мне их жалко.
– Почему? – спросила сзади Василиса.
– Ну, они же не для цирка родились на свет...
– Ты думаешь, их там мучают?
– Я не знаю, но мне так кажется...
– Сегодня во втором отделении как раз дрессированные хищники, тигры и пантеры, – сообщил Борис Андрианович.
– Ой, – ужаснулась Майя, понимая, что ей предстоит.
Но тут они подъехали к цирку.
– Так, дамы, предупреждаю – после цирка мы все идем в ресторан, там Василису ждет сюрприз!
– Здорово! Я хочу мороженого!
– А тебе можно мороженое? – засомневалась Майя, которой в детстве довольно долго запрещали его есть.
– Можно! Очень даже можно!
Мороженое было куплено. А еще Василиса сфотографировалась с живым тигренком. Восторг был полный. Майя ей даже позавидовала.
– Васюта, а он приятный на ощупь? – спросила она.